Лара Крофт - расхитительница гробниц - Чернецов Андрей - Страница 2

• Предыдущая
• 2/56
• Следующая

— Ты почему не на посту?! — заорал на старшего брата Мэйно.

Тот утерся рукавом и огрызнулся:

— Корабль сейчас развалится, а ты думаешь о системе пищедоставки? Я резервный пилот, я нужнее здесь!

Мэйно открыл рот, чтобы сказать что-то язвительное, но в этот момент «Утес» завертело по всем осям, экран с треском погас, и Аэйзарда выбросило из кресла пилота. Он успел осознать, что привязной ремень лопнул, а сам Аэйзард летит спиной вперед, чтобы врезаться в стену рубки…

Удар!

Удар и темнота…

Когда Аэйзард открыл глаза, вокруг было тихо. Он лежал на какой-то наклонной жесткой поверхности. Пахло горелым пластиком.

— Жив?

— Жив, — пилот вздохнул. — Неужели мы… сели?

— Сели, — горько сказал Мэйно. Он пристроился рядом на корточках, сжимая руками голову. — Вот только куда? Аэйло пытается определиться, но у него ничего не получается…

Аэйзард с трудом встал. Кажется, он был невредим, чего нельзя было сказать о Мэйно, сплошь покрытом синяками и ссадинами. Его брат сидел тут же и рылся в аптечке, недовольно бормоча себе под нос.

— Сколько… — голос Айэзарда сорвался, он откашлялся и повторил: — Сколько нас осталось?

— Рубка-один пытается провести перекличку, — вздохнул Мэйно. — У нас нет связи ни с кем, кроме них. Открывать дверь пока не решаемся — мало ли что там за ней… Но грохнулись мы жутко.

…Слова пилота подтвердились совсем скоро, когда Аэйло удалось собрать уцелевших членов экипажа в кают-компании. Они разместились на мягких диванах, стоявших, правда, под неудобным углом — как сообщил один из техников, корабль при падении врезался в почву и застрял в ней наискосок.

Из двадцати девяти осталось десять — четыре пилота (причем толстяк Ойэл так и не пришел пока в сознание), двое техников системы жизнеобеспечения (один из них — старший брат Мэйно), корабельный врач Йантал, который тут же занялся ранеными, и трое ученых-исследователей: биологи Эйлаггал и Айл и химик Наойэл.

Когда врач разобрался с многочисленными травмами, на ноги поднялся Аэйло. По корабельному кодексу после гибели капитана он, как первый пилот рубки-один, становился старшим.

— Друзья! — негромко, но уверенно начал он.

Девять лиц, плохо заметные в тусклом свете аварийных ламп, обернулись к нему.

— Мы сели на неизвестной нам планете. Командир погиб, погибли и еще восемнадцать наших товарищей. Я не могу сказать, что ждет нас за стенами корабля, но этот мир вряд ли будет дружелюбным. Лишь одно обстоятельство не может не радовать — планета по многим важным показателям подходит для жизни. Сейчас наша основная забота — посильный осмотр корабля и ремонт наиболее важных его узлов, а также разведка местности… Ведь не исключено, что мы останемся здесь навсегда, и с этим придется смириться.

— Мы не сможем взлететь? — подал голос химик.

— Пока это трудно сказать, но я сомневаюсь, что мы сможем провести качественный ремонт… Тем более группа техников погибла практически в полном составе. Спасательную экспедицию ждать нет смысла, потому что сбой произошел во время хроноперехода, а это значит, что наше местонахождение не сможет определить никто… А теперь всех, кто может стоять на ногах, я прошу взяться за работу. Наша будущая жизнь и судьба находятся в наших руках! Да поможет нам Светлый Ринтра!

…Аборигены, внешне весьма напоминавшие членов экипажа корабля, собрались вокруг упавшего «Утеса» на почтительном расстоянии — то ли боялись подойти из религиозных соображений, то ли просто корпус корабля еще не остыл. Среди них были самки с детенышами и самцы, вооруженные примитивным оружием. Разглядывая их через внешние камеры, Аэйло задумчиво проговорил:

— Все не так уж плохо. Они несомненно разумны.

— Выглядят опасными, — вставил Айл.

— У нас есть оружие, которое не сравнить с их дурацкими палками, — отмахнулся новый командир. — И мы можем то, чего не могут они. Мы — боги. Поймите это! Мы — для них боги, и это поможет нам выкрутиться!

— Но это неэтично, — с сомнением произнес Айл.

