Наследие - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/153
- Следующая
– Подсолнухи никогда не спят, – покачал головой Ермаков. – И увидеть их можно только тогда, когда они сами того захотят, но это будет последнее, что суждено тебе увидеть. Так что никакой дирижабль тут не поможет. А насчет того, что лиги покинули город, я вам вот что скажу. Прислушайтесь! – Он приложил указательный палец к лицевому щитку противогаза в районе губ, призывая к тишине. – Слышите? Взгляните сами.
Напрягать слух не пришлось – по мере движения колонны через военизированный пояс к зоне отчуждения все громче приближалось беспорядочное дробное уханье. Профессор подсел к триплексу наружного обзора и покрутил рукояти-верньеры, настраивая резкость картинки под старческое зрение. Колонна проходила мимо позиций минометной батареи, ведущей огонь в сторону Углича.
– От наблюдателей с ГЭС пришло сообщение, что в городе снова зашевелились лиги, – прокомментировал капитан. – Минометчики с утра утюжат. Потом наши пойдут чистить дорогу до ГЭС, сегодня день смены недельной вахты. Рисковать нельзя, город между Центром и ГЭС, точно на пути вахтовых транспортов, в которых будет полно гражданских лиц.
Он меланхолично пожевал губами.
– За двести лет Углич превратился в руины, там давно уже нет ничего хоть сколь-нибудь ценного. Только лиги все равно упрямо туда возвращаются. Как видите, даже нынешняя зима им не указ. Я много времени провожу за Периметром и могу сказать: никто не знает, что ими движет. Некоторые из них, те, чьи страдания особенно тяжелы, специально выходят к рейду, чтобы попасть в рабство в надежде получить болеутоляющее. Но так поступают далеко не все. И в бойцов рейда летят не только камни, копья и стрелы. Иногда случается попадать в спланированные засады, устроенные с применением огнестрельного оружия, как было в Ярославле два месяца назад. Знаете, что я думаю, профессор? – Ермаков посмотрел в глаза ученому: – Я думаю, что те, кто составляет теории поведения лигов, довольно далеки от реальности. Им стоит хотя бы иногда бывать в боевых рейдах. – Его взгляд смягчился, и на губах появилась виноватая улыбка. – Вы не подумайте плохого, Николай Федорович, это я не вас имею в виду.
Чтобы не попасть под огонь своих минометов, колонна обошла Углич, двигаясь по самым его окраинам. Всю дорогу профессор провел, прильнув к перископу триплекса, изучая окружающую обстановку, однако увидеть даже одного лига ему не удалось. Вскоре заснеженные развалины города, сотрясаемые взрывами, остались позади, и колонна углубилась в лес. Унылое зрелище бесконечной череды узловатых, искореженных мутациями и покрытых зловонными наростами деревьев никакого научного интереса не представляло, и ученый заскучал. Он пробовал было продолжить разговор с Ермаковым, но военные выглядели обеспокоенно и не отрывались от перископов, ожидая нападения, и капитан отвечал односложно, рассеянно и часто вообще невпопад. Тогда Синицын принялся размышлять о сделанном открытии. Что же именно он найдет под заветной плитой? Как Великой Шаро удалось сохранить в тайне свое грандиозное творение? В том, что оно действительно грандиозное, ученый не сомневался. И самый важный вопрос, мучивший его на протяжении всех этих лет, – что же это такое?
Механики-водители боевых машин хорошо знали эти места, но полковник Потапов предпочел двигаться осторожно, ежесекундно сверяя данные аэрофотосъемки с показаниями эхолокатора. Чахлая лесная растительность не представляла для тяжелых боевых машин серьезной преграды, больные деревца ломались под танковыми гусеницами словно спички. Но рисковать никто не хотел, и колонна двигалась медленно. Профессор не заметил, как заснул, убаюканный монотонной тряской тягача. В результате он чуть не врезался в стену от резкого наклона, в самый последний момент Ермаков успел подхватить профессора, уже оторвавшегося от сидения.
– Что происходит? – испуганно воскликнул ученый, пытаясь протереть глаза через лицевой щиток противогаза. – Нападение?!
– Пока еще нет, – улыбнулся капитан, – сходим с насыпи, просто большой угол наклона поверхности.
