Выбор Ричарда Сеймура - Дарси Эмма - Страница 1

• 1/31
• Следующая

Самолет легко коснулся земли. Ли Дюран разжала стиснутые в кулаки пальцы и открыла глаза. Итак, она возвращается в Сидней.

В иллюминатор было видно, что идет дождь. Прогноз погоды оказался точным. Бухта Ботани-Бей терялась во влажной мгле.

Стояла темная, ненастная ночь…

Ее любимый мультяшный герой Снупи всегда начинал свои рассказы с этих зловещих строк, печатая их в своей будке. Ли размышляла о том, означает ли возвращение домой начало нового периода в ее жизни, или оно станет окончательным завершением того, который начался в день ее рождения двадцать четыре года назад.

Впервые с тех пор, как средства массовой информации сообщили о смерти Лоренса Дюрана от сердечного приступа, у Ли возникла робкая надежда на то, что ее долгая одинокая ссылка закончилась. Именно надежда, а не уверенность, потому что быть уверенным в чем-то, что касалось ее семьи, невозможно. Пока она знала наверняка только одно: человек, так безжалостно управлявший их жизнями, мертв – и хотела увидеть его погребенным. Погребенным без отпущения грехов и надежды на искупление. А после этого…

Она постарается наладить отношения с матерью и сестрами, если они захотят, конечно. Ведь прошло шесть лет с тех пор, как она ушла из их жизни… Шесть долгих лет с тех пор, как она убежала из ада, узнав, что этому миру она никогда и не принадлежала. По крайней мере, пока был жив Лоренс Дюран. Скорее всего, никто из них не обрадуется ее возвращению, и пустота в ее жизни так никогда и не заполнится.

Все существо Ли инстинктивно противилось такой мрачной перспективе. Ведь должен же быть у нее хоть один шанс. Лоренса больше нет, и он не может оказывать влияние на нее… на дочь, которая никогда не была его дочерью. Он не хотел видеть кукушонка в своем гнезде. Но теперь мать и сестры освободились от его гнета. И если в этом мире есть хоть какая-то справедливость, Ли обязательно воссоединится с ними.

Самолет остановился. Ли отстегнула ремень безопасности и вместе с другими пассажирами поднялась, чтобы достать ручной багаж. Чтобы расслабить сведенные мышцы, она слегка потянулась, стоя в очереди в ожидании выхода из самолета. Путешествие было долгим: вчерашний перелет из Брума в Перт, где Ли купила новую одежду, и сегодняшний из Перта в Сидней – практически через весь Австралийский континент. И теперь ей не терпелось выйти из самолета и ступить на твердую землю.

Пассажиры медленно двигались к выходу по проходу между креслами. Ли уже поравнялась с местами первого класса, когда ее взгляд упал на оставленную кем-то газету. Не в силах оторвать глаз от лица на газетном снимке, она почувствовала, как мучительно сжалось ее сердце.

Ричард… Ричард Сеймур.

И прежде, чем она осознала, что делает, газета оказалась у Ли в руках. Она пристально вглядывалась в теперешний облик мужчины, который всю жизнь преследовал ее в девичьих мечтах.

– Проходите там! – нетерпеливо крикнули из очереди.

– Вы всех задерживаете, мисс, – более вежливо произнес человек позади нее.

– Извините, – пробормотала Ли.

Лицо ее горело, когда она торопливо шагнула вперед, сжимая в руках злополучную газету. Газета жгла ей руки, и Ли поклялась выбросить ее в первую же мусорную корзину в здании аэровокзала.

Ричард Сеймур…

Она читала о нем в различных газетных и журнальных публикациях, связанных со смертью Лоренса Дюрана. Именно Ричард управлял теперь огромной финансовой империей, неизменно устойчивой к любым колебаниям на фондовой бирже. Именно Ричарда великий магнат готовил в свои преемники. Но ни в одной из статей не было фотографии.

И вот теперь лицо Ричарда Сеймура вызвало в душе Ли бурю самых противоречивых чувств. Дурочка, мысленно обругала она себя. Несомненно одно: если этой поездке суждено стать началом ее новой жизни, Ричарду Сеймуру в ней места нет. Впрочем, у него больше не было причин тесно общаться с семьей Дюран. Теперь у него есть то, что он хотел, – высокое положение, не подотчетное никому, разве что небольшой группке акционеров.

