Кольцо нибелунгов - Хольбайн Вольфганг - Страница 33

— Неужели твоя любовь ко мне… прошла?

Девушка отвернулась от него и опустила ладони на поручни балкона.

— Зигфрид, моя любовь к тебе — единственное, что удерживает меня в этой жизни. Но в то же время она не может определять мою жизнь.

— Если не любовь определяет твою жизнь, — спросил Зигфрид, — то что же?

— Долг! — воскликнула принцесса в яростном отчаянии. — Как Гундомар и Гизельгер не хотели идти убивать дракона, как Гунтер не хочет садиться на трон, точно так же и я не хочу искать короля, брак с которым позволит мне восстановить Бургундию. И все же я это сделаю, потому что для меня долг важнее счастья!

Зигфрид, уязвленный словами Кримгильды, невольно выпрямился, хотя понимал, что движет принцессой.

— И ты позвала меня сюда, чтобы сказать мне об этом?

Она снова повернулась к нему.

— Нет. В ту легкомысленную ночь мы дали друг другу обещание. Хотя я и не произнесла тогда этих слов, но все же это было обещанием с моей стороны. Однако судьба, послав смерть и пламя, объявила нам, что мы не можем исполнить свою клятву. Освободи сердце от любви ко мне, и я попытаюсь сделать то же самое.

Зигфриду не пришлось задумываться и тщательно подбирать слова. Он опустился на колени.

— В ту легкомысленную ночь мы принесли клятву, это правда. И сегодня я готов повторить ее. Я всего лишь кузнец Зигфрид, который никогда не знал своих родителей и который не сумел добиться разрешения пойти убить Фафнира. У меня нет ничего, о чем бы я мог вспоминать с гордостью, и ничего, за что стоит бороться. Кроме сердца принцессы.

— Ты не можешь бороться за мое сердце! — закричала Кримгильда, и эти резкие слова прозвучали в ее устах как-то странно. — А теперь уходи!

— Но я…

— Уходи!

Впервые в присутствии принцессы Зигфрид позволил себе выплеснуть накопившуюся в нем ярость. Он вскочил на ноги и бросился бежать. Ему хотелось кричать, ломать деревья, вызвать на поединок самих богов!

Коридоры замка превратились в серые тени, а он все бежал и бежал. Время от времени юноша видел дрожащий свет факелов, которые горели в темноте, подобно чьим-то желтым глазам. Он перепрыгивал через три ступеньки, колотя кулаками по стенам, пытаясь убедиться в том, что происходящее — реальность. Скоро по его разбитым пальцам начала стекать кровь.

Выбежав во двор, юноша бросился к кузнице, ни разу не оглянувшись на балкон. Он не хотел сейчас видеть убитую горем Кримгильду, не желал прощать ей слова, которые ранили его душу.

Ему нужно было увидеть Регина. Ему нужен был человек, который поговорил бы с ним не о долге и уважении, а о простых вещах, составляющих жизнь любого человека. Впервые за много недель Зигфрид мечтал о том, чтобы вернуться в лес Одина.

Оказалось, что сегодня не только он пребывал в столь возбужденном состоянии. Еще издалека юноша услышал доносившуюся из кузницы ругань. Там скандалили двое мужчин, и Зигфрид сразу узнал голос Регина. Он мог бы сначала послушать, о чем идет речь, но это было не в его правилах. Кроме того, голос незнакомца становился все громче, все агрессивнее. Зигфрид боялся, как бы ссора не перешла в рукопашную, и решил помочь своему наставнику.

Он как раз открыл деревянную дверь, когда худой старик вцепился Регину правой рукой в ворот рубашки.

— Жизнь во лжи! И это ты называешь покоем?

Регин и сам был в ярости и поэтому не заметил появления Зигфрида. Своей сильной рукой он разжал пальцы противника.

— Да, я променял право его крови на его жизнь. Да, именно это я называю покоем. И этого хотела Лина!

В следующую секунду они увидели Зигфрида, который замер в проеме двери. Его лицо, освещенное пламенем, казалось растерянным. Он не бросился в драку, так как старый воин, потерявший в сражениях левую руку, едва ли мог быть достойным противником жилистому Регину.

— Простите, — пробормотал Зигфрид. — Я не хотел вам мешать. Но мне показалось, что Регин вот-вот схватится за оружие, и я подумал…

— Это он? — спросил покрытый шрамами незнакомец и прищурил глаза, осматривая Зигфрида с головы до ног.

— Зигфрид, это Лоренс, — пояснил Регин вместо ответа. — Он… он был другом твоей матери.

На это Зигфрид не рассчитывал, не мог рассчитывать. Он и не думал, что ему придется столкнуться с этим прямо сейчас, когда Кримгильда дала ему от ворот поворот. Он не знал, сколько уважения и радости он должен выказать Лоренсу, поэтому ограничился кивком.

— Друг моей матери… Что ж, это хорошая новость. Я очень мало знаю о ней. Долгими зимними вечерами Регин рассказывал мне о ее простой жизни.

Лоренс взглянул на Регина так, словно хотел задушить его.

— О ее простой жизни?

Регин казался удрученным, даже пристыженным. Зигфрид еще никогда не видел своего наставника таким неуверенным.

— Что-то не так?

— Ты сейчас же все расскажешь ему, — прорычал Лоренс. — Нужно открыть ему правду.

— Тебе легко говорить о правде, — с укоризной сказал Регин. — Твоя правда всегда была простой — правдой воина, который всю свою жизнь провел в поисках войны.

— Тогда я сделаю то, чего не сделал ты! — В голосе старого солдата слышалась неприкрытая угроза.

Регин повернулся к своему воспитаннику:

— Зигфрид, оставь нас на некоторое время наедине. Не буду скрывать, что наш разговор касается тебя, но все же прошу об этом одолжении.

Зигфрид, чуть помедлив, кивнул и вышел из кузницы. Регин подождал еще немного, пока не удостоверился, что парень не слышит их.

— Да как ты смеешь упрекать меня? — закричал он на Лоренса. — Мальчик прожил в моем доме восемнадцать мирных и спокойных лет! С твоей правдой он побежал бы с мечом на датчан еще до того, как у него начала расти щетина на лице!

— Наследному принцу Ксантена не к лицу трусливо отсиживаться в убежище! — возразил Лоренс. — Только познав собственное величие, он сумеет исполнить предназначенный судьбой долг и освободить свое королевство от датчан!

— Чего будут стоить твои разговоры, когда ты будешь горевать у трупа Зигфрида? — спросил Регин. — Ты уже потерял своего короля и свою королеву. Кто же на самом деле желает смерти Зигфрида — ты или Хъялмар?

Вместо ответа Лоренс сунул руку в походный мешок, лежавший рядом с ним на полу. Вытащив оттуда какой-то предмет, завернутый в грязную кожу, он бросил сверток к ногам Регина.

— По крайней мере, он был там, как мы и договаривались. Когда я нашел его, мне стало ясно, что ты решил лишить Зигфрида его наследства.

— И ты нашел нас даже здесь, в Бургундии? — насмешливо спросил Регин.

Лоренс покачал головой.

— Это было счастливое совпадение, меня направили сами боги. Бывшие военачальники Зигмунда послали меня в Вормс, чтобы просить Гундомара о помощи в борьбе против Хъялмара.

— Гундомар пал жертвой дракона, как и его сын Гизельгер, — сказал Регин.

Лоренс кивнул.

— Я об этом уже слышал. Что ж, тогда придется королю Гунтеру меня выслушать.

— Ты выбрал неудачное время, — предупредил Регин. — Гунтер еще не король и не чувствует настроения народа и своего войска. К тому же сейчас королевство больше всего беспокоит проблема, связанная с бесчинствами дракона. Его уничтожение для бургундов важнее любых политических союзов. Я бы посоветовал тебе попытаться заключить союз с Мундцуком.

Они оба, казалось, уже немного успокоились, и общее прошлое остудило их головы. Лоренс, тщательно подбирая слова, заявил:

— Я бы так и сделал, если бы нападение готовилось на королевство Мундцука.

Несмотря на ссору, у Регина не было причин сомневаться в искренности Лоренса.

— Хъялмар собирается напасть на Бургундию? Ты уверен?

— Уверен. Послы часто продают информацию за деньги.

Хъялмар знает, что Бургундия сейчас ослаблена и легко уязвима. Он надеется, что победа еще над одним королевством усмирит беспорядки внутри страны. Прошло уже почти двадцать лет после его победы над Ксантеном, но ему так и не удалось поставить королевство под свое знамя.

— Да, нидерландцы готовы склонить голову лишь перед одним из них, — сказал Регин с уважением к людям, которым он когда-то служил.