Король роз - Дарси Эмма - Страница 26

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая

Айви вздохнула:

— Ты меня обрадовал.

— Конечно, на приеме к тебе подойдут за коротким интервью и чтобы сфотографировать, но я буду рядом.

— Я постараюсь привыкнуть к своей новой жизни, Джордан, — пообещала Айви. — К вниманию, которое к тебе, а значит, и ко мне будут проявлять.

— Не беспокойся особо по этому поводу, Айви. Весь фокус — научиться, чтобы общественное мнение не трогало тебя. Если что-то не так — просто обратись ко мне, и мы постараемся решить твою проблему вместе.

Для субботнего вечера в честь своей помолвки Айви выбрала элегантное черное платье с открытыми плечами и руками и туфли без каблуков. Из украшений на ней были только серьги — те самые, из гагата, что она купила на выставку, тем более что они подходили к платью, — а также кольцо Джордана. Отказавшись от колье и серег, в которых она смотрелась бы просто ослепительно, Айви таким образом подсознательно надеялась избежать возможных колких реплик в свой адрес.

Закончив с туалетом, Айви осталась собой довольна: никто не сможет придраться к ее внешнему виду. Глядя в зеркало на свою светлую кожу, казавшуюся на фоне черного платья почти белой, и лицо в обрамлении волнистых рыжих волос, Айви призналась, что никогда еще не была такой красивой. Взяв сумочку, украшенную бисером, Айви поспешила к Маргарет.

И Маргарет, и Джордан стояли у подножия лестницы. Распрямив плечи, Айви стала спускаться под их взглядами — ни у кого на приеме не должно возникнуть даже сомнений, что она не достойна быть женой Джордана.

— Ну как я вам? — все-таки спросила она, нуждаясь в словесной поддержке.

— Самая красивая невеста! — не колеблясь, сказала Маргарет.

— Самая красивая, — вторил ей Джордан, не спуская с нее глаз.

Айви читала в них желание. То же самое испытывала она. И если они постараются, их брак станет счастливым на всю жизнь.

Джордан усадил ее в машину, сел рядом, взял ее руку. Чувствуя не только его желание, но и поддержку, Айви почти перестала волноваться.

Дом, в котором должен был состояться прием, устроенный в честь их помолвки, потрясал воображение — ему уступал даже тот, в котором жил Джордан. Его балконы, окна, колонны буквально кричали о роскоши, и Айви снова ощутила легкое беспокойство. Но, чувствуя тепло его тела, силу рук, она снова успокоилась. Джордан ее не подведет.

Когда они вошли в дом, он уже был заполнен гостями. Джордан так и хотел — приехав последними, здороваться и знакомить Айви с людьми, переходя от одной группы к другой, чтобы создать непринужденную атмосферу. Айви надеялась, что ее друзья, составлявшие лишь маленький островок из числа приглашенных, не чувствуют себя здесь совсем уж чужими.

Прием, посвященный их помолвке, прошел, как Джордан и надеялся, прекрасно. Несмотря на разительный контраст между Нони и Сашей, явно указывавший на различие их социальных слоев, Айви помнила слова Джордана о том, что в их новых отношениях ничье мнение не должно стать определяющим. Главное, что думают и чувствуют они, а не окружающие. Возможно, именно то, что Джордан всегда был рядом, а также приятно удивившая Айви, приветливость со стороны Оливии и ее друзей, да и вообще почти всех гостей смогли заставить Айви полностью расслабиться и получать удовольствие от вечера. Единственной настоящей проблемой стали для нее новые имена, которые она никак не могла запомнить, но Джордан помогал Айви и в этом, то и дело обращаясь по именам к незнакомым Айви людям.

Танцуя с невестой, Джордан спросил, целуя Айви в волосы:

— Счастлива?

И Айви с чистым сердцем ответила:

— Невероятно счастлива.

Впрочем, вечер не обошелся без неприятных сюрпризов. Когда к ним подошел дворецкий и сообщил Айви, что ее желает видеть отец, Айви сначала не поняла, о ком речь. Джордан, зная, что отец Айви умер два года назад, решил выяснить, в чем дело. Айви отозвала свою мать в сторонку — ее реакция на эту новость была ошеломляющей: сначала Айви испугалась, что Саша потеряет сознание, а затем мать пришла в ярость:

— Этот гаденыш Дик! Да как он посмел!..