— А этично быть разодранным на куски этими дикарями? Нет, уж лучше я буду для них… Сыном Неба! Сын Неба — неплохое имечко! К тому же это так и есть, ибо кто мы, как не сыны неба? Расскажем им детские сказочки про Ринтру и Юрайзена…

— Нужно порыться в библиотеке, — подал голос оправившийся от ран толстяк Оэйл. — Общение с туземцами всегда сопряжено с немалыми трудностями…

— Вот и займись этим! — бросил Аэйло. Он еще раз посмотрел на экран, на толпу перепуганных аборигенов, и решительно кивнул:

— Завтра выходим!

«Завтра» по местным понятиям значило шестой день со дня посадки «Утеса» и третий день по корабельным часам. После плотного завтрака все десять членов экипажа собрались в шлюзе. Айэзарду это показалось неразумным и он советовал командиру оставить несколько человек в корабле, но Аэйло решил, что появление должно быть эффектным, и уж лучше дикари пусть увидят сразу всех новоявленных Сынов Неба.

На многочисленные вопросы об истоках будущей религии толстяк Оэйл, основательно посидевший в библиотеке, заявил:

— Нужно перевести все на понятный примитивным дикарям язык. Им ни к чему говорить о хронопереходе, о нашей технике… Может быть позже — избранным, которые будут особо служить нам. А так мы представим корабль колесницей, которая может летать среди сияющих звезд. А наше падение — гневом всемогущих богов, которые прогневались за то, что Сыны Неба решили добраться до их обители, и послали огонь, который повредил колесницу. Думаю, такое объяснение всех устроит. Ну, а остальное… Аэйло прав, вспомнив, чему поклонялись наши дедвушки…

— Это неэтично, — снова повторил биолог, но его никто не слушал.

— Айэзард… — шепнул Мэйно, когда они ждали, пока откроется тяжелая дверь шлюза. — Ты когда-нибудь думал о том, что станешь богом?

— Нет. — хмыкнул тот. — В училище мне забивали голову иными вещами.

— Первый полет — и такое… Если выберемся, я напишу книгу.

— А если нет?

— Если нет… — Мэйно вздолхнул. — Жалею, что так и не женился. И что женщин не берут в экипажи.

— Не все потеряно, — усмехнулся Айэзард, поправляя снаряжение. — Посмотри на местных туземок — если их хорошенько вымыть, то… То ничего!

Услышавший это Аэйло рассмеялся и хлопнул Мэйно по плечу:

— Ты будешь богом, парень! А богу позволено все, что он пожелает! Неужели ты еще не понял всех плюсов, которые принесет тебе эта планета?

…Они еще не знали, что боги тоже смертны.

Древность пахла пылью и отчего-то клеем — высохшим старым клеем для обоев. Этот запах казался особенно нелепым, хотя думать о подобном было явно не ко времени.

…Что же все-таки клеили эти египтяне?

Лара Крофт осторожно повела головой. Глаз выхватывал из полумрака неясные очертания покрытых фресками стен и массивных постаментов. На них громоздились нелепые каменные изваяния, с которыми строители храма отождествляли своих богов — таких же нелепых, но жестоких и страшных. А может, это действительно древние боги окаменели и ждут своего часа, чтобы предстать в ужасающей силе перед глупыми смертными, возомнившими себя всесильными? Кто знает…

Ближайший истукан — желтый, с выпученными глазами и узкой бородкой заставил отчего-то усмехнуться. Мастер явно дал маху — такой скульптуре не место в храме, это просто копия обычного египетского гроба, отчего-то поставленного стоймя.

…Долина Царей, гробница Сети I, раскопки Масперо 1882 года, первый курс, лекция по египтологии профессора Алекса Енски…

Но и об этом можно было подумать после.

Из низкого прямоугольного окна, больше напоминающего бойницу, в помещение проникал неяркий луч света. Девушка еще раз придирчиво осмотрела древнее святилище и решила, что можно спускаться — все это время она неподвижно висела вниз головой, держась за толстый пеньковый канат.

Ну-ка? Ну-ка?

Алмаз был там, где ему и полагалось быть — массивный постамент, грубо выточенный из камня, служил ложем громадному бриллианту, сверкавшему в неверном свете как звезда первой величины. Да он и был ею! Ослепительно-яркий, холодный и удивительно правильной формы камень не был похож ни на одного из своих собратьев. Он был само совершенство.

• Предыдущая
• 2/56
• Следующая