В зале аэровокзала Ли решительно подошла к мусорной корзинке и избавилась от газеты с фотографией человека, который не заслуживал того, чтобы она думала о нем. Конечно, завтра они увидятся на похоронах. Ричард Сеймур едва ли пропустит это мероприятие. Но никто не сможет заставить Ли общаться с ним. Никто и никогда. Потому что Лоренс Дюран мертв.

Когда она вышла из здания аэровокзала, дождь все продолжал идти. К счастью, очереди на такси не было, а свободных машин оказалось много. Ли быстро подошла к одной из них, села на заднее сиденье, поставив рядом сумку, захлопнула дверцу и назвала водителю адрес отеля. Машина влилась в поток движущегося транспорта, и Ли попыталась расслабиться.

Тщетно. Она с грустью смотрела на залитые дождем улицы, на отражение огней в лужах, на капли дождя, стекавшие по стеклу. Как там у Снупи? Стояла темная, ненастная ночь… Что это? Предзнаменование?

Может, стоило остаться в Бруме и заставить себя забыть прошлое? Не безумие ли – ее решение приехать?

Ничего не изменилось… Ли стояла в огромной гостиной особняка Дюранов, охваченная привычным чувством полнейшей собственной никчемности, которое испытывала все свое детство и юность. Ей казалось, будто она вернулась в ту жизнь, от которой убежала шесть лет назад. Ее словно засасывало в болото: вернулись сомнения, неуверенность, боязнь оказаться не ко двору, отчаяние от безуспешного поиска своего места в жизни.

Но теперь все будет иначе, горячо убеждала себя Ли. Лоренс Дюран – человек, которого она считала своим отцом первые восемнадцать лет своей жизни, – умер. Вместе с ним умерла его подавляющая, тираническая власть над всем и вся. Теперь ее мать и сестры смогут вздохнуть свободно и строить жизнь по собственному выбору. Но может, все случилось слишком неожиданно для них и они еще не осознали, что он действительно умер?

Конечно, во время панихиды разговаривать было абсолютно невозможно. Но почему же тогда они продолжают избегать и откровенно игнорировать ее присутствие теперь, оставив в полном одиночестве? Если бы они выказали хотя бы слабый намек на радость и гостеприимство, если бы блеснул хотя бы робкий лучик надежды…

Она чувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной среди всех этих известных в стране людей, заполнивших гостиную особняка Дюранов, чтобы отдать последнюю дань уважения человеку, обладавшему огромным богатством и властью. Ли заметила, что ее мать отошла от группы гостей и на какой-то миг оказалась одна. Ли быстро подошла к ней и коснулась руки, привлекая к себе внимание.

– Мама?

Алисия Дюран едва взглянула на свою младшую дочь и раздраженно бросила:

– Не сейчас, Ли. Я должна подойти к Ричарду.

Повисло тягостное молчание. Ли внутренне сжалась, услышав этот ледяной тон и увидев хмурое лицо, выпустила руку матери и с отчаянием смотрела, как та направляется к человеку, который уже завладел вниманием четырех ее старших сестер.

Ричард Сеймур… Бесспорный наследник финансовой империи Лоренса Дюрана, председатель комиссии по организации похорон великого магната и этих помпезных поминок в его семейном особняке… Во время похорон и прощания с Лоренсом Ли ни разу не посмотрела на него, даже мельком. Сейчас же, увидев его, она не смогла справиться с мгновенной вспышкой застарелой ненависти и боли.

В нем по-прежнему было все, чего всегда недоставало Ли и что Лоренс Дюран мечтал видеть в своем пятом ребенке – сыне, наследнике, продолжателе его дела. Но пятым ребенком, которого родила жена Лоренса, оказалась Ли – мало того что еще одна дочь, так к тому же рожденная от другого мужчины. Она была «бракованным» ребенком по всем статьям – не обладала никакими достоинствами, и все относились к ней пренебрежительно, постоянно делали неодобрительные и обидные замечания. Но мучительнее всего было постоянное сравнение с Ричардом Сеймуром, превозносимым на все лады. Он действительно был великолепен во всех отношениях – красив, умен, обаятелен. Ричард буквально излучал ауру властности, успеха, самоуверенности.

• 1/31
• Следующая