– Где мы сейчас? – Синицын глянул на часы.
Выходило, что он проспал почти два с половиной часа.
– Подходим к Калязину, – ответил капитан. – Со стороны железнодорожного моста через Жабню. Сам мост еще цел, я был здесь в рейде полгода назад. Но выдержит ли он тяжелую технику, это вопрос. По имеющимся данным, последний раз им пользовались двенадцать лет назад, во время пропавшего рейда, но тогда в его составе не было танков.
– Железнодорожные мосты строились на века, молодой человек, – назидательно заявил Синицын, – и рассчитывались на весьма и весьма тяжелые составы. По моим расчетам, все мосты на нашем пути еще достаточно надежны.
Ермаков пожал плечами:
– Я только буду рад, если практика не разойдется с вашей теорией. И если этим мостам никто не помог потерять расчетную надежность.
– Десанту – к машине! – радиоэфир ожил голосом полковника Потапова.
– Входим в город, – сказал профессору Ермаков и, обернувшись к своим людям, отдал команду.
Десантники отключились от внутренней сети тягача, и капитан провернул штурвал кремальерного запора. Над открывающимся люком вспыхнула облезлая лампочка сигнала биологической опасности. Бойцы выскочили наружу, и люк начал закрываться. Однако, не дойдя до конечного положения, остановился и задергался.
– Твою мать! – выругался Ермаков. – Опять гидравлика заедает!
Он подошел к люку и с размаху пнул его. Дергание прекратилось, но закрывать люк пришлось уже руками.
– Мы с вами останемся здесь, – он обернулся к профессору, – вы можете наблюдать за окружающей обстановкой через триплекс, я по мере сил попробую объяснить вам суть происходящего.
Профессор последовал совету капитана и с интересом разглядывал, как пешие бойцы, развернувшись в цепи, под прикрытием техники входили в мертвые развалины, две сотни лет назад бывшие небольшим, но очень уютным городком.
К мосту вышли быстро. В соответствии с планом рейда, весь личный состав, за исключением механиков-водителей, покинул технику для прохода через мост. Сначала на ту сторону отправилась разведгруппа из десятка бойцов. Спустя полчаса от них пришел доклад: мост не имел видимых серьезных разрушений, противник не обнаружен. Первым отправили тягач со «свинарником», потом второй, за ними прошли БМП и танк. Мост в некоторых местах зловеще скрипел, но нагрузку выдержал. Последними переправились люди. Бойцы Ермакова образовали кольцо, внутрь которого капитан поставил профессора, и в таком порядке следовали через мост непосредственно до люка в гермокунг тягача.
– Эта предосторожность была излишней, любезный Михаил Владимирович! – Старик, кряхтя, взобрался на подножку кунга. – Мои предположения оправдались, в это время в городах лигов нет.
– Предосторожности лишними не бывают. – Ермаков отрицательно мотнул головой, втискиваясь во входной люк вслед за Синицыным. – Вот через этот триплекс посмотрите.
Ученый взялся за указанный перископ.
– Прямо в пяти метрах от нас видите развалившееся здание из красного кирпича?
– Секунду, молодой человек... – старик завозился с верньерами резкости, – да, вижу. Но там пусто. В развалинах никого нет.
– Приглядитесь к левой стене, – настаивал капитан. – Видите, рядом с ней зараженное дерево? Между куском арматуры, что торчит возле стены, и этим деревом на высоте человеческого роста натянута веревка. Видите?
– Да-да, теперь вижу, – пригляделся профессор. – Весьма любопытно, веревка сохранила неплохое натяжение за столько лет. Довольно любопытно. Вероятно, дело тут в колебании температур за последнюю неделю...
– Ее натянули не так давно, – прервал его размышления Ермаков, – когда колонна вышла к мосту, на ней висело одеяло, довольно большое, иначе бы мне не удалось разглядеть его в бинокль. Сейчас, как видите, веревка пуста. Мы спугнули кого-то, и этот кто-то, уходя, забрал свои вещи с собой.
– Но передовой отряд передавал об отсутствии лигов! – воскликнул профессор. – Какая невнимательность!
- Предыдущая
- 7/153
- Следующая
