На южном фронте без перемен - Яковенко Павел Владимирович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/112
• Следующая

Спасение от ужасов «осадного» положения пришло ко мне совершенно неожиданно.

Тот же самый Шевцов вызвал меня в штаб, часов в двенадцать дня, и сообщил, что я должен отправиться в первый городок, и встретиться с Васей Рацем. Все остальное он расскажет мне сам.

Сказать, что я был заинтригован, это значит, не сказать ничего. Но я не решился уточнять еще что-либо у начальника штаба, чтобы не сбить радостного предвкушения. Если я снова буду вместе с Васей, то один этот факт уже перевешивает любую тяжесть задачи, которую мне может поставить командование. Я собрал ноги в руки и тут же, не теряя ни секунды, все еще опасаясь, что меня остановят, и что это окажется злой шуткой, рванул в первый городок.

Путь был не близкий, и по пути я все пытался угадать, что же именно мне хотят поручить? Может быть, отправят в действующую армию? Но тогда Шевцов так прямо мне и сказал бы. Ведь здесь нет ничего удивительного или секретного. Нет, тут что-то не так.

День был хмурый, с неба то и дело сыпал снежок, сменяемый дождем, но настроение у меня было приподнятое.

Я разыскал Васю в казарме зенитно-ракетного дивизиона.

— Привет! — сказал Вася. — Как дела?

— Привет! — ответил я. — Хреново. Но, говорят, у тебя есть для меня хорошие новости?

— Ну, относительно хорошие, — улыбнулся Вася. — Если короче, то мы с тобой должны отправиться в третий батальон готовить из молодых минометную батарею. Как только подготовим, так сразу на фронт.

— И сколько это займет времени? — поинтересовался я.

— Не знаю, — Вася пожал плечами. — Как только, так сразу. Однако желательно быстрее. Дело не ждет.

Эта задача меня вполне устраивала. Это совсем не тупое хождение ночь на пролет по нашему городку, в ожидании, что тебя кто-нибудь треснет из-за угла чем-нибудь крайне тяжелым. Это настоящая работа, которой я все-таки — худо-бедно — умею заниматься. И хорошо, что молодые — эти будут меня слушать, никуда не денутся. И замечательно, что рядом будет Вася. Он военный кадровый, в технике разбирается — будь здоров! Рац училище, кажется, чуть ли не с красным дипломом закончил, или с чем им там дают вместо этого.

— Когда пойдем? — я уже был готов к подвигам.

— Да прямо сейчас и пойдем, — ответил мне Рац. — Я, собственно говоря, тебя только и ждал. Полковник Дьяков спросил меня, кто мне нужен из офицеров в батарею, так я сразу тебя и назвал. Вот и все.

Ей-богу, я был благодарен Васе до слез. Если бы не он… Я бы сейчас продолжал тихо загнивать в нашем недобитом дивизионе. А теперь! Блестящие перспективы. Собственная минометная батарея! (А ведь я специализировался именно на минометах! Пушки я уже здесь, в части, освоил). Молодой личный состав из стопроцентных славян! И рядом Вася! Мой самый лучший друг, не считая капитана Молчанова.

Ну и еще. Я сто процентов уверен, что мы будем ночевать дома. У меня, у Васи, у Петровича… Где угодно, но только не в казарме. Вася, как и я, терпеть не может спать в казарме. А у Раца авторитета гораздо больше, чем у меня. Если он скажет, что будет ночевать дома, то к нему прислушаются, будьте уверены.

Мы отправились в третий батальон. Уже вечерело. На город опускался сумрак, зажигались немногочисленные уцелевшие фонари, и под лампами было видно пляску снежинок и капель воды.

Впервые со дня возвращения из-под Первомайского на душе у меня было спокойно.

В третьем батальоне нас ожидал личный состав. Да, ребята были молоды, но уже порядком измучены. Команды они бросались выполнять сразу же, но как-то через силу и бестолково. Мы с Васей переглянулись.

Так как оружия все равно у нас еще не было, (не успели получить), то мы начали с более приятной для меня процедуры, со знакомства с личным составом. Для этого заняли местную канцелярию, (благо ее хозяева сейчас околачивались где-то в лагере под Хасавюртом), Вася достал чистую «штатку», и приказал каждому бойцу заходить к нему по одному.

