Секрет Ведьмака - Дилейни Джозеф - Страница 8

Потом из-за двери, в которую вошел Ведьмак, послышался приглушенный шум. Казалось, учитель негромко, но жестко с кем-то говорит, потом до меня донесся женский плач. Правда, он длился недолго, и сразу перешел в шепот, как будто оба они не хотели, чтобы я слышал их разговор.

Наконец дверь со скрипом отворилась. Появился Ведьмак, но не один.

– Это Мэг, – сказал он и отступил в сторону, чтобы мне было лучше видно. – Она тебе понравится, парень. Стряпухи лучше ее в графстве нет.

Мэг оглядела меня сверху донизу и, похоже, удивилась. Я же пораженно таращился на нее. Дело в том, что она оказалась самой хорошенькой женщиной, которую мне когда-либо приходилось встречать, и была в остроносых туфлях. Когда я только пришел в Чипенден, во время самого первого урока Ведьмак предостерег меня насчет девушек в остроносых туфлях. «Сознают они это или нет, – сказал он, – но некоторые из них ведьмы».

Я не внял его предостережению и пустился в разговоры с Алисой, чем навлек на нас множество неприятностей, хотя в результате именно она помогла мне из них выпутаться. И вот нате вам: оказывается, мой учитель не следует собственным советам! Правда, Мэг не девушка – она женщина, и все в ней так совершенно, что насмотреться невозможно: глаза, высокие скулы, весь облик…

Хотя ее выдавали волосы – серебряные, какие бывают у людей много старше, – Мэг была ростом с меня и едва доставала Ведьмаку до плеча. Приглядевшись к ней повнимательнее, можно было понять, что она несколько месяцев проспала в холоде и сырости: к волосам пристали кусочки паутины, на выцветшем фиолетовом платье темнели пятна плесени.

Существует несколько разных типов ведьм, и страницы моих записных книжек полны рассказов о них Ведьмака во время наших уроков. Однако о ведьмах-ламиях я узнал только из его дневников, которые прочитал тайком, – мне было запрещено заглядывать в них.

Ведьмы-ламии пришли из-за моря и у себя дома питаются кровью людей. В своем естественном состоянии так называемые дикие ведьмы-ламии мало похожи на людей: их тело покрыто чешуей, а длинные жесткие ногти скорее можно назвать когтями. Однако их облик может изменяться, и чем дольше они общаются с людьми, тем заметнее эти изменения. Постепенно они становятся тем, что называют домашними ламиями, – внешне почти обычные женщины, вот только вдоль позвоночника тянется тонкая полоска желто-зеленых чешуек. Некоторые из них со временем даже перестают творить зло. Может, и Мэг стала доброй? Иначе почему Ведьмак не посадил ее в яму, как Костлявую Лиззи?

– Ну, Мэг, – заговорил Ведьмак, – это Том, мой ученик. Он славный малый, и, думаю, вы прекрасно поладите.

Мэг протянула мне руку. Я подумал, что она хочет пожать мою, но не успели наши пальцы соприкоснуться, как она внезапно отдернула руку – будто обожглась. В глазах вспыхнуло тревожное выражение.

– Где Билли? – вкрадчиво, с оттенком неуверенности спросила она. – Мне нравился Билли.

Я понял, что она говорит о Билли Бредли, прежнем ученике, который умер.

– Билли больше нет, Мэг, – мягко объяснил Ведьмак. – Я ведь тебе уже говорил. Не стоит переживать. Жизнь продолжается. Теперь тебе нужно привыкать к Тому.

– Но ведь придется запомнить еще одно имя, – жалобно сказала Мэг. – Зачем все это, если эти парни такие недолговечные?

Мэг не сразу занялась ужином.

Сначала мне пришлось раз десять сбегать к ручью за водой. Когда воды, по ее мнению, стало достаточно, она начала ее греть сразу на двух очагах, но, к моему разочарованию, это не имело никакого отношения к стряпне.

Я помог Ведьмаку затащить на кухню большую железную ванну и наполнить ее горячей водой – для Мэг.

– Мы с тобой пойдем в зал, – заявил он. – Мэг много месяцев провела в подвале и хочет привести себя в порядок.

Я проворчал – мысленно, – что, если бы он не запер ее там, она могла бы содержать дом в чистоте до его возвращения с приходом зимы. И конечно тут же возникал другой вопрос: почему Ведьмак не брал Мэг с собой в летний дом в Чипендене?

