Колдун на завтрак - Белянин Андрей Олегович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/65
- Следующая
— Слушай, рогатый. — Я взял его за лапсердак и подтянул поближе, как Прохор старосту. — Ну-ка давай поподробней, как тебя, чёрта, земной колдун из табора выжил? Тебе ж с ним один на один разобраться как понюшку табаку в ноздрю сунуть! Или в… ещё более тёмное, африканское место.
— Ой, вы зрите в корень… — Лысый еврей едва не пустил слезу, но я-то видел сквозь личину, что чёрт скорее злится, чем плачет. — Вы бы знали, какие связи у этого инфицированного поца. Он вовремя подписал такие бумаги, шо мне уже не подкопаться. Я стока раз пробовал взять его за жабры, да толку нет и не будет. У него… печать!
— Какая печать?
— Шо за печать? Вы, вообще, о чём? Отдайте мою мацу, не хотите кушать — не надо, зачем же её крошить на дорогу, когда уже вечером мне, может, хоть что-то понадобится, шоб забить гвоздь!
— Эй, эй… — Я попытался удержать его, но с таким же успехом мог пытаться ухватить за хвост снежную лавину: чёрт сбежал ещё быстрее, чем появился. Может, потому, что сболтнул лишнее? А может, и специально, типа брякнул что надо, а ты теперь голову ломай, сын казачий. И хоть я по большому счёту ни на грош не верил нечистому, но тем не менее, как ни верти, он уже дважды спасал мою жизнь. В своих интересах, разумеется, но факт остаётся фактом…
Итак, куда же мне в первую очередь двинуться? В табор за цыганкой-гадалкой для жены губернатора Воронцова или в Оборотный город, изображать мертвеца для Катиной научной работы? Хоть бы посоветовал кто…
Но поскольку с бесплатными советами никто набиваться не спешил, я решил проявить хладнокровие и дождаться знака. Любого. Пусть даже не очень судьбоносного. И буквально минут через пять мне жутко повезло. По пыльной дороге из-за перелеска тихо брела себе согбенная старуха-нищенка… Тебя-то мне и надо!
— Здорова была, баба Фрося!
И если бы у меня было чуть меньше мозгов, это могли бы быть мои последние слова…
— Иловайский? — Старуха сразу опознала меня, лёгким шагом (без малейшего намёка на хромоту!) подбежала поближе и, облизываясь, бросилась мне на шею, счастливо оскалив щербатую пасть: — А вот и настал мой час, покуда свидетелев нет, прямо тут и откушаю-у!
Не подумайте, что я не сопротивлялся. Видит бог, я дрался как лев! Ну, насколько это, конечно, было в моих силах… Потому как сухонькая бабка в немыслимом тряпье профессионально завернула мне руку за спину до хруста, повалила на бок, перевернула на живот и практически примеривалась вгрызться мне в шею сзади, пока в последний момент я буквально не взвыл:
— У меня для вас деловое предложение!
— О-ох… не темни, хорунжий! Ить опять небось бедную бабушку обмануть хочешь да невесть с кем драться заставишь?!
— Ничего подобного… — прохрипел я, ибо в тот миг язык был моим единственным оружием и защитой. — Прямо наоборот! Дело до вас имею. Выгодное и сытное. Просто так, по знакомству и блату, чисто в благодарность за то, что покатали в прошлый раз!
— Ну было разок, чего уж, — смущённо пробормотала заслуженная кровопийца Оборотного города и ослабила хватку. — За мои-то годы молодые кто тока на мне не катался-а… Однако ж с благодарностями ты первый. Может, повторим, ась?
— Я не в этом смысле. — Морщась от боли и растирая руку, я лишь отметил, что уже второй раз за сегодня меня понимают неправильно. — Нет, вы дама в самом соку, ещё хоть куда, но…
— Да ты сперначала глянь куда, а уж потом и отказывайся. — Баба Фрося начала фривольно задирать подол, и я, зажмурившись, быстро выпалил:
— Есть реальная возможность пригласить вас в знаменитую усадьбу генерал-губернатора графа Воронцова! Если, конечно, вы не против нарядиться цыганкой и погадать на картах местным аристократическим дурочкам…
— А-а… чё мне за энто будет?
— Накормят, напоят, деньжат медных полон карман насыплют и до этого же места с почётом ближайшей тарантайкой возвернут! — не задумываясь, соврал я.
