Литературный журнал «Кляп» - Автор неизвестен - Страница 9
- Предыдущая
- 9/11
- Следующая
Лейтенант-десантник, командовавший «усиленной ротой» - тоже ушёл в «несознанку».
- Не брали мои архаровцы автомата вашего олуха. У своих поищите, или может быть, грузины его стащили. И вообще – нечего было ему спать на посту. У нас за это – раз и на всю жизнь учат. Если мне ещё кто-то из ваших часовых спящим попадётся – покажу, как! - таковы были, вкратце, его «объяснения».
Насчёт сна на посту - он и вовсе был прав. Но автомат надо было как-то возвращать.
Понятно было, что жаловаться Сибудкину было бесполезно.
Я пошел на военную хитрость. После долгих пустопорожних словопрений, показал ему на телефонный аппарат ЗАС.
- Ну, ладно, товарищ лейтенант. Раз Вы не хотите отдавать автомат – мы сейчас же доложим об этом происшествии министру обороны Грачёву ЛИЧНО. Он нам такое право дал – обращаться к нему в экстренных случаях. Пусть присылает сюда комиссию. Наши солдаты всё ей расскажут. Посмотрим, сможет ли прикрыть Вас Ваш Сибудкин!!! - заявил я ему.
Лейтенант поворчал что-то себе под нос и удалился в клуб, где и размещалось его войско.
Спустя минут 20 боец десантник принёс к нам в штаб штык-нож от пропавшего АКМ, который они, якобы нашли за ограждением части. Спустя ещё пару дней, после нескольких обещаний доложить-таки Паше Грачёву об инциденте, лейтенант принёс и АКМ. Правда, это был не наш автомат, с другим номером, но в сложившейся ситуации это был хоть какой-то выход.
- Того автомата уже не найдёшь, - неопределённо ответил он на наши вопросы о несоответствии номера.
Мы поняли, что наш «спёртый» автомат уже успели продать абхазам и искать его бесполезно. «Война всё спишет!».
«Беженцы»
Тем временем, ситуация продолжала обостряться. Обстрелы не прекращались. К нам в часть, кроме снарядов, запросто залетали автоматные и пулемётные пули. В части находило приют очень много беженцев из захваченных грузинами районов Абхазии. Русские, украинцы, абхазы, армяне, попадались даже эстонцы (в Абхазии с царских времён было несколько эстонских сел). В основном – женщины, старики, дети. Было много раненых и больных. Мы их всех кормили, обеспечивали водой и медицинской помощью, ночлегом. Жили беженцы в подвальном помещении нашей 3-х этажной казармы. Там было безопаснее всего. Партиями по 50-100 человек, морем мы их отправляли на «большую землю», в Россию. Для этого использовались «Метеоры» и прогулочные катера, катавшие до войны курортников. Грузинские вертолёты несколько раз их обстреливали. Запомнилось, как на одном из «Метеоров» при обстреле его грузинским вертолётом погибло сразу 8 беженцев, в основном русских…
Наше «свободное российское телевидение», тогда об этом «политкорректно» умалчивало, естественно.
Сколько я там наслушался историй о разного рода трагедиях – не передать. Сколько проклятий звучало в адрес Горби, Ельцина и других могильщиков страны…
Телевидение у нас, кстати, нормально работало. Днём, когда стреляли поменьше, а из орудий вообще почти не стреляли, многие беженцы собирались в ленинской комнате 3-го этажа казармы. Там было большое помещение, и стоял цветной телевизор. Все они смотрели знаменитый сериал «Богатые тоже плачут». Глядя на телестрадания мексиканских кинодив, люди забывали, на время, о своих реальных бедах и трагедиях.
Однажды, привычка к просмотру сериала только чудом не привела к большой беде. Днём мы с Мысоевым отправились к беженцам. Поговорить с людьми, посмотреть как живут, согласовать очередность эвакуации. Побеседовали с теми, кто грелся на солнышке у казармы, побывали в подвале. Потом решили подняться в ленинскую комнату. Там как раз шел сериал про плач «богатых». Народу в помещении было – битком, многие дети даже сидели на полу и стояли между стульев. Побыв там немного, мы отправились, было, в штаб. Успели спуститься на 1 этаж вниз – и тут внезапно грузины начали стрелять из орудий.
Время для стрельбы было явно «неурочное». Мысоев выругался и развернулся наверх, в ленинскую комнату.
