Как меня опять надули - "Эльфарран" - Страница 13

И тут четкая мысль замаячила в моих мозгах, основательно приправленных огневином.

– Ребята, милые, да я же темный властелин – я же спец по войнам, набегам, осадам. Я уже совсем забыла об этом.

Они только переглянулись и понимающе подмигнули друг другу – с огневина и не такое привидится.

– Да нет, подождите, я не вру. Так, надо быстро укрепить линию обороны, проверить все имеющееся оружие, запастись боеприпасами. Вы начинайте, а я пока речь подготовлю, для воодушевления. Странно, но мои приказы, действительно, начали выполняться. Притащив лавки, мы забаррикадировали двери и окна, вооружившись палками, заняли ровную линию обороны. Дизинка Капелька Воды (новое имя ундины со вчерашнего вечера) притащила из печи забытый котелок вареной картошки.

– Воины, – проникновенно, начала я, – сегодня мы должны выстоять, и неважно сколько их будет, главное, что мы…

-Нет, так не пойдет, – бакен, вдруг начал сеять панику, – ну, кто мы? А он? А мы?

Гоблин тоже опустил деревянный меч.

– Он прав, мы жалкие неудачники, разыгрывающие из себя героев. Что толку в бесплодных мечтаниях, деревяшка никогда не станет булатным клинком, а гоблин – рыцарем. Глупости все это.

– Всем отбой, – вздохнула я. – Ладно, сама справлюсь.

 Той ночью, разобрав крышу, я вылезла наверх. Людоед должен был показаться со стороны леса. По преданиям, его род жил здесь издревле, наводя ужас на крестьян и принимая каждый год кровавую дань, он честно не тревожил покой жителей, до следующего года. Заблудившимся в лесу грибникам даже дорогу подсказывал. Но когда приближалась роковая дата, вся округа словно вымирала – люди откочевывали куда подальше, прихватив свой нехитрый скарб, угоняли скот, запирали немногочисленные мастерские и лавки. За все эти годы в Аталлесе не нашлось храбреца, который бы дал отпор людоеду и заставил его навсегда забыть о позорной дани. В сочиненных жителями балладах, он представал неким исполином с руками, словно клещи кузнеца, и длинной, до земли, бородой, по которой, обязательно, стекала кровь жертв. Его именем матери пугали детей с колыбели. Уже за несколько дней до появления людоеда со всех деревень свозили в столицу припасы и пригоняли скот, нижайше прося безжалостного злодея удовольствоваться этими дарами.

Так все и текло из года в год, но за день до нашего прибытия во дворец прибежал какой-то босоногий мальчишка, вручил стражнику письмо и передал на словах, что это очень важное послание для короля. В письме говорилось, что на этот раз жители не отделаются только продуктами, что людоед требует в жертву самую прекрасную девушку и на меньшее не согласен. "Желательно, королевских кровей", – было приписано внизу, другим подчерком.

"А раз мы живем во дворце, значит, одной из нас и придется стать жертвой," – к такому вот выводу я пришла, обдумала ситуацию, пересчитала стрелы и, дождавшись пока стихнут причитания бакена, полезла на крышу. Ночь, была дождливой: с неба тянулись тонкие струйки холодной воды; барабаня по стенам, они растекались лужами вдоль заборов и домов, сливаясь в ручейки бежали по дороге и скрывались в темных зарослях оврагов. Накрывшись снопом соломы, я оглядела предполагаемое место преступления. Конечно, не честно стрелять во врага из засады, но я же эльфийка, и меня подобные проблемы не должны расстраивать, тем более, что ундина уже перетянула на свою сторону всех актеров, и выбор жертвы был более чем очевиден.

