Осада - Ласки Кэтрин - Страница 13

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая

Это был самый простой фокус в сложной тактике сопротивления: их голоса тонули в многоголосом сонном хоре, и отдельных слов никто не различал. Друзья подумали даже о том, что следует делать, если надзиратель подойдет слишком близко — на этот случай у каждого было заготовлено для повторения фальшивое имя.

— Альберт! — выпалил Сорен, заметив приближение надзирателя. В эту ночь в Сычарнике дежурил мохноногий сыч с тусклыми желтыми глазами.

— Очень хорошо, превосходно, — кивнул сыч, перелетая к следующей шеренге сов из отряда Сорена.

Когда он скрылся из виду, Сорен снова начал тихонько повторять свой номер. Он старался не привлекать к себе лишнего внимания соседей, в особенности одной сипухи, маршировавшей через два ряда от него. Дело в том, что Сорен задумал незаметно подобраться поближе к этой сове и хорошенько к ней приглядеться.

Борон с Барран особо подчеркивали, что одна из главных задач миссии заключается в проверке слухов о шпионах Клудда, якобы наводнивших Сант-Эголиус. Под подозрение прежде всего попадали амбарные совы, Tyto Alba, за исключением разве что самых маленьких птенцов.

— Стоять!

«Отлично!» — подумал Сорен, успевший подкрасться совсем близко к сипухе.

— Всем принять спящее положение! — рявкнул главный надзиратель, сидевший на скале в нескольких футах от пола Сычарника.

Сотни сов мгновенно замолчали и дружно запрокинули головы, подставив макушки свету новорожденной луны.

Прежде чем начать повторять свою легенду о Га'Хууле, Сорен украдкой покосился на соседку, и желудок у него затрепетал от радости.

Сипуху звали Кремень! Сорен своими ушами слышал, как пленник выкрикнул свое имя перед тем, как остановиться. Однако что-то тут было не то.

Если Кремень шпион, то как он защищается от лунного облучения? И какой прок Клудду от оболваненной совы? Надо будет при первом удобном случае посоветоваться с Гильфи.

Сорен снова покосился на Кремня. Как понять, лазутчик он или нет? Тут одной породы недостаточно. Кроме того, далеко не все сипухи принадлежали к Чистым, и лишь очень немногие искренне верили в бред о чистоте сов Тито.

Пожалуй, нужно хорошенько поразмыслить об этом. Но не сейчас. Сейчас надо было мысленно повторять свою часть цикла о Га'Хууле.

Сорен выбрал для себя ту самую легенду, которая спасла их с Гильфи от безумия в камере лунного очищения.

Вот как начиналась эта история:

«Когда-то давным-давно, когда совиных царств еще в помине не было, а на земле кипели бесконечные войны, в краю Великих Северных Вод жила-была сова по имени Хуул…»

После процедуры первого лунного облучения новоприбывших сов можно было допускать к работе. И тут Сорена постигло первое горькое разочарование. Он очень надеялся получить направление в Погадник или инвентарную пещеру, чтобы иметь доступ к крупинкам, но их с Мартином поставили на работу в Яйцехранилище. Руби назначили наседкой в Инкубатор. В Погадник отправили Гильфи, что было очень кстати, поскольку она отлично ориентировалась в тамошних правилах. Отулиссу с Копушей определили на инвентарный склад, а Сумраку поручили полировать боевые когти в Арсенале, что было на редкость мудрым решением, учитывая страсть серого здоровяка к оружию.

Перед входом в Яйцехранилище Сорен тихо сказал Мартину:

— Все слышанное от нас с Гильфи не идет ни в какое сравнение с тем, что тебе предстоит увидеть.

Мартин судорожно сглотнул. Сорен успел рассказать ему о многих сотнях яиц, которые патрули Сант-Эголиуса похищали из совиных гнезд и высиживали в неволе в Яйцехранилище. Однажды Сорен присутствовал при появлении на свет одного из таких сирот и до сих пор считал это зрелище одним из самых тяжелых в своей жизни. Это было противоестественно, мерзко, жестоко и несправедливо. В этом был весь Сант-Эголиус.

Мартин еле слышно ахнул, увидев сотни поблескивающих в темноте белоснежных яиц. И вдруг почувствовал, как стоящий рядом с ним Сорен оцепенел.

