Чары тьмы - Керр Катарина - Страница 5
- Предыдущая
- 5/100
- Следующая
Девабериэль открыл его и достал оттуда кольцо. Хотя оно было сделано из серебра карликов и поэтому все еще светилось — так же, как в тот день, когда он убрал его в кошель, — в нем не присутствовало двеомера. Во всяком случае, такого, который мог быть со временем открыт каким-либо мастером двеомера.
И вот теперь бард задумчиво разглядывал серебряное кольцо, шириной примерно в треть дюйма, на котором снаружи были выгравированы розы, а внутри написано несколько слов — эльфийскими буквами, но на неизвестном языке. За те двести лет, что у него хранилось кольцо, Девабериэль так и не нашел мудреца, который смог бы прочитать эту надпись.
Появилось оно у него так же таинственно. Тогда он был молодым человеком и только что закончил обучение. Он ехал вместе с аларом женщины, которая ему особенно нравилась. Однажды после полудня к ним приблизился путник на великолепном гнедом жеребце. Когда Девабериэль и пара других пошли поприветствовать его, то страшно удивились. Хотя на расстоянии он выглядел, как обычный представитель Народа, с темными волосами и черными, как уголь, глазами уроженца дальнего запада, вблизи было трудно сказать с определенностью, как именно выглядит путник. Казалось, его черты постоянно меняются. Временами его рот становился чуть шире, затем немного уже; путник сам становился то ниже, то выше.
Он спешился и осмотрел выехавших ему навстречу.
— Я хочу поговорить с бардом Девабериэлем.
— Это я, — Девабериэль шагнул вперед. — Откуда ты знаешь мое имя?
Неизвестный просто улыбнулся.
— Могу ли я узнать твое имя? — спросил Девабериэль.
— Нет, — неизвестный снова улыбнулся. — Но у меня есть кое-что для тебя. Подарок для одного из твоих сыновей, молодой бард, — потому что у тебя появятся сыновья. Когда будет рождаться каждый из них, советуйся с кем-то, кто знает двеомер. Мастера смогут сказать тебе, который сын получит подарок.
Когда неизвестный вручал кошель и кольцо, его глаза казались голубыми.
— Спасибо, господин хороший, но кто ты?
Неизвестный рассмеялся, затем сел на коня и уехал, не произнеся больше ни слова.
На протяжении последующих лет Девабериэль не узнал ничего нового о кольце. Все мудрецы и мастера двеомера, с которыми он советовался, говорили ему, что человек, который дал ему кольцо, вероятно, являлся одним из Защитников, полубожественных существ, чьи таинственные пути иногда пересекаются с путями эльфов. Ни один смертный не может понять Защитников, которые приходят и уходят, как пожелают, и меняют свою внешность так же легко, как человек меняет рубашку.
У Девабериэля на самом деле родились сыновья. Если быть точными, то двое, и когда каждый появлялся на свет, он брал кольцо и младенца и советовался с мастером двеомера. Знаки каждый раз ложились не так. Однако теперь выяснилось, что у него имеется третий сын. Держа кольцо, он отправился к выходу из шатра и выглянул наружу. Шел холодный моросящий дождь, небо было серым, — дул резкий ветер. Ему предстояло неприятное путешествие, но он все равно был полон решимости найти женщину, специалистку по двеомеру, которая, казалось, лучше всего понимает кольцо. Любопытство не даст ему покоя, пока он не выяснит, принадлежит ли кольцо молодому Родри, сыну Девабериэля, который все еще считает себя Майлвадом.
В Керморе дул холодный пронизывающий ветер, дождь с силой хлестал по серым улицам. Джилл и Родри только и оставалось что сидеть в гостинице у северных ворот, подобно лисам в норе. Поскольку у них имелось при себе достаточно денег, чтобы жить в тепле и питаться на протяжении всей зимы, Джилл чувствовала себя богатой и счастливой, но Родри пребывал в мрачном настроении, которое можно определить только непереводимым словом «хиррейд» — болезненное страстное желание получить нечто недосягаемое. Он обычно часами просиживал в таверне, опустив плечи и уставившись в кружку эля, погруженный в размышления о своем бесчестии. Ничто из того, что могла бы сделать или сказать Джилл, не выводило его из этого состояния. В конце концов, хотя у нее разрывалось сердце, она оставила его в покое.