- «А ну, все давайте живо вниз! Потом досмотрите!» - скомандовал Василий беженцам. Все собравшиеся недовольно зашумели, настаивая на продолжении просмотра любимого сериала, но Мысоев был неумолим: «Быстро все вниз! Кому я сказал!!!» - уже грозно заревел он и выдернул вилку шнура телевизора из розетки.
Беженцы нехотя потянулись вниз, в подвал. Дождавшись, чтобы все вышли из помещения, мы закрыли дверь в ленинскую комнату, и тоже начали спускаться по лестнице вниз.
Не успели мы пройти два пролёта вниз, как всю казарму потряс страшный удар. Было впечатление, что даже её стены качаются. Клубы цементной пыли заволокли лестницу. По звуку стало понятно, что в район третьего этажа казармы попал снаряд.
Мы с Василием кинулись наверх. Дверь в ленинскую комнату была распахнута настежь. Вбежав в неё, увидели следующую картину: все стулья и столы были перевёрнуты и посечены осколками. Стенды, которые украшали стены помещения, тоже были сорваны взрывной волной и валялись на полу. В кирпичной стене красовалось сквозное отверстие, диаметром сантиметров 40. Осколками кирпичей был покрыт пол помещения.
Снаряд насквозь пробил капитальную стену и взорвался внутри. Страшно представить, что было бы, не выгони Вася из помещения беженцев, за пару минут до попадания в него снаряда…
Они, увидев, во что превратилась ленинская комната, потом долго нас благодарили.
Поразительно, что телевизор, сброшенный взрывной волной с тумбочки, от осколков не пострадал и даже сохранил работоспособность. Мы его позднее включили, и он оказался в рабочем состоянии.
Изредка к нам в часть приезжали корреспонденты и журналисты различных центральных и республиканских СМИ. Мне приходилось с ними заниматься, рассказывать о ситуации в части, показывать следы от обстрелов, организовывать беседы с беженцами и ранеными. Показывал регулярно и эту ленинскую комнату.(!) Журналисты охотно всё это снимали, охали и ахали, обещали обнародовать, но по телевидению так ничего и не показали, ни разу за всё время нашего пребывания там. В газетах – тоже почти ничего не было. Только «Красная Звезда» на первой странице осмелилась опубликовать фото из той разгромленной ленинской комнаты. На фоне пробоины от снаряда грустно позировали несколько женщин и детишек. Уже после нашего возвращения в Москву я случайно нашел и сохранил этот номер газеты.
И несколько слов о домашних животных. Когда началась война, многие жильцы окрестных домов стали беженцами, или же были убиты. Почти в каждом доме там жили собаки, которые – тоже оказались брошенными. Они прибились к нашей части. Не считая многочисленных мелких собачек, запомнились несколько овчарок и здоровенный породистый черный дог, по кличке «Барон». Барон этот очень смешно чесался. Когда его уж очень одолевали блохи, он прижимался боком к длинному, по линейке подстриженному кустарнику у штаба части. И шёл вдоль этого колючего кустарника сначала в одну сторону, потом – поворачивался другим боком и шел обратно. Это очень забавно выглядело, да и морда у Барона, в эти мгновения, прямо-таки излучала удовольствие.
Собак бойцы подкармливали, и они буквально льнули к людям в военной форме, инстинктивно ища у них защиту от обстрелов.
Когда к вечеру стрельба усиливалась, собаки переставали бегать по округе, а укладывались в разные канавки и ямки. При особенно сильной стрельбе – заползали в штаб, пользуясь малейшей возможностью для этого. Дело в том, что при сильной стрельбе – многие собачки начинали непроизвольно «портить воздух», вызывая этим фактом, понятное возмущение у людей. Тогда солдат – дежурный по штабу брал, буквально за хвост, какую-нибудь, проштрафившуюся здоровенную псину и, матеря её, волоком вытаскивал собаку из штаба на свежий воздух.
Что интересно, никогда и ни один пёс при этом не огрызнулся и не показал солдату зубы, они только цеплялись лапами за дверные косяки, при этой транспортировке, пытаясь затруднить депортацию. Инстинкт самосохранения побеждал собачью гордость. Отлежавшись в кустах, собачки снова стремились незаметно проскочить в штаб и спрятаться в нём где-нибудь под столом. Потом картина повторялась. Эти весёлые происшествия несколько скрашивали наше настроение при еженощных обстрелах.
- Предыдущая
- 9/11
- Следующая
