Запретный Мир - Каменистый Артем - Страница 12

• Предыдущая
• 12/68
• Следующая

Зардрак призадумался. В отличие от невежественных поселян, он относился к проблеме цохванов без всякой религиозной истерии и страха, как к явлению известному, привычному и хорошо изученному. Атон прожил немало, но на его памяти никогда еще цохваны не устраивали столь кровавое побоище. А уж убить четырех священных нуров! Подобное невозможно было даже представить. Особо настораживала странная женщина, она смогла остановить нура словами, а в это невозможно поверить. Хотя, если предположить, что это одна из уцелевших исс, то дело становится более понятным. Но тогда сила ее огромна, не всякая исса может приказать нуру замереть хоть на мгновение. Здесь явно произошло нечто, требующее очень тщательного расследования. Жрец вновь пнул всхлипывающего азата:

– Ты бросил в лесу тела четырех священных нуров. Это большой грех!

– Великий, но у нас почти не осталось мужчин! Мы не сможем забрать лесных стражей, нас всех убьют цохваны.

– Молчи, отрыжка магира. Ты отправишь на место битвы самых лучших охотников, они должны проверить – на месте цохваны или ушли. Я пошлю своих младших атонов в ближайшие селения, завтра они приведут много мужчин и, возможно, нуров. Мы убьем цохванов и позаботимся о телах павших.

– Слышь, паря, а как оно тебя так угораздило негром быть?

– Да вот, сам не знаю. Как-то само получилось, я не виноват.

– Ну не хошь говорить, так не говори. Я че, не обижусь.

– Да ничего здесь интересного. Папа – студент из Африки, мама – русская, я вот сын своих родителей. Отца вообще никогда не видел.

– Вот оно как. А твой батяня в Погореловке часом не бывал?

– Да что ты пристал со своей Погореловкой?

– А ну цыц, не шуми! Чего же это?

– Что такое, Петрович?

К застывшему передовому дозору подтянулся весь отряд.

– Чего стоим? – поинтересовался Робин.

– Да идет кто-то, прямиком к нам. Но шаг больно чудной, будто мотоциклет попердывает. Святые угодники, чего же это такое! – опешил егерь.

Было от чего опешить. Раздвигая кусты, навстречу отряду двигалось нечто. Более всего оно напоминало двухметровый розовый манекен с оплавившейся поверхностью и со сросшимися ногами. Две длинные щупальцевидные руки, извивающиеся во всех направлениях, голова с острой верхушкой. Не было ни глаз, ни каких-либо отверстий, однородная розоватая поверхность, покрытая каплями потекшей пластмассы. Вызывал загадку странный способ передвижения этого существа, оно просто плыло над самой землей. В этом создании не чувствовалось жизни, но вместе с тем оно вызывало столь сильное омерзение, что Робин, не думая, вскинул лук и вбил стрелу в середину твари.

Мощный лук не подвел, но стрела ушла в розовое тело всего на несколько сантиметров, место вокруг раны заколыхалось волнами, показался легкий дымок. Пронзительно завизжала одна из женщин, к Робину подскочила Сата, схватила за руку, с удивительной силой потащила его в сторону:

– Цохван! Бежать! Все умирать! Бежа-а-а-ать!!!

Робин послушался сразу, больно убедительно она уговаривала.

– Скорее уходим! – крикнул остальным.

Уже скрываясь в кустах, едва поспевая за девушкой, он успел оглянуться. Розовая фигура застыла на том же месте, где ее настиг выстрел. По телу бурлили трясущиеся волны, оно на глазах расплывалось ручьями, а от стрелы валили клубы дыма.

Далеко отбежать они не успели, ярчайшая вспышка на миг затмила солнечный свет, громовой удар едва не порвал барабанные перепонки, в спину толкнула ударная волна. Робин едва устоял на ногах и удержал Сату. Оглянулся – позади вздымалось густое, темно-бурое облако, расцвечиваемое огненными сгустками. Все молча смотрели на эту картину. Густав выругался.

– Хорошие у тебя стрелы. Наверное, брал их в магазине противотанкового оборудования? – в своем духе высказался Хонда.

Робин повернулся к Сате, схватил ее за плечи:

– Кто это был? Кто?

– Цохван! – коротко ответила девушка.

– Ладно, вечером поговорим. Идем дальше, я хотел бы оказаться отсюда как можно дальше. Да и как бы лес не загорелся от такого фейерверка.

