Стая (Потомство) - Кетчам Джек - Страница 11

• Предыдущая
• 11/53
• Следующая

При этом их совершенно не интересовало, кто именно расписался на тех проклятых бумагах – речь шла о налогах, и они, соответственно, требовали от нее денег.

Одному лишь Богу было ведомо, что еще успел натворить этот деятель, так что Клэр оставалось только ждать очередного удара.

За какие-то несколько месяцев Клэр из состояния относительного финансового благополучия скатилась едва ли не до нищеты, не располагая никакими кредитами и успев залезть по уши в долги. Полумиллионный заем, закладная за дом, счета за газ и электричество, оплата кредитных карточек, траты на содержание машины – все свалилось на нее подобно снежной лавине.

В последнее время она даже перестала отвечать на телефонные звонки, поскольку в подавляющем большинстве случаев звонили именно кредиторы, а у нее уже не осталось денег на то, чтобы поставить на телефон электронную защиту от назойливых собеседников.

Эми и Дэвид ссудили ее деньгами на адвоката, который пытался разыскать Стивена, чтобы вручить ему исковые документы о расторжении брака. Недавно ему все же удалось напасть на его след и сделать все возможное, чтобы максимально снизить сумму предъявленных Клэр материальных претензий, вызванных махинациями мужа. Однако даже при самом благоприятном развитии событий с домом ей все же придется расстаться. Куда уж там, – сказал ей адвокат, – в лучшем случае она сможет отвоевать что-то около тридцати тысяч долларов, и только.

Клэр было тридцать семь лет, Люку – восемь, и обоим предстояло на тридцать тысяч долларов заново начинать отстраивать собственную жизнь. Для подобной цели сумма была явно недостаточной.

Эми прекрасно понимала, насколько потрясена Клэр. И до какой степени напугана.

Вот и сейчас исходивший от подруги страх, казалось, перебирался по поверхности стола и заползал ей на спину.

В последний раз она видела Клэр где-то месяца два назад. Восемь недель – в принципе, это был не такой уж большой временной промежуток, однако последствия пережитого в течение его напряжения оказались поистине разрушительными. От хронического недосыпания нежная кожа под большими карими глазами Клэр собралась в мелкие, похожие на трещины складки, а в длинных темных волосах залегла густая седина. Фигура Клэр, всегда такая подтянутая и стройная – даже после рождения Люка – как-то обмякла, обвисла, а сама она производила впечатление человека, слишком долго не имевшего возможности отдышаться.

Эми так хотелось обнять подругу, сказать ей, что все в конце концов наладится и будет просто расчудесно, хотя она прекрасно понимала, что на самом деле ничего чудесного ожидать не приходилось, и Клэр предстояла долгая, жестокая нервотрепка, а потому не стоило произносить пустых фраз.

Тогда Эми решила сделать самое лучшее, что было возможно в сложившейся ситуации – она протянула ей через стол Мелиссу.

– Вот, подержи немного, а я пока приготовлю еще кофе.

Мелисса улыбалась, взмахивала крохотными ручонками и восторженно хлопала на Клэр своими глазенками, которые с каждой секундой раскрывались все шире.

Клэр тоже улыбнулась и даже как-то просияла.

– Мелисса! – позвала она и принялась издавать звуки, которые обычно делают взрослые, когда держат на руках младенца. Мелисса отвечала ей радостным воркованием.

Пожалуй, ничто так не помогает встряхнуться, как вид трехмесячного младенца, – подумала Эми.

Разумеется, если это не происходит в четыре часа утра.

Ну довольно, хватит ныть, – сказала она себе. – Не так уж плохо все складывается.

Она вернулась с кофейником в руке.

– Люк там не набедокурит? – спросила Клэр.

– Все в порядке. Дэвид за ним присматривает. Да и потом, что с ним может случиться, когда вокруг только трава, деревья, да всякие жучки-паучки.

– А море здесь близко?

– Что-то около полумили. Ты опасаешься, что он может зайти так далеко?

– Да в общем-то нет. Он ведь практически незнаком с деревенской жизнью.

