Буря столетия - Кинг Стивен - Страница 20
- Предыдущая
- 20/61
- Следующая
На Мэйн-стрит, повторяя первую сцену, гаснут все огни – и мигалка на перекрестке тоже.
В офисе констебля, где сидят Хэтч и Питер, гаснет свет.
– А, черт! – с сердцем произносит Хэтч.
Питер не отзывается. Он смотрит…
Внутрь камеры. Линож – темная груда, весь – кроме глаз. Они светятся тревожным светом… как у волка.
Хэтч копается в ящике стола. Когда он вытаскивает фонарь, Питер хватает его за руку:
– Посмотри на него!
Хэтч резко оборачивается. Арестованный сидит все в той же позе, но этого потустороннего огня в его глазах нет. Хэтч включает фонарь и направляет луч в лицо Линожа. Взгляд Линожа абсолютно спокоен.
– Что такое? – спрашивает Хэтч у Питера.
– Мне показалось… нет, ничего. Он снова глядит на Линожа с недоумением и слегка со страхом.
– Наверное, слишком накурился того, что продаешь, – поддевает его Хэтч.
– Заткнись, Хэтч! – огрызается Питер со смесью стыда и злости. – Не говори о том, чего не понимаешь.
В магазине остались только Майк и Тесе Маршан. При выключенном свете стало здорово темно – окна большие, но света за ними уже почти нет. Майк обходит прилавок и открывает распределительный щит на стене. Внутри рубильники и один большой выключатель. Его Майк и перебрасывает.
За магазином слева от погрузочной площадки стоит небольшой сарай с надписью:
ГЕНЕРАТОР
Слышно, как в сарае заводится двигатель, и выхлопная труба, выведенная наружу, кашляет синим дымом, тут же уносимым ветром.
В офисе констебля включается свет, и Хэтч вздыхает с облегчением.
– Эй, Пит! – зовет он.
Он хочет извиниться, только еще он хочет, чтобы в этом Питер пошел ему навстречу, но Питер точно не в настроении. Он отходит в сторону и смотрит на доску объявлений.
– Пит, я малость перегнул, – извиняется Хэтч.
– В этом роде, – отвечает Питер и бросает взгляд на Линожа. Линож смотрит на него в ответ с неуловимой улыбкой.
– А ты на что уставился? – спрашивает Питер. Линож не отвечает, просто смотрит на Питера с той же улыбкой. Питер неспокойно отворачивается к доске объявлений. Хэтч смотрит на него, жалея о своей дурацкой реплике.
На крыльце магазина стоят Майк и Тесе. Она в парке и в высоких сапогах на резиновой подошве. Все равно ее качает ветром, и Майку приходится ее поддержать. Потом он подходит к витрине сбоку от двери. Внизу окна с двух сторон две ручки ворота. Одну берет Майк, до другой добирается Тесе. Они крутят ручки и разговаривают (на самом деле кричат, иначе не слышно), и на стекло опускается деревянный штормовой ставень.
– Ты доберешься? – спрашивает Майк. – Я мог бы тебя подбросить…
– Тебе не в ту сторону! А мне всего шесть домов пройти… как ты и сам знаешь. Не делай из меня ребенка!
Он кивает и улыбается. Они переходят к другой витрине и опускают второй штормовой ставень.
– Слушай, Майк! Как по-твоему, зачем он здесь появился, и к чему ему было убивать Марту?
– Понятия не имею. Давай домой, Тесе. Разведи огонь. Я здесь сам закрою.
Покончив со ставнем, они идут к ступеням. Тесе вздрагивает и натягивает потуже капюшон при очередном порыве ветра.
– Следи за ним получше, – говорит она. – Не надо, чтобы он тут рыскал, пока вокруг такое… – Она кивком головы показывает на вьюгу.
– Не волнуйся.
Она смотрит на него еще секунду, и увиденное ее в разумной степени успокаивает. Кивнув головой, Тесе спускается по заснеженным ступеням, крепко держась за перила. Когда она уже повернулась спиной, Майк перестает следить за своим лицом, и тут мы видим, как он обеспокоен. Он входит внутрь, запирает дверь, поворачивает табличку «ОТКРЫТО» другой стороной – «ЗАКРЫТО» – и опускает шторы.
В офис констебля входит Майк, все еще стряхивая с ботинок снег. Он оглядывается вокруг. Хэтч уже нашел второй фонарь и поставил несколько свечей. Питер все так же внимательно изучает доску объявлений. Майк подходит к той же доске, вынимая из заднего кармана листок бумаги.