Лес не загорелся, и до самого вечера отряд двигался без приключений. Река в этих краях разлилась по-настоящему, по ней вполне смогло бы пройти небольшое речное судно. Рельеф стал гораздо положе, скалы исчезли, лес поредел, часто перемежался обширными полянами. Местность была более населенной, пришлось обойти не одно селение, путники нередко пугали одиноких охотников. Однажды по реке быстро проскочила узкая лодочка с парой гребцов.

Окинув взглядом зеленый луг, Робин скомандовал:

– Остановимся здесь, чувствуйте себя как дома.

– Эх, красотища! – воскликнул Густав и, ущипнув ближайшую светловолосую пленницу, добавил непонятное слово с вопросительной интонацией. – Саотюн?

Та рассмеялась, отскочила от игриво настроенного витязя. Запомнив неизвестное слово, Робин оставил отряд устраивать лагерь, сходил к мелкому заливчику, где подстрелил парочку жирных гусей. Возвращаясь назад, услышал гневные крики. На краю лагеря стояли друг против друга Ахмед и Густав, причем последний вытирал кровь с разбитой губы. Оба поливали друг друга площадной бранью, махали руками, заводясь все больше и больше. Сбоку растерянно переминалась Сата.

Робин поспешил к эпицентру разгорающегося конфликта. Завидев его, Густав крикнул:

– Эй, убери своего нукера, пока я с ним чего-нибудь не сотворил.

– Да что ти мине сдэлаеш? Жопа станеш цилавать? Цилуй, я нэ вазражаю!

– Тихо, что тут у вас случилось? Из-за чего сыр-бор?

– Этот Кинг-Конг меня ударил!

– Ахмед, объясни, зачем ты ударил Густава?

– Я иво папа имел, я иво дедушка…

– А ну, помолчи. И когда ты только все успеваешь. Густав, за что он тебя ударил, ведь вы вроде приятели?

– Да совершенно ни за что! Эта девчонка мимо проходила, я ее по заду хлопнул, что тут такого? А этот урод молча подскочил и как врежет! Хорошо, я голову успел развернуть, оторвало бы напрочь, у него же кулаки что ведра. Тьфу ты!

Густав неожиданно засмеялся. Робин удивился, поинтересовался:

– И по какому поводу мы так весело ржем?

– Да как тут не ржать! Этот гоблин за твоей спиной показывает пантомиму на тему своих глубоко личных взаимоотношений с моими многочисленными предками.

Робин обернулся и сурово уставился на джигита. Тот стоял в подчеркнуто расслабленной позе, являя собой воплощение невинности.

– Послушай, Ахмед, ты же мог его серьезно покалечить. Не нравится, так скажи словами, нам только драк не хватало. Немедленно перед ним извинись.

– А пусть он не трогать твоя девушка.

– Да она мне нужна? Я же ничего ей не сделал, я же без всякой задней мысли, можно сказать, со всей душой. У меня вон, подруга бегает, – Густав показал на светловолосую пленницу.

– Вот и отлично, а ну, пожали друг другу руки! Вот так! Сата, иди за мной.

Отойдя чуть в сторону, Робин расстелил плащ, усадил девушку, присел рядом. Та смотрела испуганно, опасаясь наказания. Улыбнувшись, он поспешил ее успокоить:

– Все хорошо. Ты совсем ни в чем не виновата. Хорошо. Поняла?

Сата кивнула головой.

– Вот и отлично. Кстати, что такое саотюн? Са-о-тюн. Поняла?

Глаза девушки испуганно вспыхнули, налились страхом. Она стыдливо обернулась на суетящихся неподалеку людей, глянула на Робина с отчаянной обидой, поднялась, начала снимать платье.

– Да что за день!!! – воскликнул тот, вскакивая.

Схватив Сату за руки, он попытался ее успокоить:

– Все! Хватит! Я просто хотел узнать. Я все понял. Да что ж ты так меня боишься? Я же тебя пальцем не трогал, не обижал! Ты забыла, как меня спасала? Разве я обижу тебя, глупая? Эх, жаль, ты мало понимаешь наш язык!

– Я понимать, – девушка виновато улыбнулась, смущенно потупилась.

– Ладно, прости мне мое дурное любопытство. Присядь. Слушай, я знаю, что понимаешь ты больше, чем можешь сказать, так что мои слова тебе в основном ясны. Мне очень интересно, что мы сегодня повстречали. Кто это был?

• Предыдущая
• 12/68
• Следующая