Вороний парламент - Кертис Джек - Страница 29
- Предыдущая
- 29/87
- Следующая
– Вот и вся информация, Саймон.
Он отнес посуду на кухню и посмотрел на видневшийся за окном холм. Снег не прекращался, напротив, даже усилился. Дул холодный ветер. Сосны заиндевели. Мороз был градусов пять, а может быть, десять. Все вокруг замело снегом.
Рейчел опустилась на пол возле камина. Герни подбросил поленьев, сел в кресло, стоявшее у нее за спиной, и положил руки ей на грудь. Она хмыкнула и, заерзав на месте, стала придвигаться к нему. Он спустил с ее плеч халат. Она высвободила руки из рукавов и, повернувшись к нему, подставила губы для поцелуя.
– Минутку, – пробормотал он, вставая, взял пустую бутылку и сделал вид, будто собирается отнести ее на кухню. В холле он снял с крючка собачью привязь и возвратился в гостиную. Рейчел сидела у огня, вытянув ноги и глядя на пламя. Он подошел сзади и быстро надел ей и застегнул двойной ошейник.
– В чем дело? – встрепенулась она и, увидев привязь в его руках, улыбнулась: – Так-так, что-то новенькое.
Он поднял ее на ноги, и она покорно пошла за ним, направляясь в спальню. Но Герни резко дернул ремень и потащил ее к двери, причем так быстро, что она почти побежала, смущенно поглядывая на него, потому что была голой. Когда он открыл дверь, Рейчел закричала и отпрянула назад, пытаясь расстегнуть ошейник. Но ей это не удалось. Он с такой силой вышвырнул ее наружу, что она упала на четвереньки. Герни ногой захлопнул дверь и повлек Рейчел к молодым елям, стоявшим в двадцати футах от дома.
Она скользила и спотыкалась, то валясь на бок, то катаясь по снегу, снова вставала, упиралась. Но Герни был неумолим. Наконец она закричала:
– Что ты делаешь? Саймон! Господи! Ты с ума сошел! Ради Бога! Какого черта! Саймон! – и упала в очередной сугроб. Теперь она ползла и визжала, словно безумная, потому что ошейник царапал ей шею. Но Герни продолжал тащить ее, не дожидаясь, пока она встанет.
– Саймон! Ради Бога, что ты делаешь? – Рейчел, конечно, все поняла и вопила от страха.
Герни дотащил ее до ближайшей ели, прислонил к стволу и стал привязывать, накинув на шею ремень.
– Постоим немножко здесь, а потом ты мне скажешь, что происходит, – прошептал он ей в самое ухо.
– Откуда я знаю? – ответила Рейчел, стуча зубами. Он привязал ее с наветренной стороны, и снег хлестал по ее голому телу.
– Ты заблуждаешься.
Рейчел вся дрожала. Герни чувствовал это по вибрации ремня, как чувствует рыбак попавшуюся на крючок рыбу. Она продержалась минут пять.
– Думаешь, я в этом замешана? Да? Ошибаешься! Господи, разве ты не помнишь, что я пыталась тебе помочь? – Она заплакала. – Ты, подонок, я же умру! Ты – псих! Я больше не могу, не могу! – завопила она и стала мотать головой, насколько позволял ошейник. Потом уронила голову на грудь и разразилась рыданиями.
Герни подождал еще минуту, обошел дерево и встал перед ней. На голове у нее образовался снежный шлем, мокрые волосы заледенели, снег был на груди и плечах, пупок затянула ледяная корка. Она посинела, губы стали почти фиолетовыми, и вся она, казалось, была в синяках. Тело ее вибрировало, будто она танцевала.
Герни смотрел на нее и ждал. Наконец Рейчел кивнула, едва слышно пробормотав:
– Хорошо, хорошо.
Он отвязал Рейчел, и она буквально упала на него. Тогда он взвалил ее на плечо и понес в дом. Там Герни бросил ее в кресло возле камина, принес из спальни грелку, а из ванной два больших полотенца, и одним из них обмотал ей голову. Потом налил полстакана бренди, поставил рядом с Рейчел, сел напротив и стал ждать. Поленья быстро разгорались и весело потрескивали. Бренди лился по подбородку Рейчел – руки не слушались ее. Неожиданно ее обожгло теплом, и она уронила голову на колени, переживая случившееся.
– Как ты узнал? – спросила она наконец.