– Если хочешь, можем потом все вместе прогуляться – покажем вам местные достопримечательности. Скалы и утесы на мысу смотрятся просто потрясающе и даже загадочно.

– Вот уж к ним-тоему никак не следует приближаться.

– Ну, стоит ему только увидеть их, и я готова буду поспорить, что он станет вести себя с повышенной осторожностью.

Зазвонил телефон. Эми встала и сняла трубку.

Мелисса снова вцепилась в указательный палец Клэр и радостно заворковала.

Эми слушала голос в трубке, слишком изумленная, чтобы произнести хотя бы слово в ответ, хотя сказать можно было много чего.

Между тем голос в трубке все говорил и говорил, причем могло показаться, что этому вообще не будет конца.

– Одну минутку, – сказала Эми.

Подойдя к столу, она так и не смогла подавить появившееся на ее лице выражение крайней ярости. Ну что ж, по крайней мере, я постаралась сделать все, что от меня зависело.

Но как он посмел? —пронеслось у нее в голове. Она протянула руки к ребенку и сказала:

– Тебя.

Клэр изумленно посмотрела на нее.

– Это он, – сказала Эми. – Стивен. Он едет сюда. Сказал, что уже в пути.

День для этого времени года выдался довольно теплый, хотя в воздухе уже заметно ощущалась постепенно накапливающаяся влага.

Дэвид и Уилл Кэмпбел по-прежнему находились в располагавшейся под верандой мастерской – откинув брезент, они внимательно изучали состояние строительного материала.

Люк также был с ними. Мальчик спросил разрешения Дэвида осмотреть содержимое его ящика с инструментами. Большая часть инструментов некогда принадлежала отцу Дэвида – из чего следовало, что в своей основной массе ими почти никогда не пользовались, – и Дэвид не видел оснований запрещать парнишке покопаться в железках. Через раскрытую дверь мастерской ему было видно, как тот снимает слои наждачной бумаги и отодвигает коробки с гвоздями и шурупами, чтобы добраться до лежавших внизу молотков, рашпилей и отверток. Дэвид заметил, что Люк внимательно прислушивается к их разговору, стараясь не пропустить ни слова, хотя большая часть из сказанного, судя по всему, оставалась для него пока совершенно непонятной.

Сейчас они стояли перед штабелем из двенадцатифутовых сосновых брусов и досок из южной сосны, которые планировалось использовать для укладки нижнего настила; дерево было основательно обработано и пропитано всевозможными составами, чтобы его не могли повредить ни сырость, ни всевозможные насекомые.

Уилл Кэмпбел был худощавым, длинноногим мужчиной лет пятидесяти, потемневшее от загара лицо которого было до такой степени изрезано морщинами, что со стороны могло показаться, будто он постоянно хмурится.

Он раздавил каблуком окурок «Пэлл-Мэлла» и изящным движением руки провел по кромке лежавшей перед ним доски.

– Добротный материал, – проговорил он.

В его устах это прозвучало как высшая похвала.

– Только не надо тянуть с установкой, – добавил он. – Стоит им один лишний день полежать на солнце, как они тут же начнут коробиться, а потом и вовсе станут похожи на трубочки для коктейлей. С ними такое случается. А вот это...

Он перешел к еще одному штабелю, гораздо больших размеров, чем первый – в высоту он был около четырех с половиной футов и где-то под четыре в ширину, сложенный уже из еловых и пихтовых брусов и досок разной длины. Это дерево предназначалось для каркаса всего здания, на который предполагалось настилать пол первого этажа.

– ...просто потрясный, —закончил он ранее начатую фразу.

– Потрясный? – переспросил Дэвид, которому никогда еще не доводилось слышать, чтобы Кэмпбел употреблял этот эпитет.

– Прекрасный отечественный материал, полученный прямо до Великих лесов. Лучшего дерева я, пожалуй, даже и не встречал. Прочное и добротное.

– А что такое Великие леса? – спросил Люк. Мальчик стоял в дверях магазина с массивным молотком в руке – инструмент был явно тяжеловат для него, однако он хотя и довольно неуклюже, но все же продолжал вколачивать им невидимые гвозди.

• Предыдущая
• 11/53
• Следующая