По крайней мере ночью, когда они отправлялись в свой номер, Джилл пыталась изменить его настроение поцелуями и ласками. После этого он какое-то время бывал счастлив. Они лежали, крепко обнимая друг друга; и разговаривали. Когда он засыпал, Джилл часто лежала без сна и смотрела на любимого, словно он был загадкой, которую требовалось разгадать.
Родри был высоким мужчиной, с тренированными мускулами, крепкими плечами — и длинными чувствительными руками, которые выдавали на его эльфийскую кровь. Темные волосы цвета воронова крыла и васильковые глаза считались типичными для уроженцев Элдиса, однако не было ничего типичного в его красивой внешности. Черты Родри казались такими идеальными, что он выглядел бы женоподобным, если бы не многочисленные мелкие шрамы и порезы на лице, оставшиеся после сражений. Поскольку Джилл доводилось встречать кое-кого из Западных, как люди Дэверри называли эльфов, то она знала: обычно эльфы красивы. Она нередко размышляла о той малой части эльфийской крови в его клане, которая вся — ни с того ни с сего — так явно проявилась в Родри. По крайней мере, ее так заверял Невин. Логически это казалось невероятным.
Однажды ночью она неожиданно получила ответ. Время от времени у Джилл бывали правдивые сны, которые на самом деле являлись видениями двеомера. Ее сознание не умело их контролировать. Иногда их называли «сон-явь». Обычно они приходили после того, как она тратила много усилий на обдумывание какой-либо проблемы. Ночью, когда дождь бил по ставням, а ветер выл вокруг гостиницы, Джилл заснула в объятиях Родри и ей снились эльсион лакар. Казалось, она летит над западными лугами и пастбищами — днем, когда солнце прорывается сквозь облака только, чтобы снова исчезнуть. Далеко под ней в зеленом море травы стояли многочисленные эльфийские шатры. Они мерцали, как многоцветные драгоценные камни.
Внезапно она очутилась среди них на земле. Мимо нее широким шагами прошел высокий, закутанный в красный плащ мужчина. Он вошел в пурпурно-голубой шатер. Джилл последовала за ним. Шатер был изысканно украшен ткаными драпировками и бардекианскими коврами, у стен стояли вышитые мешки. На груде кожаных подушек сидела эльфийская женщина. Бледно-золотистые волосы были заплетены в две косы, которые висели у нее за длинными ушами, нежно заостренными, словно морские раковины.
Ее посетитель сжал ладони перед грудью и поклонился ей, затем сбросил плащ и уселся на ковре рядом. Его волосы были светлыми, точно лунное сияние, а синие глаза имели узкий вертикальный зрачок, как у всех эльфов. Джилл подумала, что он красив — так же своеобразно, как и ее Родри, и так же странно ей знаком.
— Очень хорошо, Девабериэль, — сказала женщина и, хотя она говорила на эльфийском, Джилл ее понимала. — Я изучала камни и у меня есть для тебя ответ.
— Спасибо, Валандарио, — он склонился поближе.
В это мгновение Джилл поняла, что между ними лежит кусок ткани, вышитый геометрическими узорами. В различных точках, на паутине треугольников и квадратов, лежат сферические камни — рубины, желтые бериллы, сапфиры, изумруды и аметисты: В центре лежало простое серебряное кольцо. Валандарио начала двигать камни вдоль по различным линиям и наконец выложила по одному камню каждого цвета в центре — так, что они сформировали вокруг кольца пятиугольник.
— Судьба твоего сына окружена этим кольцом, — объявила она. — Но я не знаю, какой может быть эта судьба. Могу только сказать, что она лежит где-то на севере и в воздухе.
— В воздухе? Что это означает?
— Несомненно, все будет открыто в свое время, — Валандарио неопределенно махнула рукой. — Но я знаю, что это его кольцо.
— Если того хотят боги и Защитник, то пусть будет так. Нижайше благодарю тебя. Тогда я прослежу, чтобы Родри получил кольцо. Может, я сам съезжу в дан Гвербин, чтобы взглянуть на моего парня.
— Будет неразумно открывать ему правду. Очень, очень неразумно.
- Предыдущая
- 5/100
- Следующая