Напрягая глаза, я искала малейшее движение, вслушивалась в шорохи, но, как назло, неподалеку праздновали свадьбу, и все мои потуги ничего не давали. То, что Людоед должен был придти сегодня ночью, сомнений не вызывало – дата была четко указана в письме, которое вместе с вещами успел спереть гоблин перед побегом короля. Труба, давно нетопленной печи, холодила мне спину, застоявшийся лук немного подрагивал на коленях, и я изредка поглаживала его словно котенка. На другой стороне улицы хохотали подвыпившие гости, визжали деревянные свирели, бухал огромный котел, заделавшийся на этот вечер барабаном. Жизнь продолжалась. Но вот я, наконец, разглядела как, прячась за деревьями, мелькнула крупная фигура. Стремясь незамеченным перебраться через улочку, злодей скорым шагом направился прямо к моему укрытию. Разбрызгивая грязь, он так торопился получить жертву, что не глядел ни по сторонам, ни под ноги: дважды поскользнулся, громко чертыхнувшись вляпался в лужу, его борода развевалась как рыжее знамя. Вот он вошел в зону досягаемости моих стрел – теперь маскировка была ни к чему: я сбросила с плеч мокрую солому, выпрямилась и натянула лук.

Жениха убили!!!!!!!!!!!

Это было последнее, что я расслышала, перед тем как упала в обморок и скатилась с высокой крыши прямо под ноги, сбежавшихся на шум людей.

К утру кандидатуру жертвы выбрали единогласно – дело было за малым, выставить меня за ворота, навстречу приближающемуся Людоеду. Посовещавшись немного, жители Аталесса с третьей попытки связали меня, на руках вынесли за ворота и сгрузили на ровную площадку из бревен. Утренняя роса прохладными капельками оседала на порванные рукава, из последних сил я обреченно подергала толстые веревки, надежно крепившие мои руки к столбам старой коновязи. Из проломов стены неслись последние напутствия и слова сочувствия, впрочем, не слишком настойчивые – все втихомолку радовались, что впереди у города еще один спокойный год, и что продовольствие можно разобрать по домам. Единственное, на что я надеялась (нет не на принца на белом коне, с этим типом лучше было сейчас не встречаться), что людоеды эльфов не едят. Мне была неприятна сама мысль, о том, что мои такие красивые ножки будут кем-то обглоданы. Припомнив, свои гастрономические пристрастия, дала клятву – отныне я вегетарианка. И только я твердо уверовала в собственное совершенство, как из-за ближайшего куста вылез какой-то грязный мужик в набедренной повязке из шкуры енота и кривым ножом на поясе.

Наверное, у него где-то есть семья… Я сочувственно разглядывала его в упор – сейчас начнет меня спасать и пропадет. За компанию. Стараясь смягчить свой голос, я потихоньку зашипела:

– Уходи, пожалуйста, я жду здесь встречи с одним неприятным типом…

Тот тяжело вздохнул, и ответил:

– Ты, что ли, ежегодная жертва. Тоща, что-то.

Я оскорбилась за свою фигуру.

– Не корову выбираешь.

Тот горько вздохнул,

– Уж лучше бы корову, Мириель была бы довольна, а так, хоть домой не возвращайся. Ну, и что я с тобой, делать буду?

– А есть варианты?

Он разрезал ножом веревку и повел меня по тропинке в лес. Первое время мы шли молча, искоса поглядывая друг на друга, но молчание с каждой лигой становилось все более невыносимо.

– Ты не бойся, она у меня отходчивая, – вдруг сказал Людоед. – Покричит, повоюет, а там, глядишь, и смилуется. Главное, не возражать ей. Ежели что, сразу падай на землю и голову прикрывай, ну а остальное – по обстановке. Вот мы и пришли.

В земле чернела большущая яма, с уходящими вниз ступеньками.

– Помни: падать на землю и беречь голову, – в последний раз прошептал попутчик и толкнул меня вниз.

Двери землянки были широко раскрыты. Вырытая в далекие времена, она поражала своей просторностью и чистотой: земляные стены были везде тщательно отшлифованы и завешаны искусными вышивками, спинки немного громоздких стульев укрывали кружевные накидки, чисто выметенный пол поражал своим блеском. Вдали угадывались другие покои, деликатно закрытые от посторонних хитроумно сплетенными ковриками. Возле очага, присев на колени, хлопотала женщина в нарядном фартуке с крупными оборками и полосатой юбке. Напевая веселый мотивчик, она подбрасывала поленья в жаркое горнило очага и косилась на висевшие на стене старенькие часы. По всему было видно, что хозяйка ждала любимого мужа. Но вместо него в их уютное жилище влетела я и от смущения застыла на пороге.