Ветер над островами - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 65
- Предыдущая
- 65/96
- Следующая
— Зайдешь в гости? — отвлекла меня от дум Вера. — Евдокия «Наполеон» испекла, чаю попьем.
Кстати, сегодня с Аглаей увидеться не получится — она к каким-то очередным родственникам из бесконечного списка отправилась в гости, так что…
— «Наполеон», говоришь? — уточнил я. — Вкусный?
— А то!
— Тогда поехали.
Время до пятницы промелькнуло быстро. В четверг, пока я на сборах ополчения был, шхуну загрузили. Набегавшись по стрельбищу с четырьмя десятками таких же, как я, добровольцев, успел в порт, чтобы проконтролировать погрузку моего хозяйства — пушки и боекомплекта. Федька, впрочем, тонкости службы вполне постиг и занимался моим хозяйством сноровисто.
В пятницу утром, еще до рассвета, собрался, прихватив револьвер и «левер». Выданную в понедельник винтовку брать не стал, поскольку из потенциальных опасностей нам разве что абордаж грозит, а в тесной свалке скорострельный «винчестер» вне конкуренции, «болт» по сравнению с ним отдыхает.
Книги прихватил, в походе читать буду. Мне, как канониру, делать особо нечего, если на нас не нападают, ну еще ночные вахты по графику разве что, так что почитать получится. Проверил еще раз содержимое матросского сундучка и ранца, унаследованного от отца Веры, прикидывая, не забыл ли чего нужного, и пошел из дома, оставив у себя на столе плату за следующий месяц, — так мы с тетей Настей договорились.
В порту было тихо, этим утром только одно судно отходило — наше. Команда уже собралась на палубе, Иван возился со стерлингом, «разводя пары», чтобы под машиной выйти из бухты, Игнатий вовсю суетился в рубке, а боцман Глеб распределял вахты.
Хромой Василий привез на двуколке Веру, к удивлению моему на этот раз вооруженную вполне серьезного вида «левером» под револьверный патрон, очень похожим на тот, что достался мне.
— Отцовский, — сказала она, перехватив мой взгляд. — Не хочу теперь так, как тогда, попасться — пусть ружье будет.
Можно было сказать, что мы на вполне спокойный остров идем, в столицу как бы, но говорить я этого не стал. Просто для того, чтобы не чувствовать себя идиотом, потому что всегда лучше быть готовым к любым неприятностям, чем только к плановым. А сказал я:
— Правильно, так всегда и делай.
Достав из рундука свернутую подвесную койку, натянул ее на привычном уже месте, разместил у столба и развесил на крючках все имущество. Ну ты скажи, прямо как домой пришел. И настроение какое приподнятое, словно заявился на праздник. Хотелось в море так, что дальше некуда. Правда, подозреваю, я еще всех морских приключений не видел, и если бы меня вместе с судном штормом поболтало, то я про это думал бы по-другому… хотя не уверен.
На палубу зашли двое объездчиков, переговорили с Игнатием, записали что-то в журнал, затем еще какой-то белобрысый мужичок забежал, с растрепанной бородой, тоже с бумагами. Он тут в порту за начальника, насколько я успел разобраться. Когда с формальностями покончили, пеньковые тросы соскочили с причальных тумб, и шхуна под негромкое пыхтение машины начала, разворачиваясь, плавно отходить от причала. Блымкнула рында, по местному обычаю.
Причал все отдалялся и отдалялся, за кормой расплывалась полоса взбаламученной воды. «Чайка» прошла вдоль выложенной из валунов стенки, миновала небольшой маяк на ее конце и вышла в море. Сразу появилась несильная волна, команда бросилась поднимать паруса — пусть ветер сменит расходующую топливо машину. А я пошел на бак, на свое любимое место, ставшее таковым с прошлого путешествия.
Рассветало, огромное солнце поднималось прямо из моря у нас за спиной, рассыпая по волнам ярко-розовые отблески. Чувствительный свежий ветерок дул в спину, легко наполняя поднятые паруса. Ну, с Богом, поехали.
Тощий кок Сашка расположился на корме с рыболовными снастями, явно решив побаловать нас на обед свежей рыбой. Ладно, посмотрим, как у него это получится.
