Почти как «Бьюик» - Кинг Стивен - Страница 81
- Предыдущая
- 81/83
- Следующая
Нед Уилкокс уехал из Питтсбурга и вернулся в Стэтлер.
Год выполнял работу Арки, который уже вышел на пенсию и переехал в Мичиган, где все говорили с таким же акцентом, что и он (какой ужас). Когда Неду исполнился двадцать один год, он подал заявление и сдал экзамены в полицейской школе. И вот, в двадцать два, служил у нас. Пока ходил в новобранцах.
Миновав полпути, сын Керта остановился, посмотрел на гараж Б, не прекращая вертеть шляпу в руках.
— Он отлично смотрится, не так ли? — прошептала Ширли.
Я сурово глянул на нее.
— Это с какой стороны посмотреть. Ширли, ты хоть можешь представить себе, какой скандал закатила его мать, когда узнала, что он задумал?
Ширли рассмеялась и затушила окурок.
— Она скандалила куда больше, узнав, что он решил продать «белэр» отца Эдди Джейкобю. Так, во всяком случае, говорил мне Нед. Я хочу сказать, Сэнди, она знала, к чему все идет. Не могла не знать. Все-таки вышла замуж за копа, не так ли? И она, возможно, понимала, что его место здесь. А вот Эдди, где было его место? Почему он не смог бросить пить? Раз и навсегда?
— Это вопрос всех времен и народов, — ответил я. — Говорят, это болезнь, как диабет или рак. Возможно, так оно и есть.
Эдди начал появляться на службе с запахом спиртного, и никто покрывать его не стал: слишком серьезными могли быть последствия. Когда он отказался от помощи психолога и от четырехнедельного курса в наркологической клинике за счет ПШП, ему предложили выбор: тихий уход по собственному желанию или увольнение с треском. Эдди написал заявление и получил пенсионный пакет в два раза меньше, чем прослужи он еще три года: основные блага сыплются на нас в конце службы. И я не мог его понять, так же, как и Ширли. Почему он не бросил пить? Почему не смог сказать себе: «Еще три года я промучаюсь жаждой, зато потом буду пить, сколько пожелает душа»? Ответа у меня нет.
«Тэп» действительно стал домом Эдди Джи вне дома.
Наряду с «белэром». Он вылизывал автомобиль как снаружи, так и внутри до того самого дня, когда въехал на нем в высокий бордюрный камень на мосту через Редферн-стрим на скорости восемьдесят миль в час. Для этого у него было достаточно причин, никто бы не смог сказать, что он — счастливый человек, но я не мог не задаваться вопросом: а вдруг настоящая причина не имела отношения к жизни? У меня не могла не возникнуть мысль, а не услышал ли он шепот у себя в голове, не насоветовал ли ему этот шепот вывернуть руль «белэра»?
«Сделай это, Эдди, давай, почему нет? Впереди у тебя ничего не осталось, так? Остальное приелось. Так чего тяпнуть ? Надави как следует на педаль газа, а потом крутани руль вправо. Сделай это. Давай. Заодно и напакостишь. Чтобы твоим дружкам было что убирать».
Я подумал о вечере, проведенном на этой самой скамье, когда молодой человек, на которого я сейчас смотрел, был четырьмя годами моложе. Он сидел рядом со мной и слушал рассказ Эдди Джейкобю, как они остановили большой пикап Брайана Липпи. Мальчишка слушал, а Эдди рассказывал о своих попытках уговорить подружку Липпи что-нибудь сделать до того, как тот изувечит или убьет ее. А ведь вышло-то все наоборот. Эдди мы похоронили, и девушка с окровавленным лицом осталась единственной живой участницей того дорожного инцидента. Да, она по-прежнему обретается в наших краях.
Не то чтобы постоянно на виду, но время от времени ее фамилия и фотография попадают ко мне на стол в сводках происшествий. От молодости, конечно, ничего не осталось, нос ей давно сломали и она все больше напоминает шлюху, которая дает за пачку сигарет. Собственно, такой она и станет, если, конечно, не произойдет чуда.
Физиономию ей разукрашивали неоднократно, а однажды она надолго загремела в больницу со сломанными рукой и бедром. Как я полагаю, кто-то, как две капли воды похожий на Брайана Липпи, скинул ее с лестницы; Потому что такие, как она, всегда выбирают одинаковых парней. У нее двое или трое детей, которые живут в приемных семьях. Так что она все еще топчет землю, но живет ли? Если вы ответите «да», тогда должен сказать вам, что Джордж Морган и Эдди Джи, возможно, приняли правильное решение.
