Выбери любимый жанр

Дьявольский вальс - Келлерман Джонатан - Страница 8

Изменить размер шрифта:

Я заинтересовался причиной такой неприязни, но на всякий случай улыбнулся ей. Женщина отвернулась. Лет пятидесяти, невысокого роста, коренастая, с шершавой кожей, вытянутой нижней челюстью, светлыми волосами, покрытыми лаком. Зеленовато-голубой халат с белой отделкой. Поверх жесткой прически – накрахмаленный чепчик. Таких чепчиков я не видел давным-давно.

Две другие сестры, филиппинки лет двадцати, переглянулись и будто по безмолвному сигналу удалились.

Стефани обратилась к оставшейся медсестре:

– Доброе утро, Вики. Как наша девочка?

– Пока что ничего. – Блондинка потянулась к ячейке под номером 505W, вытащила оттуда медицинскую карту и вручила ее Стефани. Ногти медсестры были короткими и обгрызенными. Взгляд вновь остановился на мне. Мои старые чары не подействовали.

– Это доктор Алекс Делавэр, – представила меня Стефани, перелистывая историю болезни. – Наш консультант-психолог. Доктор Делавэр, это Вики Боттомли. Ведущая сестра Кэсси.

– Синди сказала, что вы зайдете, – ответила медсестра, будто объявляла неприятную новость.

Стефани продолжала читать.

– Рад с вами познакомиться, – сказал я.

– Рада познакомиться с вами.

Заслышав вызывающую враждебность в голосе медсестры, Стефани подняла голову.

– Все в порядке, Вики?

– Все замечательно, – заявила сестра, блеснув улыбкой, такой же радостной, как пощечина. – Все прекрасно. Девочка съела почти весь завтрак, и ее не тошнило, попила и приняла лекарства.

– Какие лекарства?

– Только тайленол. Час тому назад. Синди сказала, что у девочки болит голова.

– Тайленол. Один?

– Да, доктор Ивз. Для детей, жидкий, одну чайную ложку – это все записано. – Она показала на историю болезни.

– Да, вижу, – заглянув в карту, бросила Стефани. – Ну что ж, пока все хорошо, Вики, но в следующий раз никаких лекарств, даже самых безобидных, без моего разрешения. Я должна давать разрешение на все, кроме еды и питья, на все, что принимает этот ребенок. О'кей?

– Конечно, – снова заулыбалась Боттомли. – Никаких проблем. Я просто думала...

– Это не причинило вреда. Вики. – Стеф протянула руку и похлопала сестру по плечу. – Я уверена, что одобрила бы тайленол. Но, принимая во внимание прошлое этого ребенка, мы должны быть сверхосторожными, чтобы исключить реакции на лекарства.

– Да, доктор Ивз. Есть еще какие-нибудь указания?

Стефани досмотрела медицинскую карту, закрыла ее и вернула сестре.

– Нет, в данный момент никаких. Если только у тебя есть что-нибудь, о чем ты хочешь сообщить.

Боттомли покачала головой.

– Тогда о'кей. Я пойду к ним и представлю доктора Делавэра. Ты хотела бы что-нибудь рассказать о Кэсси?

Боттомли вынула из волос заколку и воткнула ее обратно, прикрепив светлые пряди к чепчику. Широко расставленные, с длинными ресницами глаза мягкого, красивого голубого цвета на напряженной шершавой плоскости лица.

– Что, например? – спросила она.

– Все, что следует знать доктору Делавэру, чтобы помочь Кэсси и ее родителям, Вики.

Боттомли некоторое время пристально смотрела на Стефани, потом повернулась, свирепо глядя на меня.

– Ничего особенного. Обычные люди.

– Я слышал, что Кэсси нервничает по поводу медицинских процедур, – заметил я.

Боттомли уперлась руками в бока:

– А вы бы разве не нервничали, если бы вас кололи столько, сколько ее?

– Вики... – начала было Стефани.

– Да, разумеется, – улыбнулся я. – Это совершенно нормальная реакция, но иногда обоснованную нервозность можно облегчить бихейвиоральной терапией[9].

Боттомли напряженно усмехнулась.

– Может, и так. Желаю удачи.

Стефани хотела что-то сказать, но я дотронулся до ее руки и предложил:

– Почему бы нам не пойти в палату.

– Конечно. – И обращаясь к Боттомли: – Запомни, никаких лекарств, только еда и питье.

