Цена воспоминаний (СИ) - "Эльфочка" - Страница 41

Остекленевшим взглядом я смотрела в пространство и не понимала, где я. Что-то сломалось внутри меня, что-то, что я не могла объяснить словами.

Закрыть глаза, забыться…

Эрэн схватил меня за плечи и встряхнул. Я безжизненной куклой обмякла в его руках. Я не хотела сопротивляться. Я не хотела жить.

— Фрэн, — одним рывком он поставил меня на ноги.

Как в тумане я повернулась к нему.

— Прошу, не нужно, — прошептала я. — Не нужно… Позволь мне умереть…

Сильная пощечина. Я упала на пол, потеряв равновесие.

— Трусиха. Жалкая трусиха, — холодно, спокойно, безжизненно.

— Ты можешь убить меня, но не смей оскорблять, — прошипела я, поднимаясь на дрожащих руках.

Эльф неподвижно стоял в полуметре, презрительно глядя сверху вниз.

Медленно, очень медленно я встала на ноги.

— Я ненавижу тебя, — злость. Меня охватила такая неистовая злость, что я испугалась.

В руке сам собой появился al'ien'dai.

Скользящий шаг вперед, обманный выпад, полутанцевальное па в сторону.

Так, как он учил.

Изящные движения, четкие и свободные.

Такие, как он хотел.

Смертоносные удары, улыбка на губах.

Холодная полуулыбка в ответ.

Кружась словно в танце легко, и почти не касаясь друг друга.

В глазах эльфа насмешка и ирония.

Обманное движение руки: остроухий перемещается ко мне за спину. Резкий разворот, плавный полушаг и полупрыжок в сторону — ухожу от его меча. Сталь касается стали, на мгновение отражая пламя горящих глаз.

— И это все? — небрежный тон.

Гнев постепенно угасает, сталкиваясь с холодным и решительным взглядом таких необычайно глубоких зеленых глаз.

Безумная пляска, немыслимые пируэты. Мне никогда не было это доступно.

Никогда прежде.

Точный выпад вперед — еле успела отскочить влево, отведя руку в сторону, чтобы не потерять равновесие. Едва уловимое движение — эльф легко схватил меня за рубашку и крутанул в сторону, выворачивая руку.

Холодное лезвие его клинка недвусмысленно коснулось моей шеи.

— Все еще хочешь умереть? — яростный шепот.

На мгновение прикрываю глаза.

Нет.

Конечно, нет.

Эльф легонько оттолкнул меня в сторону.

— Я так и знал.

В его глазах не было ни холода, ни злости. Только сочувствие. Не жалость. Сочувствие.

— Спасибо, — хрипло ответила я.

— Всегда пожалуйста.

В свете камина вино казалось зловеще темного цвета.

— …два месяца каникул, во время которых принимаются экзамены у выпускников.

— В том мире каникулы у студентов длятся три летних месяца, — отозвалась я.

Эльф пожал плечами:

— Если бы в Школе Чародейства устраивали такие каникулы, то половина магов никогда бы не узнала целебных трав, которые растут только летом. Опять же намного приятнее устраивать поединки на траве, нежели в грязи.

Я чуть заметно улыбнулась:

— Согласна. Вот только не понимаю тогда, раз весна настолько противное время года, то почему экзамены принимаются именно в этом месяце?

— Скорее всего, потому, что в экстремальных условиях маг проявляет все свои скрытые таланты.

— А если у него их нет?

— Тогда он не получает диплом. Что автоматически лишает его права на легальные занятия магией.

— То есть как это? — не поняла я. — Если человек не справился с каким-то дурацким заданием, он не считается больше магом?!

— Почему? Считается. Просто он никогда не сможет занять высокий пост, или работать по специальности. Дома — пожалуйста. Но маг не имеет права заниматься лечением больных, продажей магических трав, артефактов и тому подобное. На самом деле, таких магов совсем не много. Испытания не настолько сложные, чтобы после пяти лет обучения, студент не мог с ними справиться. Если же таковые и находятся, то лучше не позволять им приближаться к тем, кто нуждается в квалифицированной помощи.

