Тихая гавань - Спаркс Николас - Страница 10

• Предыдущая
• 10/64
• Следующая

— И Джош не против его надевать?

— А у нас новое правило: либо носи жилет, либо не ходи на причал. Впрочем, Джош не возражает.

— Рыба-то у него клюет?

— Ну, не так часто, как он мечтает, но — да, кое-что ловит.

— А улов вы съедаете?

— Иногда, — кивнул Алекс. — Но обычно Джош выбрасывает рыб обратно в реку. Он не против ловить одну и ту же рыбку по десять раз.

— Славно, что вы нашли выход.

— Хороший отец подумал бы об этом заранее.

Впервые Кэти подняла на него глаза:

— Мне кажется, вы очень хороший отец.

Их глаза встретились, и лишь через несколько секунд Кэти заставила себя отвести взгляд. Алекс, почувствовав ее неловкость, нагнулся куда-то за прилавок.

— У меня для вас кое-что есть, — сказал он, ставя возле кассы пакет. — У моего фермера-поставщика своя маленькая оранжерея, они там все выращивают, сезон не сезон. Вчера как раз подбросили нам свежих овощей. Помидоры, огурцы, кабачки, патиссоны. Может, возьмете? Моя жена уверяла, что это самые вкусные дары огорода, какие ей доводилось пробовать.

— Вы женаты?

Он покачал головой:

— Простите, до сих пор оговариваюсь. Моя покойная жена. Она умерла два года назад.

— Мне очень жаль, — пробормотала Кэти, сразу вспомнив свое «А что у него случилось?» и ответ Джо: «Спроси у него».

Значит, она знала, что жена Алекса умерла, но ничего не сказала. Странно.

Алекс не заметил, что Кэти думает о своем.

— Спасибо, — негромко отозвался он. — Карли была прекрасным человеком. Вы бы с ней подружились. — Он погрустнел, но скоро справился с собой. — Так вот, она клятвенно уверяла насчет овощей этого поставщика, что никакой химии, только органика, даже урожай семья фермера до сих пор собирает вручную. Обычно этот товар разбирают моментально, но я для вас отложил немного, вдруг захотите попробовать. — Он улыбнулся: — Вы же вегетарианка! Будете в восторге, обещаю.

Кэти прищурилась:

— Кто вам сказал, что я вегетарианка?

— А что, нет?

— Нет.

— О… — Алекс смущенно сунул руки в карманы. — Ошибка вышла.

— Ничего, — сказала Кэти. — Меня и не в таком подозревали.

— Не может этого быть.

«Может», — подумала Кэти, а вслух сказала:

— Ладно, я возьму овощи. Спасибо вам большое.

Пока Кэти выбирала товар, Алекс топтался у кассы, посматривая на девушку краем глаза и стараясь выглядеть занятым. Он поставил прилавок ровно, проверил, как там Джош, похвалил рисунок Кристен и снова поправил прилавок.

В последнее время она изменилась. Кожа покрылась легким загаром начала лета и привлекала взгляд сияющей свежестью. Она стала не такой пугливой, взять хоть сегодняшний день. Конечно, их разговор мир не потрясет, но это же только начало!

«Начало чего?»

С первой встречи он чувствовал, что девушка в беде, и его инстинктивной реакцией стало желание помочь. Она была красива даже с обкорнанными волосами и в одеянии дурнушки Джейн. При виде же того, как Кэти баюкала на руках Кристен, когда Джош упал в реку, Алекс растрогался до глубины души. Еще больше умилила его реакция Кристен — малютка потянулась к Кэти как к матери.

У него сжалось горло от воспоминания об умершей жене и сознания, что детям не хватает матери. Он знал, что сын и дочь грустят, и как умел старался заменить им мать, но только увидев Кристен с Кэти, понял, что печаль — лишь часть того, что они испытывают. Детское одиночество зеркалом отразило его собственное.

Алекс даже испугался, как же он не понял этого раньше.

Кэти оставалась для него загадкой. В ней чего-то не хватало, ощущалась какая-то мучительная недосказанность. И теперь, незаметно наблюдая за девушкой, Алекс гадал, кто она такая и что привело ее в Саутпорт.