Выяснилось, что мать говорит про брата отца Айви, по ее словам, жадного подонка. Он наверняка явился затем, чтобы урвать хоть какой-нибудь кусок, узнав о помолвке племянницы и Джордана Пауэлла. Айви и не знала, что у нее есть дядя…

Но Айви пришла в еще больший шок, когда увидела этого мужчину, особенно заглянув в его зеленые глаза, которые словно отражали ее собственные — отрицать их несомненное сходство было глупо. Представившись, Дик откровенно заявил, зачем пожаловал. Как Саша и сказала, за деньгами, иначе вслед за объявлением о помолвке последует очередная сенсация.

— Ты ничего не получишь! — в ярости прошипела Саша. — Теперь, когда Роберта нет, мне не нужно щадить его чувства!

— Бедняга Роберт, — ухмыльнулся Дик. — Ведь после войны он не мог иметь детей. Пришлось ему признаться, что ребенок не от него?

— Мне скандал не нужен, — вполголоса произнесла Нони сыну и не удержалась: — Я же предупреждала, что три месяца — это недостаточный срок, после которого можно объявлять о помолвке.

— У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу, — спокойно возразил ей Джордан и предложил обговорить все в библиотеке.

Айви молча следовала за процессией из пяти человек, возглавляемой Нони Пауэлл.

Когда все устроились в библиотеке — огромной комнате с рядами книжных шкафов, уставленных книгами от пола до потолка, — Джордан предложил Саше рассказать все, как было. Затем он перевел взгляд на Айви, которая с трудом заставила себя поднять на него глаза, обуреваемая противоречивыми чувствами. Это был и шок, и стыд, и невольное чувство вины, хотя умом Айви и понимала, что ей нечего стыдиться и не в чем чувствовать себя виноватой, раз все произошло до ее рождения.

Из рассказа Саши следовало, что биологическим отцом Айви — в чем уже вряд ли кто сомневался — являлся Дик Торнтон, но то было изнасилование. Дик Торнтон, разумеется, стал это отрицать, но Джордан спокойно и в то же время властно заставил его замолчать.

В то время Саша с группой молодых студентов и студенток, бежав из города, от оков общества, в поиске самовыражения, жила в полуразрушенном доме — в том самом, в котором сейчас живет Айви. Жили они впроголодь, учась и одновременно подрабатывая, чтобы оплатить учебу. Именно потому, что жили студенты нелегально, Саша из страха, что их всех выселят, не стала подавать в суд. Но возможно, именно потому, что с юного возраста они привыкли полагаться только на себя и друг на друга, все они достигли успеха в жизни. В этом месте своего рассказа Саша с гордостью перечислила несколько имен, явно намекая на то, что Пауэллы могут это проверить, чтобы убедиться в правдивости ее слов.

Роберт тогда вернулся с Вьетнамской войны. «Эта война никому не была нужна, — с горечью говорила Саша, — и ничего не принесла, кроме смертей и покалеченных душ: то, с чем сталкивались там солдаты, умалчивалось».

Никто не желал помогать в обустройстве вернувшихся с войны, которым к тому же невероятно тяжело давалось это возвращение к мирной жизни.

Роберт нашел в себе силы продолжать жить, хотя никому неизвестно, чего ему это стоило.

— Ты все сделал, чтобы убедить Роберта, будто деньги, которые хотели оставить ему родители и на которые он хотел купить землю, чтобы заняться фермерством, ему не нужны! — Огонь ненависти загорелся в глазах Саши, когда она сверкнула ими на Дика. — Это ты никчемный прожигатель жизни! Это не ему, а тебе ничего вообще не нужно, кроме потакания собственным страстишкам и порокам! Я не могла допустить, чтобы ты унижал и лишал уверенности уже надломленного, хотя и несломленного человека. Я сама предложила Роберту выйти за него замуж.

— Именно поэтому родители захотели оставить все деньги ему, — встрял, скривившись, Дик. — В качестве приданого.

— Поэтому вы ее и изнасиловали? — ровным голосом спросил Джордан.

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая