Гарри Поттер и узник Азкабана - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/74
• Следующая

Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло.

— Что? Это они так убивают?

— Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит… И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда. — Люпин сделал ещё несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут.

Гарри какой-то миг оторопело думал о людях, у которых через рот высосали душу. И тут же мысли перекинулись на Блэка.

— Он это заслужил, — тихо проговорил он.

— Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания?

— Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления.

Как ему хотелось рассказать о разговоре про Блэка, который он подслушал в «Трёх мётлах». О том, что Блэк предал его отца и мать. Но тогда придётся поведать, что он без разрешения побывал в Хогсмиде, а это вряд ли понравится Люпину. Поэтому он благоразумно промолчал, допил сливочное пиво, поблагодарил Люпина и покинул кабинет истории магии.

Гарри ругал себя, что задал этот вопрос о капюшонах. Ответ был такой ужасный, что он не шёл у него из головы. Гарри представлял себе, как дементоры высасывают из человека душу и что он при этом испытывает. Воображение разыгралось, и Гарри столкнулся со спускавшейся вниз МакГонагалл.

— Надо, Поттер, смотреть, куда идёте! — попеняла ему профессор.

— Простите, профессор МакГонагалл…

— А я искала вас в гостиной. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в вашей «Молнии» нет ничего опасного. У вас, Поттер, есть где-то очень хороший друг…

Гарри не поверил глазам: профессор МакГонагалл протягивала ему целёхонькую «Молнию» и тепло улыбалась.

— Я… я могу взять её? — У него даже сел голос. — Правда?

— Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. — Хорошо бы успеть до матча на ней полетать. И пожалуйста, Поттер, постарайтесь в субботу поймать снитч. Иначе мы восьмой год не будем чемпионами, как мне любезно напомнил профессор Снегг вчера вечером.

Онемев от радости, Гарри взял красавицу «Молнию» и понёс её обратно в гостиную. Завернув за угол, он увидел бегущего навстречу Рона, который улыбался во всё лицо.

— Она отдала её тебе? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю?

— Конечно, когда хочешь! — Наконец-то у него отлегло от сердца, весь последний месяц он места себе не находил. — Знаешь что, Рон, давай помиримся с Гермионой. Ведь она хотела как лучше…

— Помиримся хоть сейчас. Она в гостиной, работает.

Друзья свернули в коридор, ведущий в их гостиную, и увидели Невилла Долгопупса. Он умолял сэра Кэдогана пропустить его, но тот со всей твёрдостью ему отказывал.

— Я записал их на бумажку. — Невилл чуть не плакал. — И где-то её выронил!

— Свежо предание! — громыхал сэр Кэдоган. Увидев же Рона и Гарри, милостиво им улыбнулся: — Приветствую вас, мои юные йомены! Поспешите заковать в железо этого бездельника. Он хочет силой ворваться в замок!

— Ну, хватит, — сказал Рон рыцарю, поравнявшись с Невиллом.

— Я потерял бумажку с паролями, — проговорил несчастный Невилл. — Выпросил у него все пароли на эту неделю. Он ведь их то и дело меняет. И теперь не знаю, куда они делись.

— «Острый кинжал», — сказал сэру Кэдогану Гарри, и тот разочарованно, с большой неохотой подвинулся в сторону и пропустил в гостиную всю компанию.

Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шёпот, все окружили Гарри, восхищённо глядя на «Молнию» и наперебой восклицая:

— Где ты её взял, Гарри?

— Дашь мне полетать?

— Ты уже пробовал летать на ней?

— Теперь когтевранцы проиграют! Они все летают на «Чистометах-7»!

— Гарри, дай немного подержать!

Минут десять «Молния» переходила из рук в руки, её вертели так и этак. Наконец всё более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном остановились у её стола, и она оторвалась от книг.

— Мне вернули её. — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу.

— Видишь, с ней всё в порядке! — сказал Рон.

— А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности.

— Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу её в спальню.

— Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон. — Мне всё равно надо пойти дать лекарство Коросте.

Он взял «Молнию» и, держа её, как будто она сделана из хрусталя, поспешил наверх в спальню мальчиков.

— Можно, я здесь сяду, рядом с тобой?

— Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков.

Гарри оглядел заваленный книгами и сочинениями стол. Чего только на нём не было! Длиннющее эссе по нумерологии, на котором ещё не просохли чернила; ещё более длинное сочинение по изучению маглов на тему «Почему простецам нужно электричество»; перевод рун, над которым Гермиона сейчас трудилась.

— Как ты всё это успеваешь? — спросил Гарри.

— Просто я знаю цену времени, — ответила Гермиона.

Теперь, когда Гарри смотрел на неё вблизи, было заметно, что выглядит она почти также измождённо, как профессор Люпин.

— А ты не могла бы всё-таки уменьшить количество предметов? — сказал Гарри, видя, как Гермиона перекладывает тяжёлые тома, ища словарь для перевода рун.

— Конечно нет! — покачала головой Гермиона.

— По-моему, нет ничего страшнее цифр. — Гарри взял карту со столбцами цифр, вид у которого был и правда устрашающий.

— А по-моему, нет ничего интереснее, — с чувством сказала Гермиона. — Это мой любимый предмет.

Но Гарри так и не узнал, что такого особенного было в нумерологии. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся всё громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня.

— ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед её глазами.

— Рон, что случилось…

— КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА!

Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем-то красным, очень походившим на… кровь. Гарри всего передёрнуло.

— Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу?

— Н-нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона.

Рон бросил что-то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх странных имён и названий лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков.

На этом, казалось, дружба Рона и Гермионы кончилась навсегда. Они так рассердились друг на друга, что Гарри и не надеялся их помирить.

Рона особенно возмущало, что Гермиона никогда не принимала попытки Живоглота сожрать Коросту всерьёз. Даже сейчас она отстаивала невиновность Глотика и посоветовала Рону хорошенько поискать крысу под кроватями в спальне. Гермиона категорически утверждала: у Рона нет никаких доказательств, что Живоглот съел крысу, рыжие волоски могли остаться там ещё с рождественских каникул. Рон вообще был настроен против кота — не мог забыть, как тот прыгнул ему на голову в зоомагазине.

Честно говоря, Гарри не сомневался, что Живоглот-таки сожрал крысу, всё говорило против него. Он попытался втолковать это Гермионе. Гермиона очень обиделась.

— Я так и знала, Гарри, что ты возьмёшь его сторону. Сначала «Молния», теперь Короста. Во всём виновата одна я! Не мешай мне, пожалуйста. У меня очень много работы.

• Предыдущая
• 41/74
• Следующая