Кэти остановилась возле одного из холодильников, чего никогда не делала раньше, и рассматривала бутылки за стеклянной дверцей, сосредоточенно хмурясь, видимо решая, что купить. И тут Алекс заметил, как она правой рукой крутит на левом безымянном пальце несуществующее кольцо. При виде этого жеста Алекс словно перенесся на много лет назад, вспомнив нечто очень хорошо знакомое и, как он думал, прочно забытое.

Эту привычку, вернее нервный тик, он подметил еще в подразделении уголовных расследований у женщин с покрытыми синяками, обезображенными лицами. Сидя перед следователем, они судорожно цеплялись за обручальные кольца, словно за кандалы, которыми были прикованы к своим мужьям. Обычно они отрицали, что супруг их бьет, а в редких случаях, признавая побои, настаивали, что он не виноват, что сами его спровоцировали — обед подгорел, со стиркой не успели. Если же муж был пьян, всякий раз клялись, что это первый раз, и отказывались выдвигать обвинение, боясь испортить благоверному карьеру, — все знали, что в армии беспощадно относятся к инициаторам домашнего насилия.

Некоторые вели себя иначе, по крайней мере вначале, и настаивали на предъявлении обвинения. Алекс начинал писать протокол, а женщины раздраженно допытывались, как это бумажки могут быть важнее ареста виновного. Важнее восстановления справедливости! Он все равно дописывал протокол до конца и читал вслух сказанное ими же, после чего просил подписать. Бравада моментально исчезала, разъяренное выражение лица сменялось привычной миной запуганной женщины. Сколько раз дело заканчивалось отказом подписать протокол. И даже те, кто проявлял твердость, меняли решение, едва в участок привозили их мужей. Делам все равно давали ход, но жены отказывались давать показания и виновные легко отделывались. Со временем Алекс убедился, что свободы добивались только те, кто шел до конца, потому что жизнь, которую они вели, была неволей, пусть они и не хотели этого признавать.

Существует и другой способ уйти от этого ужаса, хотя на памяти Алекса только одна решилась его выбрать. Однажды у него побывала женщина, заученно отрицавшая вину мужа и винившая только себя, а через пару месяцев Алекс узнал, что она сбежала. Не к родителям, не к друзьям, а неизвестно куда, чтобы муж не смог ее найти. Покинутый супруг пришел в ярость и после ночи возлияний попытался выместить злость на военном полицейском. Когда его за нападение посадили в Ливенуорт, Алекс удовлетворенно ухмыльнулся, а при мысли о его сбежавшей жене подумал: «Ну и правильно».

При виде Кэти, машинально вертевшей кольцо, которого не было, в Алексе проснулись сыскные инстинкты. «Значит, был муж», — решил он. Вот и недостающий элемент. Либо Кэти все еще замужем, либо нет, но она до сих пор боится этого человека.

Небо раскололось, когда Кэти протянула руку за пакетом крекеров. Сверкнула молния, через несколько мгновений оглушительно ударил гром. Его раскаты постепенно перешли в сердитое ворчанье. Джош вбежал в магазин под первыми каплями дождя, сжимая ящик со снастями и катушку. Он раскраснелся и тяжело дышал, как бегун после финиша.

— Пап, я тут!

Алекс посмотрел на сына:

— Поймал что-нибудь?

— Только сома, того самого, который всегда попадается.

— Скоро приходи обедать, ладно?

Джош вышел через заднюю дверь, и было слышно, как он пошлепал по лестнице на второй этаж.

Дождь лил стеной. Ветер прижимал водяные потоки к стеклу витрины. Толстые ветви гнулись, не выдерживая ветра, склоняясь перед сильнейшим. Потемневшее небо освещалось ослепительными молниями, от грома дрожали стекла. С другого конца магазина Алекс видел, как вздрогнула Кэти, как ее лицо стянула маска удивления и страха, и подумал: видел ли ее такой гипотетический муж.

Дверь магазина открылась, и вбежал человек, с которого на старый деревянный пол ручьями лилась вода. Стряхнув воду с рукавов, он кивнул Алексу и прошел к грилю.

Кэти вновь повернулась к стойке с крекерами. Большого выбора в магазине не было, Алекс привозил только «Солтинс» и «Риц», которые хорошо раскупались. Кэти выбрала «Риц».

Прочие приобретения не нарушили сложившейся традиции, и вскоре Кэти подошла к кассе. Закончив пробивать и складывая покупки, Алекс постучал пальцем по пакету на прилавке:

• Предыдущая
• 10/64
• Следующая