Кольцо нибелунгов - Хольбайн Вольфганг - Страница 37

— Если ты победишь Фафнира, то я выполню любое твое желание, насколько это будет в моей власти.

Зигфрид улыбнулся.

— Когда я вернусь с хорошими новостями, вы уже станете королем и будете обладать необходимой властью.

Гунтер принял решение.

— Твое поведение при дворе было безупречным, и я не могу ставить под сомнение мужество, которым ты обладаешь. Никто не может сказать, что Гунтер не умеет ценить хорошую службу.

Хагену с трудом удавалось скрывать свою ненависть.

— Если коронация закончится, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — а ты не вернешься в замок, то смерть Регина станет лишь первой смертью, в которой ты будешь повинен.

Зигфрид с серьезным видом кивнул и поклонился.

— Я обещаю вам: мой наставник, зная, что я не разочарую ни его, ни вас, будет спокойно спать сегодня ночью. До этого момента лучше сохранить тайну моего происхождения.

Гунтер кивнул, а Зигфрид повернулся и быстро вышел из зала.

— Он искренен, и у него сердце воина, — пробормотал Гунтер после паузы. — Очень жаль, что мы уже сейчас должны готовить ему могилу.

— Боюсь, что беда не в том, какой он, — сказал Хаген. — Все дело в крови Зигфрида, которая, возможно, делает его если не врагом, то опасной личностью для нашего королевства.

— Однако его предложение достаточно выгодное, — возразил Гунтер.

Советник обиженно засопел.

— Это глупая идея, порожденная излишней самоуверенностью. Но если вдруг по какому-то капризу судьбы он победит Фафнира, тогда из наших шести ушей четыре уха должны притвориться глухими. Нам следует сделать вид, будто вы никогда не давали сегодняшнего обещания.

Гунтера поразило хладнокровие Хагена, готового нарушить данное слово.

— Хаген из Тронье, я не собираюсь лишать воина-победителя награды за его героизм. К тому же я очень хорошо знаю, что нужно Зигфриду. Когда я выполню его желание, у нас будет одной заботой меньше.

Хагена оскорбило, что его будущий король на этот раз оказался более дальновидным, чем он.

— Если это не голова Хъялмара…

— Да, ему нужна голова, — улыбнулся Гунтер и добавил: — И все, что к этой голове прилагается. Если я не ошибаюсь, Кримгильда противиться не станет.

Хаген опешил.

— Рука принцессы? Вы хоть понимаете, что не можете выполнить это желание?

Гунтер мягко улыбнулся.

— Но почему? Может, Зигфрид и не король Ксантена. Пока еще не король. Но когда он вернется ко двору победителем дракона, его королевской крови будет достаточно для бракосочетания.

Хаген явно упивался своей правотой.

— Его кровь не имеет при этом никакого значения. Таков закон Бургундии: король должен жениться раньше наследника трона. А так как Кримгильда на год старше Гернота, вы не можете пообещать ее Зигфриду, пока не женитесь сами.

Гунтер заметно побледнел. Он не знал об этом законе.

— Так что, я должен нарушить свое королевское слово?

— Ничего не поделаешь, — проворчал Хаген, — такова ирония ситуации: сейчас у вас еще есть возможность пообещать ему это, но она исчезнет, как только корона коснется вашей головы.

Сплетни при дворе распространялись так же быстро, как поглощалась вода в изнывающей от жажды стране. Болтали о том, как солдаты с пиками вели молодого кузнеца Зигфрида к будущему королю; как он, жив и невредим, вышел из тронного зала; как из кузницы раздавались яростные крики и неистовые ругательства, когда кузнец ссорился со своим наставником.

А вскоре поползли первые слухи о том, что Зигфрид собирается совершить какой-то геройский поступок, приурочив его к торжественной коронации Гунтера. Кто-то произнес имя Фафнира, и двор поделился на две части: на тех, кому был безразличен Зигфрид (они насмехались над его безумным намерением), и на тех, кто сочувствовал юноше и волновался за него.

Оставшиеся родственники Гунтера, Кримгильда и Гернот, явно относились к тем, кто полюбил Зигфрида с того дня, как они с Регином постучались в ворота замка. Принцесса с братом стояли подальше от окна, чтобы их не увидели придворные дамы, и наблюдали, как Зигфрид — не очень-то героически — покидает замок. Это зрелище никак нельзя было сравнить с великолепным выездом тринадцати рыцарей, которые совсем недавно собирались на сражение с Фафниром и потерпели чудовищную неудачу.