Для начала нам надо было разобраться, кто есть кто, а потом уже приступать к распределению должностей. В первую очередь необходимо было выбрать наводчиков. А для этого человеку необходимо мало-мальски уметь считать, и понимать простейшие логические действия. Если вы думаете, что таких людей в армии много, то вы сильно ошибаетесь. В наше время на службу забирают только тех, кто не смог отмазаться. Как правило, это люди с низким образовательным уровнем. Какая тут связь? А самая прямая. Раз не хватило бабла на образование, то не хватило и на отмазку. Редко когда попадется недоучившийся студент. А человек после института, который отслуживает свой год — это вообще уникум. Либо опять-таки, не хватило бабла на отмазку, либо сильно хорошее здоровье. Ведь здоровых людей после пяти лет учебы в институте мало остается. Либо гастрит и язва желудка, либо гипертония, либо крайне низкое зрение. Тут и денег никому платить не надо — с таким здоровьем в армию не берут. А если и возьмут, то он все равно больше по госпиталям валяется, какой там из него боец!

— Ну что, — начал допрос Вася. — Рядовой Степанов Игорь Петрович, какое у тебя образование?

— Девять классов, и ПТУ, — ответил мелкий, рыжий и веснушчатый солдат.

— А на кого ты учился?

— Я штукатур-маляр.

Мы призадумались. Конечно, вообще для армии специальность золотая. Хороший старшина такого бойца никому никогда и никуда не отдал бы. Если бы его вообще сходу не отправили дачу начальству строить, или не начали сдавать в аренду разным состоятельным гражданам. Наши бойцы, например, любили работать у частников. Во-первых, кормили от пуза, сигареты давали по потребностям, и разрешали вволю спать. А работа… А что работа? На износ работать никто не заставлял. Заставляли бы, так бойцы и не рвались бы на стройки.

Впрочем, сейчас нам было все равно, какая у него замечательная строительная специальность. Пули не разбирают, штукатур-маляр он, или маляр-штукатур. Нам нужны были бойцы: наводчики, заряжающие, подносчики, номера расчетов, командиры расчетов, наконец. Строители нас интересовали мало.

— Так, — сказал Вася, — перемножь шестьдесят шесть на пятьдесят пять… Вот тебе бумага и карандаш. Считай.

Боец задумался. Потом принялся грызть карандаш. Я увидел, что он вспотел.

— Ладно, — процедил Вася, — задача попроще. Прибавь к пятнадцати целым трем сотым пятьдесят одну сотую.

Солдат запыхтел, но задачу выполнил. Я посмотрел ответ. Увы, неправильно.

— Знаешь, брателло, — задушевно сказал я, — если ты будешь так считать, то будешь попадать куда угодно, кроме цели. В небо, в море, в облака, в собственные войска. Куда угодно… Знаешь, тебя лучше к Дудаеву отправить. Ты им гораздо больше вреда принесешь… Короче, свободен!

Да-а!.. Через расчет пришлось пропустить практически всех. Кроме, пожалуй, тех, кто уже одним выражением лица напрочь отметал всякое подозрение в наличии развитого интеллекта. К счастью, таких оказалось совсем немного.

С трудом, но наводчиков мы набрали. Недоучившийся студент, продвинутый пэтэушник, лицо без определенных занятий и паренек, попавший в армию прямо со школьной скамьи. От них не требовалось ничего особенного, просто уметь прибавлять и вычитать. «Избранные», во всяком случае, решили несколько примеров без ошибок. Ну что нам еще требовалось?!

С командирами минометов было также нелегко. Сложность состояла в том, что определить по внешним признакам нужного человека крайне трудно. Наводчик должен уметь считать: достаточно проверить его умение, и все. Командир расчета должен заставлять подчиняться. Это с первого взгляда не определишь.

Это можно узнать только спустя некоторое время, когда лидеры проявят себя сами.

Однако времени наблюдать у нас не было. Командиров минометов нужно было назначить здесь и сейчас.

— Есть несколько сержантов, — принял решение Рац, — назначим пока их. А там потом разберемся. Если надо будет — переназначим.

С остальными номерами расчетов мы разобрались быстро. Единственная тонкость, которую нам пришлось учесть — это то, что носить минометную плиту должен человек более — менее мощный. Иначе эта тяжеленная плита погребет его под собой.

• Предыдущая
• 30/112
• Следующая