Король казино - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 56

• Предыдущая
• 56/83
• Следующая

Квартира Васильевых находилась в старом доме, по­строенном еще в прошлом веке, и состояла из двух небольших комнат, кухни и просторной прихожей. По­толок был высокий, лепной, окна широкие, полы уст­ланы вытертыми коврами. В комнате побольше был накрыт стол. Дверь открыла пожилая женщина, сест­ра Клавдии Владимировны.

Мы в деревне живем, на Владимирщине, — по­яснила Клавдия Владимировна, — а здесь Фаня хо­зяйничает.

Проходите, — пригласил гостя Андрей Зосимо­вич. — Помянем Андрюшу.

Сестры обнялись, заплакали.

Поплакали, и будет, — строго произнес Андрей Зо­симович, поднимая рюмку. — Светлая память тебе, сын!

На столе стоял портрет Андрея в траурной рамке.

Светлая память, — сказал Турецкий, вглядыва­ясь в молодое красивое лицо покойного.

Сестры снова всплакнули, повспоминали, каким доб­рым, умным и отзывчивым был Андрюша, последнее товарищу отдаст, как прекрасно учился и какие боль­шие подавал надежды.

Идите, —прервал воспоминания женщин Анд­рей Зосимович. — Поплачьте в другой комнате. — И, когда женщины вышли, требовательно посмотрел на следователя. — Мне необходимо знать, чем занимался Андрей и, если возможно, подробности его смерти.

Вам он ничего не говорил о своей работе? — осто­рожно задал вопрос Турецкий.

Говорил, что занимается бизнесом.

В принципе он не соврал. То, чем он занимался, тоже своего рада бизнес.

Не надо меня жалеть, — жестко сказал Андрей Зосимович. — Мне нужна правда. От этого зависит наш дальнейший разговор.

И все же Турецкий, щадя отцовские чувства, тща­тельно обдумывал фразы, ведя рассказ об Андрее, и как-то само собой получилось, что в общем-то непло­хой человек попал в общество отпетых преступников, воспользовавшихся его гениальностью. Не стал скры­вать Турецкий и подробностей его гибели, умолчав, правда, о выстреле охранника.

Он был такой же преступник, как и его хозяева, — сказал после долгого молчания Андрей Зосимович.

Он снял с серванта продолговатую старинной рабо­ты шкатулку, нажал планочки, и шкатулка со звоном открылась.

Северная работа. Шкатулка с секретами. Открыть ее могли лишь мы с Андреем. Прочтите, Александр Борисович, — протянул он лист бумаги.

«Дорогие папа и мама! Даже не знаю, правильно ли я делаю, что оставляю вам эту записку, но никому ничего я сказать не могу. Я предчувствую свою смерть, а вернее, гибель, и она близка. Страшно, когда преда­ст тебя любимый человек. Вы знаете, я всю жизнь любил одну женщину, Ларису!..» Дальше шли зачер­кнутые строчки.

«Передо мной открылась бездна. Меня обману­ли, обвели вокруг пальца, преследуя свои, корыстные интересы. Не буду объяснять вам, каким образом я добывал деньги, скажу лишь, что я не воровал, не гра­бил, они заработаны. Мечтой моей было создание кар­тинной галереи, и кое-что я уже приобрел: несколько картин и гравюры русских художников, бывшие рань­ше в частных коллекциях на Западе, находятся в квар­тире на Арбате. Я хотел назвать галерею Васильевс­кой. Меня сгубила любовь к Ларисе...» И снова по­шли две зачеркнутые строчки.

«Папа, оставляю оформленные на твое имя доку­менты. Счета, завещание на владение дачей, кварти­рой, машиной и всем имуществом. Я сделал это, как ты увидишь, давно. Вот и все. Не говорю прощайте, но до свидания. Если обойдется, начну новую жизнь. Но не уверен, меня окружают равнодушные, страш­ные люди. Целую. Андрей».

Вот документы, — подал Андрей Зосимович папку.

Не обижайтесь, но мы обязаны на время изъять их, проанализировать, они прольют свет на убийство Андрея, — ответил Турецкий. Он тут же сел за стол, чтобы оформить протокол изъятия документов.

Все состояние Андрея пойдет на приобретение кар­тин, — сказал Андрей Зосимович, — как сын завещал. Вы не могли бы что-либо посоветовать по этому поводу? Я не слишком-то разбираюсь в подобных вопросах.

