Отомщенный любовник - Уорд Дж. Р. - Страница 36
- Предыдущая
- 36/156
- Следующая
– У тебя доброе и прекрасное сердце. Я горжусь называть тебя своей дочерью.
Заморгав, Элена ответила охрипшим голосом:
– Твоя гордость значит для меня всё.
Отец потянулся к ней и сжал ее руку.
– Отправляйся дочь моя. Отправляйся на эту свою «работу», и возвращайся домой ко мне, с рассказами о том, как прошла твоя ночь.
О... Господи.
Именно это он говорил ей давным-давно, когда она училась в частной школе, ее мать была жива, и все они жили одной семьей, а Глимера предпочитала благополучных людей.
Но, даже зная, что по возвращении домой, вполне вероятно, отец уже не вспомнит о том, как задавал ей этот любимый в прошлом вопрос, Элена все равно улыбнулась и приняла на веру светлые отголоски былых дней.
– Как всегда, отец мой. Как всегда.
Элена покинула отца под шелест перекладываемых бумажек и позвякивание пера о краешек хрустальной чернильницы.
Наверху, Элена сполоснула кружку, насухо вытерла ее и поставила в шкаф с посудой, затем убедилась, что в холодильнике все лежит на своих местах. Когда ей пришло сообщение от Люси, что та подъезжает к их дому, Элена выскользнула на улицу, заперла за собой дверь и дематериализовалась в клинику.
Приступая к работе, она почувствовала облегчение, вернувшись в ряды нормальных: появиться вовремя, сложить вещи в шкафчик, поболтать о всяких пустяках перед началом смены.
Но потом, когда Элена стояла у кофейника, подошла Катя с улыбкой на лице.
– Ну как... прошлая ночь была...? Давай, рассказывай!
Элена закончила наливать в кружку кофе и спрятала дрожь за глубоким глотком, обжегшим язык.
– Думаю «продинамил» подойдет под описание.
– Продинамил?
– Именно. Другими словами, он не явился.
Катя покачала головой.
– Вот подлец.
– Да нет, все в порядке. Правда. Я ведь ни на что такое не рассчитывала. – Ага, только нафантазировала себе будущее, включающее в себя такие понятия как «хеллрен», «собственная семья», «достойная жизнь». А так ничего особенного. – Все в порядке.
– А знаешь, я тут вчера ночью подумала. У меня есть кузен, который...
– Спасибо, но нет. Учитывая состояние моего отца, мне вообще не стоит ни с кем встречаться. – Элена нахмурилась, припоминая, как быстро Рив поддержал ее в этом вопросе. И хотя его трудно назвать джентльменом, это не могло не раздражать.
– То, что ты заботишься о своем отце, еще не значит...
– Знаешь, я, пожалуй, пойду за стойку регистрации до начала смены.
Катя не стала продолжать, но в светлых глазах женщины читалось вполне ясное послание: Когда-Же-Эта-Девчонка-Проснется?
– Я отправляюсь туда прямо сейчас, – сообщила Элена, поворачиваясь чтобы уйти.
– Это не продлится вечно.
– Конечно, нет. Большинство с нашей смены уже пришли.
Катя неодобрительно покачала головой.
– Я имела в виду другое, и тебе это прекрасно известно. Жизнь не длится вечно. Твой отец в очень плохом психическом состоянии, и ты очень добра к нему, но он может оставаться таким еще лет сто.
– Если так, то у меня все равно останется семьсот лет. Я буду в приемной. Все, мне пора.
Оказавшись за стойкой регистратуры, Элена взялась за работу. Сев за компьютер, она вошла в систему. В приемной было пусто, ведь солнце только село, но скоро пациенты начнут поступать, и она не могла дождаться этой занятости.
Проглядывая расписание Хэйверса, она не заметила ничего необычного. Осмотры. Процедуры. Послеоперационные проверки...
Сработал наружный звонок, и она взглянула на монитор безопасности. Снаружи стоял посетитель, мужчина закутался в пальто, закрываясь от пронизывающего ветра.
Элена нажала кнопку интеркома и произнесла:
– Добрый вечер, чем могу вам помочь?
Лицо, высветившееся на мониторе, она уже видела. Три ночи назад. Кузен Стефана.
– Аликс? – спросила она. – Это Элена. Что...
– Я пришел посмотреть, не поступал ли он к вам.
– Он?
– Стефан.