Я на мгновение задумалась:

— А в Лирранде в Академии такие же порядки?

— Эльфы учатся круглый год. Предметы у нас тоже другие, более глубокие и многомерные.

— Мм… — протянула я, делая глоток.

Эльф вновь оттянулся к брошенной книге и продолжил читать вслух отрывки.

Я не заметила, как глаза закрылись сами собой, а пальцы отпустили пустой бокал.

Когда я снова открыла глаза, то обнаружила, что лежу в своей постели, заботливо укрытая пледом. За окном сияло послеобеденное солнце.

Я неохотно встала и спустилась вниз.

Эрэн варил кофе. Я улыбнулась — такая привычная картина. Что же я буду делать, когда все закончится? Впервые за все время мне пришла в голову мысль, что это закончится. Веселая улыбка сменилась грустной.

— Все в этом мире заканчивается. Порой, даже раньше, чем мы ждем, — не обращаясь ни к кому, сказала я.

Тренировка в этот день, как ни странно, доставила мне удовольствие. После тяжелой ночи приятно было размяться на свежем воздухе. Тело было необычно послушным и пластичным.

Эрэн довольно улыбнулся:

— Я же говорил, что ты можешь.

Я криво улыбнулась в ответ.

Я помнила, чего мне это стоило.

Оказывается, если спать до обеда, то день заканчивается намного раньше.

Солнце спряталось за лесом, напоследок разноцветными бликами окрасив водную гладь озера.

— Что бы ты хотела на ужин?

— На твой вкус, — я устроилась в глубоком кресле и, поджав под себя ноги, поманила пальчиком из стенного шкафа книгу большого формата.

— Позерка, — фыркнул остроухий.

Книга представляла собой полное собрание карт материка с подробными комментариями и обширными заметками на полях.

Уже который вечер я с головой окуналась в изучение рисунков, иероглифов и обозначений, силясь запомнить и разобраться в написанном. В конце концов, не вечно же мне идти "туда, не знаю куда". А пока у меня была очень неплохая возможность определиться хотя бы с этим немаловажным вопросом. Конечно, в идеале мне бы хотелось прихватить эту книжицею с собой, но я почему-то была уверена, что эльф будет категорически против.

От недостатка освещения начинали слезиться глаза, поэтому я выпустила небольшой магический шарик, матовым сиянием осветивший старые карты.

— Красивый, — я вздрогнула от неожиданности.

— Кто?

— Твой шар, — пояснил Эрэн, ставя передо мной тарелку. — Фиолетовый.

Я только сейчас поняла, что эльф никогда раньше его не видел. На моих губах мелькнула едва заметная полуулыбка.

— Знаешь, по цвету магического шара, можно многое сказать о самом маге, — как бы между делом заметил остроухий, присаживаясь в другое кресло.

Тихий мирный ужин. С натяжкой его даже можно было бы назвать семейным.

***

Все небо было затянуто низкими серыми облаками.

Шел снег.

Наставник молча стоял рядом со мной и ждал.

На укрытой мягким белоснежным покрывалом могиле Навиэля лежали свежие розы.

Я не замечала ничего вокруг. Черная перчатка выпала из ослабевших пальцев и осталась лежать на снегу.

— Пойдем.

Я не двинулась с места. Происходящее казалось мне каким-то страшным недоразумением. Событием, которого не должно было быть.

Григориан не сказал ни слова о моей вине. Но душа разрывалась от одной мысли, что он предупреждал меня об этом. Я могла это предотвратить. Могла сделать так, чтобы Навиэль был жив.

Стоя сейчас здесь и глядя, как каждая следующая снежинка все больше отдаляет меня от любимого, как каждая секунда все дальше уносит счастливое прошлое, я начинала осознавать произошедшее.

Я не плакала. Я не могла больше плакать.

— Пойдем, — настойчиво повторил Наставник и взял меня под локоть.

Вокруг была такая необыкновенная тишина, будто на земле умерло все живое.