Боттомли продолжала улыбаться.

– Да, доктор. Теперь, если вы не возражаете, я бы хотела отлучиться на несколько минут.

Стефани взглянула на свои часы:

– Перерыв?

– Нет. Просто хотела спуститься вниз, в магазин, и купить для Кэсси игрушечную зверюшку – знаете, такие мягкие, каких показывают в мультиках по телевизору. Она просто сходит с ума по ним. Думаю, пока вы находитесь у нее, в течение нескольких минут с ней ничего не случится.

Стефани взглянула на меня. Боттомли, как мне показалось, с удовлетворением проследила за ее взглядом, еще раз напряженно, но хмыкнула и быстро вразвалку удалилась. Накрахмаленный чепец плыл по пустому коридору, как воздушный змей, подхваченный попутным ветром.

Стефани взяла меня за руку и повела от поста.

– Извини, Алекс, я никогда не видела ее такой.

– Она и раньше была медсестрой Кэсси?

– Несколько раз – почти с самого начала. У них с Синди хорошие взаимоотношения, да и Кэсси это, кажется, нравится. Когда девочку кладут в стационар, то они просят назначить ведущей сестрой именно ее.

– Кажется, она чувствует себя так, будто Кэсси принадлежит ей одной.

– Да, Вики склонна слишком глубоко вмешиваться в дела, но я всегда смотрела на это положительно. Семьям она нравится, поскольку является одной из наиболее обязательных сестер, с какими я работала. Учитывая состояние современной морали, преданность делу – вещь, встречающаяся теперь крайне редко.

– Распространяется ли ее преданность делу на домашние визиты?

– Насколько мне известно, нет. В самом начале мы пару раз посетили их вместе с одним из врачей, чтобы установить контролирующие сон мониторы. – Стефани вдруг закрыла рот рукой. – Не хочешь же ты сказать, что Вики имеет какое-то отношение к...

– Я ничего не хочу сказать, – возразил я, размышляя, не делаю ли этого на самом деле, ведь Боттомли задела мое самолюбие. – Просто высказываю некоторые соображения.

– Гм... да, это, конечно, в некотором роде идея. Медсестра – Мюнхгаузен? И медицинское образование, на мой взгляд, как раз подходит.

– Такие случаи имели место, – подтвердил я. – Сестры и врачи хотели привлечь к себе внимание, и обычно у них действительно очень развиты собственнические инстинкты. Но если проблемы Кэсси всегда возникали дома и исчезали в больнице, то Вики исключается. Если только она не является частым гостем в доме Джонсов.

– Нет. По крайней мере, насколько мне известно, это не так. Нет, конечно, не так – я бы знала, если бы она бывала у них.

Стефани выглядела неуверенной, подавленной. Я понял, скольких сил стоит ей эта история.

– Хотелось бы знать, почему она так враждебна по отношению ко мне, – проговорил я. – Не из-за личных обид, это важно для развития отношений с семьей. Если Вики и мать так хорошо относятся друг к другу и я не нравлюсь Вики, это может повредить моей консультации.

– Резонно... Не знаю, что на нее нашло.

– Насколько я понимаю, ты не обсуждала с ней свои подозрения, касающиеся Синди?

– Нет. Ты – первый, с кем я по-настоящему заговорила об этом. Именно поэтому я объяснила ей мой запрет на лекарства тем, что опасаюсь реакции на них. По той же причине я попросила Синди не приносить из дома ничего съестного. Вики и сестры из других смен должны записывать, что ест Кэсси. – Стефани нахмурилась. – Конечно, если Вики берет на себя лишнее, она может и не следовать этим правилам. Хочешь, чтобы я ее перевела? Руководство сестринского персонала устроит мне скандал, но я надеюсь довольно быстро все уладить.

– Только не из-за меня. Давай оставим на некоторое время все как есть.

Мы зашли за пост, Стефани взяла историю болезни и вновь стала изучать ее.

– Все как будто бы в порядке, – наконец проговорила она. – Но тем не менее придется с ней поговорить.

– Дай-ка мне посмотреть, – попросил я.

Она протянула мне медицинскую карту. Знакомый аккуратный почерк и подробные записи. Я на некоторое время задержался на истории семьи.

– Нет описания бабки и деда с материнской стороны?

вернуться

Бихейвиоризм – направление американской психологии, где предметом психологии является не сознание, а поведение – физиологическая реакция на стимулы.