Спускающиеся к морю склоны холмов Большого Ската тоже окрасились красным, разбившим на мозаику покрывавшую их до этого темноту. Берег медленно проплывал мимо и так же медленно отдалялся от нас. Настроение у всей команды было приподнятым, словно тут танцы ожидаются. Видать, и вправду моряку на суше скучновато — вон какие радостные все.
Подошла Вера, села рядом, сказала:
— У меня здесь тоже любимое место всегда было. Если не в шторм, конечно.
— А в шторм попадала?
— В большой не успела ни разу, а так, в обычный, — ответила она, удобней устраиваясь на сложенном в несколько раз пледе.
— И как тебе было? Страшно?
— Страшно, конечно, поначалу. А потом привыкла. Еще плохо было, но отец на палубу погнал, сказал, что там сразу отпустит. Так и получилось. Когда волну видишь, то сразу все проходит.
— А Евген тоже сам ходит с «Крачкой»?
— Сам, — кивнула она. — Как торговлю другому доверишь? Нет, умного управляющего найти можно, но ведь тогда уже он дело ведет.
— И что?
— Уважение у людей потеряешь — начнут барином звать, смеяться будут. Скажут, что молодой и здоровый, а сам не работает, — наверное, дурак, ничего доверить нельзя.
— Это верно, — согласился я с ней, подумав о том, что в моей действительности можно и вообще без дела остаться. Не раз приходилось наблюдать, как пронырливый менеджмент номинального владельца из бизнеса высаживал. Тот все дивидендов ждет от компании, а она давно «дочкам» перепродана контрольными пакетами. И бегает потом по судам, а с судами уже все договорено.
С кормы послышался смех: отдыхающая вахта развлекалась курением трубок и травлением баек. Становилось все светлее и светлее. Ветер так и оставался попутным, шхуна шла резво, только вода журчала у бортов. То тут, то там на уже голубой поверхности моря возвышались острова, эдакая смесь скал и зелени, рыбацкие лодки шли за утренним уловом. В этих краях воды считались безопасными — сюда ни пираты профессиональные, ни такие «любители», какие за нами гнались, не заходят. А если и заходят, то ведут себя прилично, притворяясь мирными мореходами. Населенных островов здесь много, и если дадут на все из них телеграммы про судно злоумышленников, то уйти будет очень трудно: на перехват отовсюду выйдут. В общем, моя новая профессия канонира обещала быть полностью невостребованной.
Хотя… хотя насчет этого мы посмотрим, пару учебных тревог я точно объявлю и Федьку по матчасти погоняю — пусть учится.
Разговор с Верой затих сам по себе, девочка сняла шляпу и сидела, закрыв глаза и повернув лицо к солнцу. А я полез в лежащую рядом полотняную сумку и вытащил оттуда книгу — «Историю Возрождения» автора Поплавского. Попробую все же разобраться, что же здесь за жизнь и как она такая получилась.
Жизнь на борту текла ровно и спокойно. Погода была хоть куда, с палубы уходить не хотелось. Обед оказался со свежей рыбой — не знаю какой, спрашивать не стал, но все было очень вкусно, а ближе к вечеру я отправился к своей койке, чтобы выспаться перед ночной вахтой. Как оказалось, ночной караул на палубе как раз и входит в обязанности канонира.
В койках спали еще трое, кто-то из них похрапывал. Я улегся в уже привычный гамак, закрыл глаза, но сон все не шел. В принципе. Ничего нового для меня этот самый Сергий Поплавский не написал, о чем-то подобном я уже догадывался, особенно после того как дочитал книгу исчезнувшего во тьме Темных веков швейцарского ученого Карла Бергманна. Выходило так, что смерть старому миру пришла после того, как было разработано сейсмическое оружие. Его применили, причем интенсивно, а результат перекрыл все ожидания — началась какая-то цепная реакция. Весь мир одновременно превратился в сейсмически нестабильную зону. Вскрывались новые вулканы там, где их отродясь не было, землетрясения сносили целые страны, лопались материковые платформы, разрушая облик старого мира. Пепел закрыл солнце, наступила зима длиной в несколько лет. Человечество почти перестало существовать. Те, кто выжил, вели жалкую жизнь на самой грани выживания. Люди, занятые выживанием, теряли знания, дичали, зверели.
- Предыдущая
- 65/96
- Следующая
