Желание (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 53

• Предыдущая
• 53/87
• Следующая

Несколько резких бросков, и начался полноценный бой за телефон… Эдриан выиграл лишь потому, что отчаяние придало ему скорости.

— Не смотри, — рявкнул Эдди. — Не смотри…

Слишком. Поздно.

На блестящем экране была маленькая фотография Джима, который лежал обнаженным на огромном деревянном столе, его ноги и руки были широко раскинуты. Металлическая проволока опоясывала его запястья и лодыжки, удерживая мужчину на столе, на кожу падал свет свечей. Эрегированный член был сильно перетянут кожаным лоскутом у основания… технически он мог быть возбужден, но явно не жаждал секса; это было наверняка… и Эдриан точно знал, что Девина сделала, дабы обеспечить приток крови к нужным местам.

Жгут предоставит ей кое-что, с чем она может играться часами.

Эдриан проглотил ком, глотка сжалась, будто на этих жестких, намасленных досках лежал он сам. Он слишком хорошо знал, что произойдет дальше.

Он знал, что за мрачные фигуры мелькали на заднем фоне.

Подпись под фото: Моя новая игрушка.

— Мы должны вытащить его оттуда. — Эдриан почти раздавил телефон — настолько сильно он сжал его в руке. — Гребаная сука.

Лежа на «рабочем столе» Девины, как она его называла, Джим не смотрел на нее … даже когда она достала телефон, и раздалась вспышка. Главным образом его беспокоили темные фигуры, кружившие на периферии, как псы, которых вот-вот спустят с цепи: у него возникло предчувствие, что с такими же тварями он с парнями сражался на заднем дворе дома той юристки, потому что они двигались так же волнообразно, как змеи.

Плевать. Велика вероятность, что скоро он выяснит это. Так или иначе.

Благодаря окружавшей его завесе мрака, он не имел представления об их количестве или размере комнаты: свечи отбрасывали мало света, и наборы из фитиля и воска были расставлены вокруг него примерно в паре футов, на некотором расстоянии друг от друга.

Так вот что чувствует праздничный торт: нервозность, учитывая, насколько близко нежная глазурь располагалась к огню.

К тому же, его вот-вот собирались съесть.

Девина вышла на свет и улыбнулась как ангел, которым определенно не являлась.

— Удобно?

— Не отказался бы от подушки. Но, не считая этого, да, я в норме.

Черт, если она лжет, то и он может. А в действительности проволока вокруг лодыжек и запястий была с шипами, так что на каждый пульс приходилась своя повязка боли. На нем также было модное ожерелье из того же дерьма, благодаря которому глотание слюны превратилось в праздник. А стол под ним был покрыт какой-то кислотой… вполне вероятно, что кровью тех тварей на заднем плане.

Очевидно, Девина обработала на этом столе немало демонов.

Джим мог поспорить, что Эдриан побывал здесь. Как и Эдди.

О, Боже… а та блондинка?

Джим закрыл глаза, и на обратной стороне век снова увидел ту невинную красавицу, подвешенную над ванной. Черт, пусть спасение мира катится в ад. Он хотел бы обменять себя на нее.

Холодные пальцы скользнули вверх по внутренней стороне ноги, и, все ближе подбираясь к члену, ногти царапали его кожу.

Раздался странный звук, по непонятной причине напомнивший о разделывании курицы… хлопанье и приглушенный треск. Потом донесся необычный запах… вроде… что это, черт возьми?

Когда Девина заговорила, ее голос был искаженным, тон глубже… ниже и скрипучей:

— Мне понравился тот раз с тобой, Джим. Помнишь его? В твоем грузовике… но этот будет еще лучше. Посмотри на меня, Джим. Узри меня настоящую.

— Мне и так не плохо. Но все равно спасибо…

В яйца вонзились когти, а потом мошонку с силой скрутили. Когда неистовая боль вышла на автомагистраль нейронов его тазового пояса, ее выхлопные газы вызвали жуткую тошноту в животе, которая ни к чему не привела, спасибо ошейнику.

Ага, он мог лишь глотать воздух, потому что ничто из желудка не пройдет мимо горла.

— Посмотри на меня. — Очередной рывок.

Его широко открытый рот не спешил с ответом. Но, с другой стороны, он был занят, разбираясь с воздухом.

—… Нет…

Что-то оседлало его. Он не знал, кто или что это было, потому что все его тело внезапно покрыли руки, поводки были спущены…

Нет, не руки. Рты.

С острыми зубами.

Когда его член вошел во что-то мягкое и склизкое, вроде проржавевшей водопроводной трубы, на его груди был сделан первый надрез. Может, кинжалом. А может, — длинным клыком.

А потом в его рот затолкали что-то округлое. Почувствовав вкус соли и плоти, он решил, что это своеобразный член, и начал задыхаться, воздух внезапно стал дефицитным товаром.

Балансируя на волне удушья, на какое-то мгновение у него поехала «крыша». Однако этот случай был из разряда «торжество разума над телом». Чем быстрее билось его сердце, тем сильнее ощущался недостаток кислорода, тем ярче и жарче агония разрасталась в его грудной клетке.

Замедляйся, сказал он себе. Замедляйся. Просто замедляяяяяяйся…

Разум взял тело в узду: пульсирующая кровь остыла, легкие научились ждать между попытками рта вобрать воздух.

Честно говоря, он не был впечатлен. Сексуальное дерьмо было абсолютно лишено воображения, когда дело касалось пыток.

Эта ночь не будет прогулкой под луной, конечно. Но Девина не сломит его насилием. Или нарезав его член. Боль — да, конечно, поджигала его пульт управления, но, на самом деле, это всего лишь сильные ощущения. И, как барабанные перепонки приспосабливаются на концерте, так и он рано или поздно привыкнет к боли.

К тому же, ему было, откуда черпать силы: Матиас проживет еще один день, его парни ошивались с Исааком и Гри, и вместо того чтобы отправиться в «Дисней Уорлд» или «Клуб Мед[103]», он пожертвовал собой ради благополучия другого, и эта сила питала каждую клеточку его тела.

Он переживет это.

А потом спасет душу Исаака и в конце раунда рассмеется Девине в лицо.

Сучка не может убить его, и не обведет вокруг пальца.

Игра началась.

Гри смотрела на татуировку, укрывавшую всю спину Исаака, а ее руки скользнули вверх, и она обхватила себя за шею.

Изображение на его спине было выполнено в черных и серых тонах и так четко прорисовано, казалось, что Мрачный Жнец смотрел прямо на нее: величественная фигура в черной мантии стояла посреди кладбища, протянувшегося во всех направлениях, на земле были рассыпаны черепа и кости. Из-под капюшона, над лишенными плоти щеками сверкали две точки. Одна костлявая рука покоилась на рукояти косы, вторая тянулась вперед, указывая на грудь Гри.

Но не это было самое страшное.

Под изображением располагался ряд линий, сгруппированных по четыре, каждую из групп пересекала диагональная черта. Их было не меньше десятка…

— Ты убил… — Она не смогла вымолвить остальную часть предложения.

— Сорок девять человек. И прежде, чем ты решила, что я горжусь сделанным, добавлю: каждый в подразделении носит такую татуировку. Не по собственному желанию.

Почти десять в год. По одной в месяц. Жизней на его руках.

Быстрым, резким движением, Исаак опустил ветровку и толстовку… это к лучшему. Татуировка ужасала.

Повернувшись к ней лицом, он посмотрел Гри прямо в глаза, казалось, ожидая ее ответа.

Она могла думать лишь о Дэниеле… Боже, Дэниел. Ее брат стал зарубкой на спине одного или нескольких солдат, маленькой черточкой, нарисованной иглой, навечно впитавшимися в кожу чернилами.

Она тоже носила татуировку смерти. Внутри себя. Образ мертвого Дэниела… а сейчас еще и подробности той ночи… навечно въелись в ее память.

То же самое с тем, что она узнала о другой жизни отца. Исаака.

Положив руки на колени, Гри покачала головой:

— Мне нечего сказать.

— Я тебя не виню. Я собираюсь уйти…

— Насчет твоего прошлого.

Прервав его, она снова качнула головой. Ее затянул торнадо в тот момент, когда Исаак вошел в клиентскую комнату той тюрьмы. Пойманная вихрем, она кружилась все быстрее и быстрее, от стычки с мужчиной с повязкой на глазу к сексу, а затем — к выяснению отношений с отцом… а потом Исаак нажал кнопку саморазрушения так, словно выдернул чеку из гранаты.

• Предыдущая
• 53/87
• Следующая