– Сомневаюсь, но дай я проверю, пока ты спускаешься. – Элена нажала кнопку, отпирая замок, и включила на компьютере список поступивших пациентов. Один за другим она просмотрела все имена, попутно открывая для Аликса двери.
Ни одного упоминания о Стефане как о стационарном больном.
Когда Аликс появился в приемной, кровь Элены почти застыла в жилах от выражения его лица. Ужасные темные круги под серыми глазами появились явно не от недостатка сна.
– Прошлой ночью Стефан не пришел домой, – сказал Аликс.
* * *
Рив терпеть не мог декабрь, и не только потому, что от одних холодов на севере штата Нью-Йорк хотелось переквалифицироваться в каскадера-пиротехника, лишь бы просто согреться.
В декабре быстро наступала ночь. Солнце, эта гребаная, ленивая, ничего не делающая тряпка, бросало свои обязанности в полпятого дня, и значит, кошмарные свидания Рива под названием Первый-вторник-каждого-месяца начинались раньше.
Было всего десять вечера, когда он въехал в Государственный парк «Черный полоз» после двухчасовой поездки из Колдвелла. Трэз, который всегда дематериализовывался, без сомнений, занял свою позицию около хибары, приняв форму тени и приготовившись охранять.
И наблюдать.
Тот факт, что парень, вероятно являвшийся его лучшим другом, наблюдал за всем действом, было лишь частью извращенного секса, он был как дополнительный гвоздь в крышку его гроба. Проблема заключалась в том, что когда все закончится, Рива нужно будет отвезти домой, и Трэз отлично с этим справлялся.
Хекс хотела заняться делом, конечно, но ей нельзя доверять. Когда принцесса рядом. Он отвернется на одну секунду, и стены хибары покроются свежим слоем краски… отвратительного происхождения.
Как всегда, Рив припарковался на грунтовой парковке, которая пролегала под темной стороной горы. Других машин не было, он также ожидал, что колея, пролегавшая от стоянки, также будет пустой.
Он посмотрел через лобовое стекло, в его глазах все предстало в красных тонах и двухмерной плоскости, и хотя он презирал свою сестру со стороны отца, ненавидел смотреть на нее, и желал, чтобы этот грязный секс наконец закончился, его тело больше не было онемевшим и замерзшим, оно ожило, кипело энергией: член в его брюках встал и приготовился к тому, что вскоре произойдет.
Если бы он мог заставить себя выйти из машины.
Он положил руку на дверную ручку, но не мог потянуть ее на себя.
Так тихо. Тишину нарушал лишь мягкий гул системы охлаждения двигателя Бентли.
Без серьезной на то причины, он подумал о приятном смехе Элены, именно это воспоминание заставило его открыть дверь. Быстрым движением, он высунул голову из машины, тогда же его живот с силой сжался, как кулак, и его почти вырвало. Когда холод умерил тошноту, Рив попытался выбросить Элену из головы. Она была такой невинной, благородной, он не мог думать о ней, собираясь сделать свое дело.
И это удивительно.
Защищать другого от жесткого мира, смерти и опасностей, грязи, мерзости и порока – едва ли в его натуре. Он поступал так лишь по отношению к трем нормальным женщинам в его жизни. Для той, что дала ему жизнь, той, что он вырастил как своего собственного ребенка, и малышки, которую недавно родила его сестра, он готов на любые угрозы, готов убить голыми руками все, что причинит им боль, найти и уничтожить любую, даже малейшую угрозу.
И каким-то образом неловкий разговор с Эленой несколько часов назад занес девушку в этот очень короткий список.
И значит, он должен оградиться от нее. И трех остальных.
Рив смирился с ролью шлюхи, потому что дорого обходился той, кого трахал, и, к тому же, он не заслужил чего-то лучшего, чем проституция, учитывая, каким образом его настоящий отец оплодотворил его мать. Ответственность лежала на нем. Он один заходил в хижину и заставлял свое тело заниматься этим.
Те несколько нормальных женщин в его жизни, должны остаться далеко позади от всей этой грязи, и значит, приходя сюда, он должен стереть их из мыслей и сердца. Позже, когда он оправится, примет душ и выспится, он вернется к воспоминаниям о глазах Элены цвета ириса, ее запахе корицы и том, как она смеялась помимо своей воли во время их разговора. Сейчас же, он вытеснил ее, свою мать, сестру и любимую племянницу из лобной доли, упаковывая каждое воспоминание в отдельную секцию своего мозга, закрывая их там.
- Предыдущая
- 36/156
- Следующая