Навстречу им ковыляла совершенно ужасная белая сова. Один глаз у нее беспрерывно слезился и настолько помутнел, что его когда-то желтый цвет казался грязно-белым. Лицевой диск и клюв совы под острым углом перечеркивал безобразный шрам. Края раны срослись очень грубо, и мерзкий рубец угрожающе чернел на фоне ее ослепительно-белых перьев. Мартин подумал, что это напоминает вспышку молнии, только наоборот — черное на белом.

Но никакие шрамы не могли помешать Сорену узнать в белой сове Тетушку Финни.

— Зовите меня Тетушкой, — проскрипела она, кивая новичкам. Пахло от нее как-то странно.

«Чем бы это?» — поморщился Сорен.

Приглядевшись, он понял, отчего у Тетушки так изменился голос. Еще один безобразный шрам, похожий на черное ожерелье, обхватывал ее шею. Сорен не видел Финни с той ужасной ночи, когда орлы пытались спасти спрятанное Гортензией яйцо.

«Глаукс Всемогущий! Финни убила Гортензию, но ей самой тоже крепко досталось! Кажется мне или нет, что она как-то странно на меня смотрит? — в смятении подумал Сорен. — Неужели узнала?»

— Еще одна сипуха, — просипела Финни. — Что ж, мы знаем, как вас использовать. У нас полно яиц амбарных сов.

Тетушка принялась учить новичков правилам сортировки яиц.

Сорен все это прекрасно знал, но заставил себя подавить предательскую дрожь в желудке, притворившись, будто внимательно слушает. Он кивал, вдумчиво внимая наставлениям о том, по каким признакам следует отбирать яйца и куда их перекатывать после сортировки.

Мартин с Сореном решили, что будут лезть из кожи вон, чтобы получить повышение и добиться должности укладчиков мха. Дело в том, что эта работа давала гораздо большую свободу передвижения. Укладчики имели право выходить за пределы Яйцехранилища и посещать Инкубатор, где трудилась Руби.

Сказано — сделано. Они с жаром взялись за работу и несколько часов, не покладая крыльев, перекатывали яйца в специальное место, откуда их потом разносили по гнездам.

— Номер 82–85! Приказ явиться в главный пункт! — монотонным голосом облученной совы выкрикнула пестрая неясыть, внезапно возникнув рядом с Сореном. У него затрепетало в желудке, и Сорен едва не запрыгал от радости, увидев, как неясыть направилась к Мартину и передала ему тот же приказ.

«Кажется, сработало! Может быть, теперь нам удастся что-нибудь разузнать?»

До сих пор никому из них не удалось напасть на след лазутчиков Клудда. У каждого были свои подозрения, но доказательств по-прежнему не находилось.

— Номера 82–85 и 54–67, — просипела Тетушка, впиваясь глазами в друзей. Рваный шрам пугающе темнел на ее белом лицевом диске. — Вы зарекомендовали себя старательными сортировщиками. В связи с этим на вас будут возложены дополнительные обязанности укладчиков мха. Приступите этой же ночью. В соответствии с возросшим объемом работы вам будет увеличен ежедневный рацион питания. — Тетушка помолчала, и у Сорена свело желудок при виде знакомого блеска ее желтых глаз. — Ну, мои сладкие, уж я постараюсь выхлопотать вам кусочек полевки. Ах, что за лакомство! Вы сразу повеселеете, крошки мои. — С этими словами она игриво ущипнула Мартина клювом, так что бедняга невольно содрогнулся.

«Великий Глаукс, узнаю старую Финни!»— мрачно подумал Сорен. Чем слаще пела Тетушка, тем сильнее он ее боялся, поскольку знал, что все это ложь.

За любую услугу взималась плата. Тетушке ничего не стоило угостить голодного кусочком полевки или жирной скальной крысы, которых в каньоне было пруд пруди, но подобная щедрость никогда не бывала бескорыстной — взамен Тетушка могла, к примеру, попросить своего подопечного собирать для нее сведения и информировать о происходящем вокруг. Постепенно, коготок за коготком, несчастная сова попадала в полную зависимость от своей благодетельницы, становясь беззащитной жертвой ее власти, коварства и жестокости.

Но сейчас у друзей не было выбора. Что хотели, то и получили. По крайней мере, теперь они смогут бывать в Инкубаторе.

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая