Лодка над Атлантидой - Кернбах Виктор - Страница 38

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая

Аута засиял от радости:

— Вот именно…

Чужеземец не понял его. Впрочем, он и не стремился к этому, его интересовало другое.

— Но дворец Великого Жреца находится не на самой высокой части горы. Принято так говорить “Святая Вершина”, а на самом деле он находится на отроге Горы Орлов, вот там-то и стоит дворец, а до вершины еще целый день подъема. Там есть плато и пещера…

Выслушав внимательно Ауту, чужеземец, не дав ему договорить, произнес:

— Тогда полетим туда.

Сев в лодку, рулевой спросил:

— Твой друг не полетит с нами?

Аута грустно улыбнулся:

— Нет. Ему нельзя там появляться — он беглый раб

— Аута, ты уходишь? — спросил робко Май-Бака, увидев, как тот удаляется в сторону только что замеченного им огромного длинного бочонка, в который входили чужеземцы. — Хочешь, я запрягу ослов в вашу телегу? Где они у вас пасутся? Я сейчас приведу их.

Аута не смог удержаться и рассмеялся. Услышав его громкий смех, чужеземцы снова вышли из лодки и подошли к нему. Аута рассказал им, что предложил сделать этот человек в набедренной повязке из листьев, и чужеземцы рассмеялись. Май-Бака почувствовал себя неловко, смутился. Не зная, что делать, он подошел к Ауте и спросил:

— Хочешь, я тебе принесу немного козьего молока?

Аута с признательностью взглянул на него и согласился. Май-Бака побежал к пещере.

— По всему видно, ты быстрее всех привык к нам, да и твой старец не был так испуган, как этот человек, — заметил пожилой чужеземец.

— Это раб! — ответил ему Аута. — Он не может знать даже то немногое, что известно нам, тем, кому повезла прочесть написанное мудрыми людьми Земли.

— Рабы у вас не умеют читать? — спросил рулевой. Аута взглянул на него с удивлением.

— Даже те, кто грамотен, имеют возможность читать лишь немногие книги. Самые секретные из них спрятаны у Великого Жреца. Некоторые из них мне удалось прочесть, но мне необычайно повезло.

— Заплачено рабством! — сказал пожилой чужеземец.

— Так или иначе, я не смог бы ничего узнать, — стыдливо заметил Аута.

— Знаешь, Аута, — сказал пожилой чужеземец, — с тех пор как я узнал от тебя о существовании рабства, меня все время не покидает мысль о нем. Очень давно, еще когда я был таким, как наш рулевой, меня увлекало изучение старины. Я читал в то время всякие книги, к которым тысячелетиями никто не прикасался. И только теперь я начинаю понимать. Там говорилось, что и у нас будто бы были какие-то господа и рабы или что-то в этом роде, но это было давно, кто знает в какие забытые времена… может быть, двадцать тысяч лет назад. У нас такими книгами никто не интересуется. Их просто сохраняют на всякий случай. Если бы я мог предположить, что они пригодятся для чего-нибудь, я бы непременно привез одну из них. А тогда я их даже и не понял. Теперь, я думаю, что с их помощью смог бы понять ваш земной порядок намного быстрее.

— А теперь понимаешь его? — спросил Аута.

— Только начинаю..

— И что делали у вас рабы? Вероятно, что-то случилось к тому времени, когда их у вас не стало.

— Не знаю, в чем дело, — сказал чужеземец. — В те далекие времена люди у нас объединились и поняли, что они хозяева планеты, а не те, кто ими владел. Ваши рабы могли бы это понять?

Аута пожал плечами. Только теперь он начинал понимать, что к чему, а уж куда там простым рабам. Задумавшись, он произнес:

— Но если наши рабы восстанут, я не думаю, что из этого выйдет что-нибудь полезное.

Вскоре пришел Май-Бака и принес в кувшине из выдолбленного камня козье молоко. С тех пор как Аута стал жить с чужеземцами, ему редко приходилось питаться земной пищей. Они проглатывали несколько разноцветных косточек и к этому приучили его. Он никогда не чувствовал себя голодным, но рот забыл, что такое вкус, а живот стал необычно тонким. Аута взял кувшин и спросил:

— Хотите?

— Нет, — ответил пожилой чужеземец. — До тех пор, пока наша подруга, оставшаяся в большой лодке на пшеничном поле, не исследует вашу пищу, мы не можем ее есть. Не знаем, что это такое…

В то время как Аута с удовольствием пил молоко, Май-Бака, по-детски радуясь этому, внимательно следил за каждым его движением.

— Май-Бака, я тебя так и не спросил, где же остальные твои друзья, — сказал ему Аута, поблагодарив за молоко.

— В лесу. Одни охотятся, другие собирают коренья. Они все там: Агбонгботиле, если ты еще его помнишь, и Нтомби. Одного Мпунзи нет. Его убили?

Аута вздрогнул.

— Я забыл тебе сказать: Мпунзи дошел до дворца, я говорил с ним, и его не убили, но он в доме рабов… пока что я не знаю, как ему помочь бежать.

— Эти боги не хотят помочь?

— Они не могут, Май-Бака, так как они не боги.

Май-Бака грустно взглянул на него.

Но в голове Ауты зародилась какая-то мысль. Даже Май-Бака обратил внимание, что, отвечая на вопросы, он все время думал о чем-то другом. Вдруг Аута вскочил на ноги и обнял Май-Баку. Сначала тот от неожиданности испугался.

— Май-Бака! — крикнул Аута. — Я привезу к тебе Мпунзи и доставлю хорошее оружие атлантов!

— Привезти Мпунзи было бы неплохо. А вот оружие — на что оно мне? У нас есть кое-что, есть хорошие деревянные луки. Здесь ведь нет больших зверей. А на птиц и коз пригодны и наши. Солдаты же сюда не заходят.

Аута не стал рассказывать о том, что пришло ему в голову. Он лишь вскользь заметил:

— Если смогу, доставлю тебе оружие. Может, используешь его на что-нибудь.

Затем он еще раз обнял Май-Баку. И так как чужеземцы уже звали его в лодку, он на ходу крикнул:

— Жди, я еще буду у тебя!

Май-Бака побежал за ним.

— Аута, так, может, запрячь ослов-то? — спросил он.

— Не надо. Сам увидишь! — крикнул Аута.

Дверь лодки закрылась. Май-Бака удивленно смотрел на гудящее сверху огненное колесо. Лодка, которую он принял сначала за бочку, а затем за телегу, начала медленно подниматься прямо вверх. Перепуганный Май-Бака бросился на землю и начал молиться всесильным и добрым богам, которые доставили к нему Ауту. Потом вдруг у него мелькнула мысль: а может быть, Аута тоже бог и превратился в черного человека только затем, чтобы узнать мысли черных людей и выяснить, хороши ли они или нет? И тут он вспомнил, что Аута пришел в их бедный оазис как раз в тот момент, когда на небе появился этот странный глаз.

Май-Бака снова принялся молиться огненной лодке, которая поднималась к небу прямо перед ним.

Кончив молиться, он пошел посмотреться в зеркало ближайшего озера. Он гордился собою и считал теперь себя святым, так как боги, для того чтобы показаться людям, избрали именно его.

После того как лодка облетела Священную Вершину, пожилой чужеземец решил, что было бы полезно познакомиться с дворцом Великого Жреца. Это одновременно обрадовало и озаботило Ауту, но у него не было времени как следует разобраться, какое из этих чувств преобладало, так как лодка очень быстро села перед садами огромного дворца.

Поднимаясь по мраморным ступенькам, чужеземцы обратили внимание, что вблизи здания никого не видно. Они слышали от Ауты о больших домах, в которых живут рабы и солдаты, однако в садах и дворах никого не было. Но чужеземцы не обратили на это никакого внимания. Они всецело увлеклись осмотром дворца. Они подолгу стояли перед резными колоннами, потолком, сделанными искусными мастерами. Вверху на мраморе было изображено множество живых существ, облаков и деревьев. Чужеземцев восхищали изукрашенные стены, настил с его игрой белого и черного цветов, смесь зеленых, черных, белых, синих, с вкраплениями орькалка камней. Аута с удивлением смотрел, как чужеземцы, которые сами были творцами невиданных чудес, подолгу рассматривали дворец. Словно отвечая собственным мыслям, чужеземец постарше спросил Ауту:

— Кому все это приносит пользу, если этого никто не видит?

— Как — никто? — удивился Аута. — Ими любуются Великий Жрец, священнослужители, приезжающий к нему правитель.

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая