Бегущий человек - Кинг Стивен - Страница 16

• Предыдущая
• 16/47
• Следующая

На обратном пути ему попался мужчина с заячьей губой.

Ричардс заправил рубашку в брюки, сел на кровать и зажег сигарету. Он был голоден, но ждал, пока стемнеет, чтобы выйти поесть.

Скука снова погнала его к окну. Он стал считать марки машин — «Форды», «Шеви», «Винты», «Фольксвагены», «Плимуты», «Студебекеры», «Рэмблер-Супром». Первый, кто наберет сотню, выигрывает. Скучная игра, но лучше, чем никакая.

Дальше вверх по Ханингтон Авеню располагался Северо-Восточный Университет, а через дорогу прямо напротив здания ИМКА — большой автоматизированный книжный магазин. Пока он считал машины, Ричардс видел, как входили и выходили студенты. Они составляли разительный контраст бродягам на улице: все коротко стриженные и в клетчатых куртках, которые считались в кампусах последним писком сезона. Они проходили через крутящуюся дверь внутрь и делали покупки с видом снисходительности и превосходства, оставляющим у Ричардса во рту вкус изумления. Пятиминутная стоянка перед магазином постоянно пополнялась все новыми и новыми броскими спортивными автомобилями самых экзотических марок. У большинства из них на заднем стекле красовались наклейки колледжей: Северо-Восточный, Массачусетский Технологический Институт, Бостонский Колледж, Гарвард. Большинство зевак н6 обращали никакого внимания на эти машины, как на часть пейзажа, но некоторые смотрели с глухой злобной завистью.

«Винт» выехал со стоянки перед магазином, а «Форд» въехал, остановившись в дюйме от тротуара: стриженный под ежик владелец его курил огромную сигару. Машина слегка присела, когда пассажир, хлыщ в коричневой с белым охотничьей куртке, вышел, хлопнув дверью.

Ричардс вздохнул. Подсчет машин был плохой игрой. «Форды» опережали своих ближайших соперников со счетом 78 на 40. Исход был предрешен, как на выборах. Кто-то забарабанил в дверь, и Ричардс окаменел.

— Фрэнки? Ты здесь, Фрэнки?

Ричардс не отвечал. Застыв от ужаса, он стоял, как статуя.

— Поешь говна, Фрэнки-детка. — Раздался сдавленный пьяный смех, и шаги двинулись дальше. Стук в следующую дверь. — Ты здесь, Фрэнки?

Сердце Ричардса медленно откатилось от горла.

«Форд» уехал, другой «Форд» занял его место. Номер 79. Дерьмо.

День перекатился за полдень, потом пробил час. Ричардс понял это по звону отдаленных колоколов. По иронии судьбы, у человека, живущего по минутам, не было часов.

Теперь он стал играть в другой вариант автомобильной игры.

Каждый «Форд» — два очка, «Студебекер» — три, «Винт» — четыре. Первый, кто наберет пятьсот, выигрывает.

Быть может, через пятнадцать минут он заметил, что молодой человек в коричневой с белым охотничьей куртке, облокотившись на столб у магазина, читает концертную афишу. Его никто не прогонял; более того, полиция, казалось, его не замечала.

Ты шарахаешься от теней, вонючка. Скоро они будут мерещиться тебе по углам.

Он прибавил «Винт» с вмятиной на крыле. Желтый «Форд». Старый вихляющий «Студебекер» с дребезжащим вентилятором. «Фольксваген» — ничего хорошего, у них нет шансов. Еще «Винт». «Студебекер».

Человек, куривший огромную сигару, с беспечным видом стоял на остановке автобуса. Он был там один. По одной причине. Ричардс видел, как подходили автобусы, и знал, что следующий будет не раньше чем через сорок пять минут.

Ричардс почувствовал холодные мурашки в паху. Старик в поношенном черном пальто лениво прошел по тротуару и как бы случайно прислонится к зданию.

Два парня в клетчатых куртках вылезли из такси, оживленно переговариваясь, и принялись изучать меню в окне ресторана «Стокгольм».

Полицейский пересек улицу и поговорил с человеком на автобусной остановке. Потом полицейский отошел.

Ричардс отметил с глухим нарастающим ужасом, что множество бродяг с газетами слишком медленно тащились по тротуару. Их одежда и походка казались странным образом знакомыми, как будто он видел их раньше много раз и лишь сейчас начинал осознавать это — так ощупью и с трудом узнаешь во сне голоса умерших. Полицейских также становилось больше.