Что касается юридической стороны дела по пово­ду наследства, то можете рассчитывать. Подыщем гра­мотного юриста. Насчет продажи недвижимости... Надо подождать, пока закончится следствие. Если все эти деньги добыты некриминальным путем, после завер­шения следствия мы вернем их вам.

Здесь, — пристукнул ладонью по папке Андрей Зосимович, — документы, подтверждающие, что на имя сына положены деньги в швейцарском банке. Вот сер­тификат, карточки с номером счета и суммы.

Отлично, мы заберем пока эти документы, а всем остальным займется адвокат, которого я вам рекомен­дую. Он честный и опытный человек.

Хотелось бы не затягивать.

Значит, сегодня он вам и позвонит. — Турецкий еще раз пробежал глазами письмо. — Несколько стро­чек зачеркнуто. Письмо, с вашего разрешения, мы тоже заберем с собой. А вам я пришлю копию.

Хорошо.

Спасибо, Андрей Зосимович. Теперь несколько воп­росов. Ваш сын, видимо, нечасто бывал в этой квартире?

Очень редко. Эта квартира принадлежала еще моим родителям. А мы жили на Кутузовском. В силу обстоятельств пришлось освободить. Я не стал унижаться, переехал сюда. Андрей же получил однокомнатную.

К родителям? — спросил Турецкий и, видя, что вопрос не дошел, повторил: — Вы переехали к роди­телям?

К маме. Отец умер давно. А мама четыре года назад.

Сын приезжал к вам в деревню?

Один раз. С друзьями. На двух машинах.

То были не друзья. Охрана.

Я понял. Вам известна моя профессия? Теперь, правда, бывшая?

Да, товарищ полковник.

Товарищ полковник... — грустно проговорил Ан­дрей Зосимович. — Давно меня так не называли. А наша должность, Александр Борисович?

Старший следователь по особо важным делам при Генпрокуратуре России. Старший советник юстиции, то есть тоже, считается, полковник.

Видимо, дело не только в убийстве Андрея, если делом занялся следователь вашего ранга... Иначе я бы разговаривал с каким-нибудь муниципальным следо­вателем.

Верно, — согласился Турецкий. — Вы работали иод началом генерала Стрельникова.

Да-

Что он был за человек?

Прежде всего профессионал своего дела. Настоя­щий чекист. Решительный, неподкупный. Он долго сопротивлялся разгрому органов. Не вышло. — Анд­рей Зосимович посмотрел на Турецкого. — Но вас-то больше интересует не он, а его дочь. А еще вернее, связь моего сына с Ларисой. Не так ли?

Совершенно верно.

Связь преступника с вице-премьером государства, — твердо добавил Андрей Зосимович.

Связь, сами понимаете, несколько странная... Ин­терес Ларисы Ивановны к вашему сыну пробудился не в то время, когда он, скажем, работал юрисконсультом в научно-исследовательском институте или корреспонден­том телевидения, а лишь когда его слава, как человека гениального, пронеслась по всем игорным домам России.

У Андрея была слава? Ничего подобного не слы­шал.

И я бы не услышал, если бы не моя должность, — улыбнулся Турецкий. — Его слава прокатилась в уз­ком кругу людей, занимающихся бизнесом, воротил криминального мира, игроков, воров в законе и так далее. Круг этот тесен, тайны хранить они умеют.

Мой бедный мальчик! — вздохнул Андрей Зоси­мович.

Теперь о вице-премьере. Связь вашего сына с Ла­рисой Ивановной в последнее время окрепла, приобре­ла новые формы. Андрей Андреевич, прежде оставив­ший работу на телевидении, снова стал специальным корреспондентом, начал появляться на правительствен­ных приемах и на какое-то время забросил игру. Но это продолжалось недолго.

Всему причиной — счета в швейцарском бан­ке, — сказал Андрей Зосимович.

Не вспомните, Андрей при встречах упоминал какие-то имена, фамилии?

Он больше общался с матерью. У меня, к сожале­нию, не сложились отношения с сыном.

Этот крик на кладбище... — припомнил Турецкий.

Клава убеждена, что причиной гибели сына яв­ляется Лариса. А после письма... Тяжело! Что он там зачеркнул? Непонятно.

Выясним, Андрей Зосимович. Скажите, когда, по-вашему, было написано письмо?

Ночью. Утром он погиб.

Сестра вашей жены проживает здесь постоянно?

Частенько гостит у своих детей, но в эту ночь как раз была здесь.

• Предыдущая
• 56/83
• Следующая