— Дык… и неплохо вроде… — всерьёз призадумалась старая ведьма, жуя нижнюю губу. — Ну, может, я б и пошла, а тебе-то с того что за выгода?
— Десять процентов! — твёрдо обозначил я, зная, что никакие иные причины, кроме личной выгоды, нечисть по определению не понимает.
На этот раз бабка Фрося думала гораздо дольше, помогла мне встать на ноги и даже отряхнуть штаны от пыли.
— Десятину, говоришь? А коли не соглашусь?
— Пойду Павлушечку просить, из него чудесная цыганка получится. Правда, толстая и лысая, зато интеллигентная!
— Пять процентов даю! — протянула мозолистую ладонь старуха.
— Восемь, — делано упёрся я, но она так сжала мои пальцы, что я едва не взвыл. А силища-то у нечисти велика-а… — Ладно, пять!
— Охти ж, уговорил, казачок сладкоголосый, наивную женщину. Куды надо лапти поворачивать?
— А вон мимо села да по столбовой дороге до развилки, а там лесом. Как увидите белый дом в два этажа, с колоннами, туда и стучитесь. Скажете, что от самого казачьего генерала Иловайского прибыли.
— Генерала?! — не сдержавшись, аж присела старуха. — Это когда ж тебя так повысили-то, соколик?
— Да не я, а мой дядя, казачий генерал Василий Дмитревич Иловайский 12-й. В общем, скажете, что от него, и вас примут. Только это, во что-нибудь цыганистое переодеться не забудьте…
— Ты кого маскарадам учишь — нехристь беззаконную?! — сплюнула уголком рта баба Фрося. — Да ты, поди, ещё и не родился, когда я на весь тихий Дон шумного шороху наводила. То иностранкой наряжусь, то панночкой польской, а разок и самой матушкой-императрицею!
— Так она… вроде уже покойница… была? — не поверил я.
— Была, — не моргнув глазом подтвердила наглая нищенка. — Да тока простому люду это неведомо. Делать им больше нечего, как твоих царей да императоров на престоле подсчитывать. У народа других дел полно, им пахать да сеять надо, так что я — в кринолинах, при декольте да орлах двуглавых на телеге — по богатым хатам наворовалась не хило! Ужо и с цыганкой небось как-нибудь справлюсь…
— А-а… вы гадать-то умеете? — запоздало поинтересовался я, когда старая людоедка бодро посеменила в указанном направлении.
— Да кому какая разница? — так же легко парировала бабка, налегая на клюку и вскоре совсем исчезая из виду.
По зрелом размышлении я сдвинул папаху на затылок и вытер пот со лба, признавая её полную правоту. Действительно, кому какая разница, умеет она гадать или нет. Кто её там, в усадьбе, проверять будет? Женщины — существа легковерные, а те, что из благородных, так вообще на деле суеверней, чем наши бабы! Они же знать ничего не знают, всё образование от наёмных гувернёров да мамок с няньками, книги читают только французские, и то один роман в два года.
Вот порой залётные гадальщицы да целительницы с богомолками из них верёвки и вьют. Если муж человек военный, то прекращает такое дело быстро, а если из тихих помещичков-подкаблучников, то ушлая цыганка хоть до старости может на барской шее гарцевать, потчуя его супругу вечными историями: «А вот одна дворянка столбовая в позапрошлом годе моих гаданий не послушалась да смертью лютою и померла! Карты, поди, не врут!»
Карты, может, и нет, а вот люди брешут на каждом шагу. По себе сужу, грешному…
— Ладно, всё, пора и честь знать, — скомандовал я сам себе, озираясь по сторонам и решая, каким из входов в Оборотный город мне воспользоваться. Ближайший был через кладбище, но где там рычаг искать, чтоб могила разверзлась, не припомню. Есть ещё люк подземный за лесочком, где почтальона схоронили. Конечно, подальше будет, но там хоть всё ясно — открыл крышку медную, скользнул в трубу, две минуты дурноты — и ты на месте!
Туда пройтись, что ли? Но и опять оказалось — не судьба… В том смысле, что день мой сегодня складывался из сплошной беготни, перемежаемой регулярным мордобитием. В основном моим. В смысле мне доставалось. За что, про что, не знаю, но так уж вышло, расположение звёзд не в той комбинации…
Я только потянулся, поправил ремень, стряхнул кустом лебеды пыль с сапог, как до моего слуха донёсся сначала слабый, но потом всё более и более нарастающий крик:
- Предыдущая
- 17/65
- Следующая