– Как у вас тут? О'кей?
– О'кей в пределах разумного, – отвечает Хэтч, – но не могу связаться с полицией в Мачиасе. Вообще ни с кем не могу связаться.
– Почему-то меня это не удивляет, – говорит Майк.
Он пришпиливает на доску написанный от руки график дежурств, и Питер немедленно начинает его изучать. Майк подходит к столу и выдвигает нижний ящик. При этом он говорит Хэтчу:
– Вы с Питером – до восьми, Кирк Фримен и Джек Карвер – с восьми до полуночи, Робби Билз и Санни Бротиган – с полуночи до четырех, Билли Соамс и Джонни Гарриман – с четырех утра и до восьми. Потом напишем дальше.
Майк вынимает небольшой кейс и фотоаппарат «поляроид», задвигает ящик и поворачивается к дежурной паре, ожидая их комментариев. В ответ лишь неловкое молчание.
– Как, ребята, вас устраивает?
– Отлично, – отвечает Хэтч слишком искренне.
– Вполне нормально, – подхватывает Питер.
Майк пристально глядит на них и догадывается, откуда ветер дует. Открывает кейс – и мы успеваем заметить множество предметов, которые могут вам пригодиться, если вы представитель полиции в маленьком городке (большой фонарь, бинты, аптечка первой помощи и так далее). Майк кладет фотоаппарат внутрь и снова обращается к ним:
– Держитесь начеку. Оба. Вам ясно? Снова нет ответа. Хэтч смущен, Питер надулся. Майк поворачивается к Линожу:
– После мы поговорим, как вы хотели, сэр. – Он закрывает кейс и идет к двери. В дом ударяет мощный порыв ветра, и дом потрескивает. Где-то снаружи с грохотом что-то валится. Хэтч вздрагивает.
– А что с ним делать, если Робби и Урсула решат дунуть в дудку и созвать весь город в укрытие? Что нам его, посадить в углу подвала мэрии с одеялом и миской похлебки? – спрашивает Хэтч.
– Не знаю, – отвечает Майк. – Наверное, оставаться с ним.
– Чтобы нас сдуло вместе с ним? – буркает Питер.
– Ты хочешь уйти домой, Пит? – спрашивает Майк.
– Нет.
Майк кивает и уходит.
В сгущающейся мгле сумерек к дому Марты Кларендон подъезжает вездеход «Службы острова», пробиваясь через наметенные сугробы и переезжая упавшие ветви. Машина останавливается перед калиткой. Из нее выходит Майк с кейсом и идет по дорожке. Буря все разыгрывается, и порывы ветра швыряют Майка из стороны в сторону. Он карабкается по обледенелым от снега ступеням.
На террасе он открывает кейс, вынимает фонарь и «поляроид» в футляре, аппарат вешает себе на шею. Ветер стонет – и ветви барабанят по террасе. Майк оглядывается вокруг – несколько нервно, и снова возвращается к делу. Вытаскивает из кейса моток белой клейкой ленты и авторучку. Прижав рукой к груди фонарь (уже включенный), Майк отрывает кусок ленты и клеит на дверь Марты. Сняв колпачок с ручки, секунду думает, потом пишет:
МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. НЕ ВХОДИТЬ.
МАЙКЛ АНДЕРСОН. КОНСТЕБЛЬ.
Надевает ленту на руку, как браслет, и открывает дверь.
Поднимает ходунок Марты, держа за ручки одетыми в перчатки руками, и ставит в холл. Потом закрывает кейс, берет его в руку и входит сам.
В холле Майк сует включенный фонарь в карман куртки. Луч бьет в потолок. Сам Майк – всего лишь движущийся силуэт в темноте. Он открывает фотоаппарат и подносит его к лицу.
ВСПЫШКА!
Освещает избитое, окровавленное лицо Марты Кларендон. На долю секунды – и тут же гаснет. Этот кадр и следующие такие же – полностью застывшие, как фотографии места преступления… как вещественные доказательства… которыми они когда-нибудь станут в суде. По крайней мере Майк так думает.
В темном холле Майк поворачивается, пряча первую фотографию в карман куртки, и снова щелкает аппаратом – ВСПЫШКА!
И мы видим картины на стене холла. Лодки на море. Городской причал в тысяча девятьсот двадцатом году. Старый «форд» пыхтит вверх по Атлантик-стрит – тысяча девятьсот двадцать восьмой год. Девушки на пикнике у маяка. Картины забрызганы кровью. Между ними на обоях кровь гуще. И все гаснет.
- Предыдущая
- 20/61
- Следующая