Герни молчал. Глаза их встретились, и Рейчел поняла, что он не собирается отвечать. Она попросила еще бренди и выложила все. О вызовах в Вашингтон, об Эде Джеффризе, о доме в Хитроу, где были Том, Дик и Гарри. О своем продвижении по службе и беззаветной преданности, которой они от нее требовали.
– Да ты сам все знаешь – ведь работал в этой системе. Герни узнал от нее о доме в Уайтлифе и о новом убежище в Лондоне. О трех мужчинах, о собаках, телефонных звонках, об одурманенном наркотиками Дэвиде и, наконец, о том, что они собираются убить Герни и потребовали, чтобы она поймала его в ловушку.
– Я колебалась до последней минуты, Саймон. Это чистая правда. С некоторых пор мне претит все – люди, работа, ложь, грязь, бесконечные интриги... Все это игра. Игра в прятки... Играет сам Джеффриз, играет его начальство... Я до сих пор не знаю, как поступила бы. Ты мне не веришь? Я понимаю, но это действительно так.
Она попросила сигарету.
– Что они собираются делать с мальчиком?
– Скорее всего, убьют, хотя прямо не говорят. – Она помолчала. – Но не раньше, чем уничтожат тебя, я думаю.
– Логично. Когда это произойдет?
Рейчел по-детски стыдливо опустила глаза.
– Мне не сказали.
– Сегодня вечером?
– Говорю же тебе – не знаю.
– Они заявятся сегодня?
– Завтра утром.
– Сколько их?
– Не знаю. Честное слово. Думаю, они возьмут с собой одного или двоих из американского посольства.
Рейчел также была уверена, что с ними будет Том. Такие дела ему больше по душе, чем сторожить какого-то чокнутого мальчишку и кормить собак.
Герни вышел и возвратился с двумя пистолетами. Один из них, кольт 38-го калибра, он вытащил из сумки Рейчел.
– Откуда ты знал, что у меня есть пистолет? – удивилась она.
– Одевайся.
– Что ты собираешься делать?
Не выпуская из рук грелки, она пошла в спальню и принесла оттуда свою одежду.
Герни указал на окно – за ним бушевала снежная буря.
– Воспользуемся погодой. Все зависит от того, насколько они профессиональны.
Она уронила грелку и, все еще дрожа, прижалась к камину.
– Я не приняла никакого решения, Саймон. Это правда. Я просто не знала, что буду делать. Ты понимаешь? Я не предлагала им своих услуг, черт возьми. Мне приказали.
– Понимаю, – сказал он, отвернувшись, пока она одевалась.
В два часа ночи снегопад уменьшился. Ветер нагнал с холмов снежную пыль, и вокруг ничего не было видно. Глядя на Герни и Рейчел, можно было подумать, что они собираются лечь спать. Аккуратно расставив на кухне посуду, они выключили свет в комнатах и пошли в ванную. До этого, стоя у окна в спальне, Герни, прежде чем задернуть занавески, поцеловал Рейчел. Через двадцать минут он выключил свет и повел Рейчел в гостиную. Там он поставил кресла напротив двери. Они сели и стали ждать. В полутьме на стенах плясали отблески огня. Проверив пистолеты, Герни положил их на ручку кресла. Рейчел очень тихо рассказывала о своем последнем разговоре с Джеффризом.
– Ты знал, что мальчик экстрасенс? – спросила она.
Он кивнул.
– Они долго искали того, кто мог бы сгибать металл, предсказывать события, заниматься телепортацией... Экстрасенсами интересуются не только в Америке. Советский Союз выделяет на все эти вещи вдвое больше средств, чем мы. Последние двадцать лет ведется большая исследовательская работа. Те, кто обладают экстрасенсорными способностями, охотно участвуют в экспериментах. У одних они действительно есть, другим это просто кажется. О таких людях можно получить информацию у психиатров. В большинстве своем это дети из неблагополучных семей. О Дэвиде Паскини так и узнали. Проводившиеся с ним эксперименты засняли на пленку. В то время ему было лет двенадцать-тринадцать. У него обнаружили большие способности в телепортации. Не говоря уже о том, что он может заставить тот или иной предмет исчезнуть, он умеет включать и выключать на расстоянии пылесосы, радиоприемники, свет. Я, к сожалению, не очень хорошо в этом разбираюсь. После экспериментов прошло уже несколько лет. Теперь они решили его для чего-то использовать и месяца два назад обратились к нему. Сначала, видно, ему сказали, что он нужен для очередного эксперимента. Он отказался. Они не учли того, что он уже не ребенок.
- Предыдущая
- 29/87
- Следующая
