Укрощение Зверя (СИ) - Кислюк Лев - Страница 18
- Предыдущая
- 18/74
- Следующая
– Так что ж ты сразу не сказал, мол, жду вас давно и кони ваши сыты, и сабли целы?
– А кто знает, вдруг ошибка выйдет? Мне сказали, что два татарина из леса выйдут, им всё отдать. А на вас казацкая одежда. Среди казаков татар много, кто ж вас разберет.
– Как сообразил?
– Меня предупредили, что один из татар – синеглазый. Рискнул.
– Правильно рискнул. Заплатим.
– А вот этого не нужно. Яромировы люди просили, им отказа нет.
– Чего так?
– Боюсь и люблю. Старых богов боюсь, а староверов люблю. Не дай Бог заболеет кто из моих, они вылечат. Меня Гордята зовут, крещен Федором. Сейчас велю баньку истопить.
– Ты, Федор, нам лучше дорогу на Москву укажи.
– А вот она дорога, мимо моего двора и идет. Не стоит вам на ночь глядя вдвоем ехать. Шалят там тати. Оставайтесь. Утром поедете.
– Хорошо. Бросьте нам сена в сарае, где кони наши. Там спать будем. Утром с рассветом нам ехать нужно, чтобы днем у Боровицкой башни быть.
– Идите в дом, поешьте, чем бог послал.
Друзья поели пареной половы и улеглись спать на мягком душистом сене, положив на него плащи. Ранним утром парень-проводник по имени Иван, веселый и разговорчивый повел их к столице княжества, стольному городу Москве. По дороге он болтал с побратимами на русском и татарском языках, не обращая внимания на красоты природы открывающиеся вокруг. К обеду Иван вывел их в берегу реки Москва, показал, где обычно отсиживается перевозчик Богдан и, взяв с Касима слово, что царевич возьмет его в свою дружину, исчез в зеленом сумраке дремучего леса.
Величественное зрелище открылось путешественникам. За рекой возвышалась грозная, в несколько человеческих ростов, каменная стена, укрепленная по углам башнями. За стеной виднелись церкви и монастыри с золотыми головами, а вокруг было видимо-невидимо домов, домишек, церквей с головами попроще.
То там, то тут виднелись следы разрушений и прежних нашествий. Ведь после Куликовской битвы, где погиб цвет русского воинства, передышка случилась совсем небольшая – два года. Прошло всего два года и налетел Тохтамыш, разграбил все, что ещё оставалось ценного. Князь Дмитрий Иванович бежал тогда из Москвы и попытался собрать хоть какое то ополчение, но не смог. И опять стала Русь дань платить ордынцам. Чтобы заручиться дружбой с Литвой, отправил князь туда своего сына Василия. А тот сумел понравиться литовскому королю Витовту. Умен был, не по возрасту серьёзен. Дочь Витовта Софья, тоже заглядывалась на русского княжича. И когда Дмитрий Иванович заболел, не захотел Витовт так просто отпускать Василия. Поставил ему условие: отпустит, если сын московского князя жениться на Софье Витовтовне. Сыграли свадьбу. В Москву приехал княжич уже женатым человеком.
Касиму большие города были не в диковинку, он волновался и думал только об одном: как примет его московский князь. Друзья переехали на другой берег реки и двинулись в сторону Боровицкой башни. По дороге они встречали огромное количество разных людей. Крестьяне везли продовольствие на рынки большого города, ремесленники торопились отправить на продажу в столицу свою продукцию.
Бригада плотников с топорами за поясом, искала подрядчика нанявшего их для ремонта городской стены. А по пути были лавки, лавчонки, лабазы, склады – где покупателю предлагалось все, чем богата русская земля. Разнообразные меха и изделия из них, кожи, ткани, пшеница, посуда глиняная и деревянная. Битая птица, живые овцы, напитки и горячие пироги. Перечислить невозможно.
У Боровицкой башни друзья спешились и пошли, ведя лошадей «в поводу». Касим, более чем Муса привыкший к большим городам, старался найти в толпе хоть одно знакомое лицо и, наконец, локтем ударил в бок Мусу.
– Муса-ака, глянь, это случайно не Ицхак?
– Точно, он! Пойдем скорее.