Зигфрид отправился пешком и взял с собой лишь походный мешок с едой и меч, который он тщательно завернул в кусок кожи. Даже из окна было видно, насколько оскорбленным чувствовал себя Зигфрид из-за насмешек, которые шептали ему вдогонку придворные дамы и солдаты. Он рассчитывал стать героем, но при этом оказался в одиночестве. Подойдя к воротам, юноша оглянулся и посмотрел на Регина, который стоял в дверном проеме охраняемой теперь кузницы. Затем его взгляд скользнул по высоким створкам дверей, ведущих в тронный зал, и наконец остановился на окне покоев принцессы. Там он тоже никого не увидел, поскольку не знал, что Кримгильда находится в комнате брата и наблюдает за ним оттуда.

— Он умрет, — сказала принцесса до странности ровным голосом. — И почему мужчины в Бургундии так стремятся найти свою смерть?

— Как самому главному трусу в семье, мне едва ли стоит рассуждать об этом, — пробормотал Гернот. — Но что касается Зигфрида, то причина тут очевидна.

Кримгильда с укоризной посмотрела на него, словно хотела упрекнуть за невысказанную мысль.

Гернот, пожав плечами, продолжил:

— Он делает это не за деньги и не ради высокого положения при дворе. Даже если Зигфрид победит дракона, он не станет богаче.

Принцесса изо всех сил старалась не разрыдаться, понимая, что, возможно, в последний раз видит мужчину, которого любит.

— Это глупо! Это недостойно любви! — воскликнула она. — И почему он считает, что должен ради любви размахивать мечом?

Гернот взглянул на нее немного рассерженно.

— Кримгильда, если ты любишь Зигфрида, то беги во двор и скажи ему об этом, ведь все, с чем он сталкивался в Бургундии, должно было убедить его в обратном.

Девушка посмотрела на закрывающиеся ворота замка, а потом повернулась к брату.

— Я бросилась бы ему в ноги, — сказала она, — если бы была уверена, что смогу остановить его и убедить не совершать эту глупость подобным образом. Но, к сожалению, все, что происходит сейчас, предопределено судьбой. Мы же с тобой должны делать то, что является нашим долгом и нашей радостью. Нам следует готовиться к коронации брата.

Да, не таких проводов из замка ожидал Зигфрид. Вместо ликования и уважения он столкнулся с насмешками и высокомерием.

Для юноши это было не очень важно, поскольку он знал, что все, кто видел в нем лишь глупого кузнеца, ошибаются. Зигфрид обладал не только Нотунгом — у него было еще и право крови. И если не он, сын короля, то кто же тогда убьет дракона? Зигфрида тревожило только одно — размолвка с Регином, не захотевшим его понять. Наставник пришел в ярость, узнав о затее своего подопечного. Он наговорил ему слов, которых Зигфрид никогда не слышал и решил, что они принадлежат какому-то иностранному языку.

Он шел неспешно, но уверенно. До леса, где жил Фафнир, нужно было идти несколько часов. Учитывая время, которое придется потратить на возвращение, ему следовало поторопиться, чтобы не опоздать к коронации короля.

Лес, окружавший Вормс, немного напоминал Зигфриду лес Одина, и от этого на сердце становилось легче. Идя по тропинке между деревьями, юноша вновь вдыхал запах смолы и цветов, прислушивался к пению птиц. Вне крепостных стен жизнь казалась проще, а всевозможные проблемы, которые необходимо было решать, виделись не такими сложными, как раньше.

Но в замке осталась Кримгильда.

Кримгильда… Зигфрид пытался не думать о ней, и поначалу ему это удавалось, поскольку мысли были обращены к Ксантену, который, как выяснилось, был его королевством. Признаться, эта новость казалась абсурдной — в конце концов, он не знал ни страны, ни ее жителей. Он понятия не имел ни о ее размерах, ни о ее природе, горах или равнинах, ни о богах, которым молились там люди. Все, что связывало законного короля с его королевством, можно было почерпнуть только из сплетен, услышанных в тавернах.