– Вот это и есть зал. – Ведьмак отпер дверь и пригласил меня войти. – Тут мы обычно разговариваем и встречаемся с людьми, которые нуждаются в нашей помощи.

Иметь в доме зал – старая традиция графства. Это лучшая комната, шикарная, насколько это возможно, и редко используемая – чтобы здесь всегда было чисто и аккуратно для приема гостей. В Чипендене у Ведьмака зала нет, потому что он предпочитает, чтобы люди держались подальше от его дома. Именно поэтому они в случае нужды должны приходить на перекресток под ивами, звонить в колокол и ждать. Здесь, похоже, были другие правила.

У нас на ферме зала тоже нет: как-никак, семь сыновей – большая семья, и, пока мы жили в доме, все комнаты в нем были нужны. Кстати, мама, родившаяся не в графстве, считает, что это глупо – иметь зал, который большую часть времени простаивает. «Что толку от лучшей комнаты, которой почти не пользуются? – всегда говорит она. – С людьми можно встретиться где угодно».

Зал Ведьмака шикарным не назвать, но ветхий диван и два кресла выглядели удобными, и в комнате было тепло и уютно. Неудивительно, что, едва присев, я стал клевать носом. День выдался долгий – подумать страшно, сколько миль мы отмахали, если учесть всю беготню по хозяйству.

Я сдержал зевок, но обмануть Ведьмака не получилось.

– Я собирался заняться с тобой латынью, но для этого нужна ясная голова, – сказал он. – Сразу после ужина отправляйся в постель, однако поднимись пораньше и повтори глаголы.

Я кивнул.

– Теперь еще кое-что. – Учитель открыл буфет рядом с камином, достал оттуда большую коричневую бутылку и поднял повыше, чтобы я смог разглядеть ее как следует. – Знаешь, что это такое?

Я пожал плечами, но потом заметил наклейку на бутылке и прочел ее:

– Травяной чай.

– Никогда не доверяй наклейкам на бутылках, – сказал Ведьмак. – Я хочу, чтобы каждое утро ты первым делом наливал в чашку на полдюйма этой жидкости, доливал очень горячей водой, тщательно размешивал и давал Мэг. Я хочу, чтобы ты не отходил от нее ни на шаг, пока она не выпьет все до капли. Это займет какое-то время, потому что она любит пить маленькими глотками. Это будет самая важная твоя ежедневная работа. Всегда говори Мэг, что только от травяного чая суставы у нее гибкие, а кости прочные, и она будет довольна.

– А что это? – спросил я.

Ведьмак ответил не сразу.

– Как тебе известно, Мэг – ведьма-ламия, но благодаря этому снадобью она забывает об этом. Есть люди, для которых помнить, кто они есть на самом деле, очень опасно и огорчительно. Будем надеяться, парень, что ты до такого никогда не дойдешь. Но если Мэг вспомнит, кто она и на что способна, это плохо обернется для всех нас.

– Поэтому вы держите ее в подвале и не берете с собой в Чипенден?

– Да, так безопаснее. И нельзя, чтобы люди узнали, что она здесь. Они не поймут. Здесь еще живут те, кто помнит, на что она способна, – пусть даже сама она не помнит ничего.

– Но как она смогла прожить все лето без еды?

– В диком состоянии ведьмы-ламии могут продержаться без еды, не считая насекомых, червей и крыс, несколько лет. Даже для домашних ламий – вот как Мэг – поголодать несколько месяцев не проблема. Это питье не только погружает ее в сон, но содержит питательные вещества. Так что, по существу, пребывание в подвале не причиняет ей вреда. Как бы то ни было, парень, уверен, она тебе понравится. Она прекрасно готовит, в чем ты совсем скоро убедишься. Кроме того, она очень аккуратна и последовательна. Горшки и сковородки у нее всегда сверкают как новенькие, и у каждой посудины в буфете есть свое место. С ножами и вилками то же самое. Всегда чистые, всегда в выдвижном ящике, ножи слева, вилки справа.

Интересно, что бы она подумала при виде того беспорядка, который мы здесь застали? Наверное, поэтому Ведьмак первым делом начал наводить чистоту.

– Ну, парень, хватит разговоров. Пойдем взглянем, чем она там занимается…