Меня окружают, подумал он. Эта мысль вызвала бессильный заячий страх. Нет, поправил его мозг. Ты уже окружен.

Ричардс быстро прошел в ванную, спокойный, игнорируя свой страх, как человек на высокой скале игнорирует возможность падения. Если ему и удастся выбраться, то только сохраняя спокойствие. Если он впадет в панику, он быстро погибнет.

В душе был кто-то, напевающий популярную песенку слабым скрипучим голосом. У писсуаров и раковин никого не было.

Трюк без усилия всплыл в его мозгу, когда он стоял у окна, наблюдая их зловеще бесцеремонное передвижение. Если бы это не пришло ему в голову, он, наверное, все еще стоял бы там, как Алладин, наблюдающий за, дымом лампы, из которого складывался всемогущий джинн. Они использовали его в детстве для кражи газет из подвалов Развития. Моли покупал их по два цента за фунт.

Сильным ударом руки он сорвал со стены одну из проволочных подставок для зубных щеток. Она была слегка заржавевшей, но это не имело значения. Он пошел к лифту, на пути выпрямляя проволоку,

Он нажал кнопку вызова лифта и целую вечность ждал, пока кабинка ползла с восьмого этажа. Она была пуста. Слава Богу, пуста.

Он вошел в лифт, еще раз быстро оглядев коридоры, и повернулся к панели с кнопками. Рядом с кнопкой подвала была прорезь. Сторож вставляет в нее специальный жетон. Электронное устройство сканирует жетон, после чего сторож нажимает на кнопку и спускается в подвал.

Что, если не получится? Не думай об этом. Не думай об этом сейчас. Сморщившись от предвкушения возможного удара током, Ричардс пропихнул проволоку в прорезь и одновременно нажал на кнопку подвала.

Из глубины панели раздался шум, похожий на короткое электронное проклятие. Вверх по руке прошло легкое щиплющее сотрясение. Минуту ничего не происходило. Затем двери заскользили и закрылись, и лифт, покачиваясь, неохотно двинулся вниз. Маленькое колечко голубого дыма показалось из прорези.

Ричардс отошел от двери и смотрел, как зажигались номера этажей. Когда загорелся номер первого этажа, мотор наверху издал скрежещущий звук, и кабина казалось, готова остановиться. Мгновение спустя (решив, по-видимому, что она достаточно напугала Ричардса) она возобновила спуск. Через двадцать секунд двери раздвинулись, и Ричардс вышел в огромный, тускло освещенный подвал. Где-то текла вода, возилась потревоженная крыса. Помимо этого, он был один.

Пока один.

Огромные заржавленные трубы отопления, облепленные паутиной, расползались по потолку. Когда печь неожиданно загудела, Ричардс едва не закричал от страха. Прилив адреналина к сердцу и конечностям на минуту заставил его потерять способность, двигаться от боли.

Здесь тоже были газеты, заметил Ричардс. Тысячи газет, сложенных стопками и перевязанных веревками. Крысы тучами гнездились среди них. Целые семьи их уставились на пришельца недоверчивыми рубиновыми глазами.

Он пошел по подвалу, остановившись на полпути через потрескавшийся цементный переход. Здесь стояла коробка предохранителей, привинченная болтами к основанию, а за ней — ящик инструментов. Ричардс взял лом и продолжал путь, не отрывая глаз от пола.

У дальней стены слева он обнаружил главный люк канализации. Он приблизился и осмотрел его, постоянно думая, догадались ли они уже, что он здесь.

Люк был закрыт толстой стальной решеткой. Она была трех футов в поперечнике, и с другой стороны была щель, чтобы вставить лом. Ричардс просунул его в щель, нажал на рычаг, приподняв крышку люка, и наступил ногой на лом. Он засунул обе руки под край крышки, напрягся и опрокинул ее. Она упала на цементный пол с грохотом, от которого в смятении запищали крысы.

Труба уходила вниз под углом в сорок пять градусов, и Ричардс предположил, что ее глубина не может быть больше двух с половиной футов. В ней было очень темно. Клаустрофобия вдруг наполнила его рот ватой. Слишком мало места, чтобы двигаться, даже чтобы дышать. Но это было необходимо.

• Предыдущая
• 16/47
• Следующая