— Я, пожалуй, пойду. — Ширли поднялась. — День выдался трудным. Что-то устала. Ты ничего?
— Да.
— Он ведь вернулся в ту ночь, правда? Почувствовал.
Она могла не вдаваться в подробности. Я кивнул, улыбнулся.
— Эдди был хорошим парнем, — продолжила Ширли. — Может, не смог в одиночку бросить пить, но у него было добрейшее сердце.
«Нет, — подумал я, наблюдая, как она идет к Неду, наблюдая, как они о чем-то говорят. — Я думаю, что добрейшее сердце у тебя, Ширли».
Она чмокнула Неда в щеку, для этого ей пришлось положить руку ему на плечо и подняться на цыпочки, потом направилась к своей машине. Нед подошел, занял ее место.
— Вы в порядке?
— Да, все хорошо.
— А похороны…
— Черт, похороны как похороны. Мне доводилось видеть и похуже, и получше. Хорошо, что гроб не открывали.
— Сэнди, могу я вам кое-что показать? Вон там. — Он показал на гараж Б.
— Конечно. — Я встал. — Температура начала опускаться? — Если да, это тянуло на событие. Прошло уже два года, как температура падала больше чем на пять градусов в сравнении с наружной. Шестнадцать месяцев с последнего светопреставления, да и оно состояло из восьми или девяти слабеньких вспышек.
— Нет.
— Открылся багажник?
— Плотно закрыт.
— Тогда что?
— Лучше я вам покажу.
Я пристально посмотрел на него, и вот тут до меня дошло, что он очень взволнован. Не говоря ни слова, я решительно пошел к гаражу следом за сыном моего давнего друга. Из любопытства и предчувствия дурного. Он встал в позе охранника у одного окна, я — у другого.
Поначалу подумал, что смотреть не на что: «бьюик» на привычном месте, которое занимал двадцать пять последних лет. Никаких вспышек, на бетонном полу ничего экзотического. Стрелка термометра — на семидесяти трех градусах <22,8 градуса.>.
— И что? — спросил я.
Нед радостно рассмеялся.
— Вы смотрите, но не видите! Потрясающе! Я сначала тоже не увидел. Знал, что-то изменилось, но не мог понять, что именно.
— О чем ты говоришь?
Он покачал головой, улыбаясь во весь рот.
— Нет, сэр. Я в это не верю. Вы — босс, вы — один из трех оставшихся копов, которые служили здесь, когда появился этот «бьюик», и служат до сих пор. Все перед вами, смотрите внимательнее.
Я посмотрел снова, сначала прищурившись, потом приложив руки к вискам, чтобы отсечь дневной свет. В чем-то помогло, но на что я смотрел? На что-то, маячившее прямо перед моими глазами, но на что именно? Что изменилось?
Я вспомнил вечер в «Кантри уэй», когда пролистывал странички с названиями песен, которые когда-то мог проиграть давно сломавшийся музыкальный мини-автомат, и старался выделить самый важный вопрос, который Нед не решился задать. Вопрос этот как будто всплывал на поверхность, но в последний момент вновь нырял в глубины памяти. Когда такое случалось, не имело смысла переть напролом. Такая мысль пришла мне в голову и тогда, и сейчас.
Вместо того чтобы всматриваться в «бьюик 8», я прошелся взглядом по гаражу, переключился на другое. Начал вспоминать названия песен, которые забылись, как только вылетели из чартов. «Дитя общества», «Спичечные мужчины», «Шустрый Джой Смолл»…
…и тут же увидел, что изменилось. Потому что, как он и сказал, все было у меня перед глазами. На мгновение у меня перехватило дыхание.
Узкая серебряная трещина извивалась на стекле со стороны водителя.
Нед хлопнул меня по плечу.
— Молодец, Шерлок, я знал, что вы расколете этот орешек. В конце концов вы же смотрели на нее.
Я повернулся к нему, хотел что-то сказать, вновь повернулся к окну, чтобы убедиться, что у меня нет галлюцинации. Нет, по стеклу извивалась трещина.
— Когда это произошло? — спросил я. — Ты знаешь?
— Я фотографирую его на «полароид» раз в сорок восемь часов, — ответил он. — Конечно, проверю, но готов спорить, что на прошлом снимке трещины нет. Значит, они. появилась между вечером среды и… — он глянул на часы, потом одарил меня широкой улыбкой, — ..четырьмя пополудни пятницы.
- Предыдущая
- 81/83
- Следующая