Радостный Ицхак уже заметил спутников и бросился их обнимать и хлопать по крутым плечам. После этого он сказал:
– Поехали быстрее. Мы лагерь поставили на Воробьевых горах. Приведете себя в порядок и к князю Василию, представляться. От него уже приходили, справлялись, где сотник и ордынский царевич.
– И что ты сказал?
– А я что? Сказал, на охоту поехали.
– А они?
– Княжеский человек ругался сильно. Сказал, что казаки слишком воли много взяли. Вместо того, чтобы князю служить – охотятся.
– Ещё что?
– От митрополита приходили.
– А этому что нужно?
– Этому нужен только Муса Гирей, сотник казацкого войска, лично.
– Вот это да! А ему что сказано было?
– Да, то же. На охоте мол, скоро будет.
– К кому первым идти, как думаешь?
– Кто у нас главнее – князь? К нему первому идти.
– Да, задача. Ну, может быть ты и прав.
Они приехали в казацкий лагерь на Воробьевых горах. На большой поляне стояли палатки казацкой сотни. Палатка атамана, как всегда была в центре круга. Вооруженные бойцы несли круглосуточный караул вокруг этого временного поселения. Все было так, как предписывали незыблемые правила. Отступления от них грозили бедой и смертью не только в Диком Поле, но и рядом с большим городом. Муса, больше по обязанности, чем из опасений проверил посты и скомандовал:
– Пошлите человека к князю Василию, в посольский приказ! Царевич Касим, потомок Чингисхана, прибыл и ждет, когда князь его примет.
– Есть!
Через час вернулся посыльный и привел за собой десяток вооруженных алебардами дворян из Посольского приказа, возглавляемых посольским дьяком.
– Господа казаки, кто среди вас Муса по прозвищу Гирей?
– Я.
– Тебе атаман и господину твоему царевичу Касиму, предписывается прибыть завтра утром, после молитвы, на княжеский приём. Одетым быть опрятно. Людей своих, всех не бери, только десятников. Оружие там сдадите, после приема назад заберёте. Готовься боярин!
– Да я не боярин, а простой казак!
– А теперь может и боярином станешь. Кто знает? – подмигнул дьяк Мусе – У нас и не такое бывало. Но и по-другому может быть.
– Ты, брат не того пугаешь. Понятно все.
– Не все тебе понятно казак, утром за вами приду. Будьте готовы.
Утром, чуть свет, сотника и его побратима разбудил неутомимый Ицхак. Муса оделся в традиционный черный казачий бешмет. Из оружия взял только саблю в отделанных серебром ножнах и кинжал-бебут с ножнами такого же рисунка. Черные мягкие сапоги были начищены до зеркального блеска. Черная же каракулевая папаха с красным верхом завершала его наряд.
Царевич переоделся в полосатый халат с золотым шитьем. На черно-белую тюбетейку накрутил красную чалму, а из оружия взял только свою боевую саблю в простых кожаных ножнах. Его сафьяновые сапоги с загнутыми носами, расшитые золотой нитью и жемчугом, ясно указывали, из каких мест прибыл их владелец. Только в славном городе Самарканде, в Мавераннахре, шили такую красивую и удобную для всадника обувь. Подарки для князя Василия и его жены были завернуты в специальную ковровую ткань и навьючены на заводных лошадей.
Десятники были одеты в одинаковые темные бешметы, поскромнее, чем у сотника, и вооружены простым оружием. Казаком человека делает не одежда, а смелость и боевая выучка. На лошади все сидели прямо, с достоинством, левой рукой крепко держа повод. Правая рука упиралась в правое бедро. Знай наших!
Посольский дьяк не опоздал. Оглядел сначала десятников, а потом и Касима с сотником критическим взором, он не стал придираться к мелочам. Махнул рукой, и гости вместе с почетным эскортом двинулись к резиденции московского князя.
Москва располагалась на возвышенном мысу, образованном рекой Москвой и се небольшим притоком – Неглинной. Основу Москвы составлял белокаменный Кремль, сооруженный в 1367 г. Дмитрием Донским и с тех пор порядком обветшавший. Только два-три города помимо Москвы могли похвастать своими каменными укреплениями (в их числе Нижний Новгород). Кремль был застроен соборами, великокняжеским дворцом и дворами аристократии, как духовной, так и светской. Золотые головы соборов весело встречали утреннее солнце. Здесь же, в Кремле, была главная резиденция митрополита Киприана.
- Предыдущая
- 18/74
- Следующая
