Танцующий в огне - Келлехер Виктор - Страница 28
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая
Как всегда, эти вопросы оказались слишком сложными и каверзными, и ответить на них он не мог. Особенно в это утро, когда у него было много других, более насущных проблем. Например, не слишком ли долго он задержался у озера. День был уже в разгаре. И лучи солнца насквозь пронизывали листву. А Харно накануне объявил, что с рассветом весь клан уйдет.
Айвен притормозил, пытаясь расслышать звуки, доносившиеся из лагеря. Ничего не услышав, он побежал, обгоняя мчащееся вприпрыжку сердце. Может быть, он напрасно волнуется, подумал он, одолевая последний, самый крутой участок пути. Клан мог не дорожить им так, как Джози, но они бы никогда не бросили его, не собрались бы и не ушли, даже не позвав его.
Однако корабль поступил именно так! Его соотечественники бросили его здесь и бесцеремонно исчезли. Так почему же первобытные неандертальцы должны вести себя лучше? Люди, которые ему ничем не обязаны, для которых он был нежеланной обузой!
Он догадался, что ждет его впереди, еще до того, как ворвался на поляну и рухнул в пыль: центральный костер был засыпан землей, вход в пещеры закрыт ветками, поляна была пуста.
Первые минуты были самыми ужасными. Почти такими, как те, когда их бросил корабль. Как и тогда, Айвен испытывал смешанное чувство недоверия и ужаса.
Как люди могут так с ним поступать? Поверить трудно, что кто-то – а эти люди в особенности – могут быть такими жестокими и безразличными. Дело в том, что от неандертальцев он в глубине души ждал большего: больше заботы, больше сострадания, больше гуманности. В основном гуманности, какими бы грубыми и дикими они ни казались, и как бы сильно он их ни разочаровал. Разве Агри не дала ему ясно понять, что его опала не изменила ее отношения к нему? Разве Льена не уверяла его сегодня утром, что он может по-прежнему рассчитывать на защиту клана?
Ты можешь жить в наших пещерах и делить с нами пищу, сказала она. И для тебя всегда найдется место рядом с огнем.
И ведь он поверил ей. А они, несмотря на это, так обошлись с ним! Потихоньку собрали пожитки, забрали детей и ушли.
Он всхлипнул и уже было заплакал, но вдруг понял, что что-то здесь не так. Закрытый вход в пещеру, например. Если Харно действительно намеревался оставить его здесь, зачем так баррикадировать пещеру? То же самое с центральным костром. Зачем было забрасывать его землей? Это было необходимо только в том случае, если не оставалось никого, кто бы за ним присмотрел и не дал разгореться пожару.
Насторожившись, он сразу заметил еще кое-что: кожаный мешок, сложенный в тени у пещеры. К мешку был приделан каркас из веток, чтобы было легче нести, а внутри, когда он открыл его, он обнаружил свою теплую накидку.
Впервые с того момента, как он вернулся с озера, Айвен облегченно вздохнул. Клан не бросил его, как он того боялся. В отличие от его соотечественников они не сочли его бесполезной вещью, которую можно бросить. Они просто вышли с рассветом, как и собирались, и оставили его мешок в знак того, что он должен догонять. Учитывая, как легко они ориентировались в лесу, им могло не прийти в голову, что он почувствует себя покинутым. Любой взрослый, в конце концов, налегке мог догнать целый клан, который шел с детьми.
Радостно надев на плечи мешок, он огляделся, уверенный, что они должны были оставить ему еще какие-нибудь знаки. Как, например, вон та свежесрезанная ветка, указывающая, в каком направлении идти. Поправив мешок, Айвен пустился в погоню.
За полчаса он нашел еще несколько засечек топора на деревьях, что говорило ему об одном: в глазах клана он мог быть джали, деной тарун, но он все же оставался одним из них. Несмотря на его необычную внешность (а он давно понял, что с точки зрения неандертальцев он был далеко не красавец), несмотря на его неприспособленность к жизни, они оставили для него место. Место на самой нижней ступени, это надо признать, но, тем не менее, оно было. И впервые с момента прибытия Айвен почувствовал настоящую благодарность к этим людям, принявшим его.
Ему больше не было дела до презрительного отношения молодых охотников и их жен, и когда он заметил Арика сквозь просвет между деревьев, он поприветствовал его, как брата.
– Джали снова с нами, – крикнул тот кому-то впереди и потряс одним из двух копей, которые он нес. Потом повернулся к Айвену. – Что тебя так задержало? Тебе было страшно идти одному по залитому солнцем лесу?
– Да, я чувствовал себя, как ребенок, потерявшийся в снегах, – ответил Айвен с умыслом и заметил, как побагровел шрам на лице Арика.
– Что ты можешь знать о заснеженных землях, лунатик? – спросил он, и в глазах его появился тот же страх, что и в день охоты. – Это совсем не то, что жить здесь, на земле вокруг озера, где только леопард застит свет. Там правят мамонты и медведи – и ночью, и днем. Идти туда – это значит постоянно быть дичью, на которую охотятся.
– Это у тебя оттуда? – робко спросил Айвен, указывая на изуродованное шрамами лицо.
Арик пожал плечами.
– Это был медведь, – сказал он и подтолкнул Айвена на узкую тропку впереди себя.
– Как же ты выжил?
– Мне повезло. Медведь принял меня за мертвого и вернулся к своей добыче. Но он оставил мне это, – усмехнувшись, добавил он и показал кусок медвежьего когтя, подвешенного на веревке на шею. – Льена говорит, что, пока я ношу этот коготь, мне можно не бояться большого медведя.
– Ты хочешь сказать, что смог бы снова сразиться с медведем, если бы пришлось?
Голос Арика стал серьезным.
– Мы все должны делать то, что нужно, пришелец. Даже ты, когда придет время.
Айвен повернулся и пошел по тропе.
– И когда это время настанет, как ты думаешь?
– Я всего лишь охотник. Этого я не могу тебе сказать. Наши судьбы в распоряжении духа птицы. Когда она говорит, надо слушать – это все, что я знаю. А теперь прибереги дыхание для предстоящего подъема.
Арик замолчал, и Айвен слышал только легкий шорох его босых ног позади себя. Немного впереди по тропе Айвен заметил его жену, Гунигу, и их дочку, спокойно спавшую у нее в мешке. Когда тропа шла прямо, не петляя, он видел и других клановцев, растянувшихся в длинную колонну. У всех за спиной были такие же, как у него, мешки, а мужчины несли еще топоры и копья.
Ближе к полудню они расположились на короткий отдых на поляне, по которой протекал ручей. К тому времени роскошный лес низовий сменился более густыми порослями. Деревья были не такие высокие и гораздо более ветвистые, их стволы и ветви не были увиты лианами. Здесь гораздо больше света проникало до самой земли, густо заросшей папоротниками, а в листве чирикали всего несколько пташек – их звонкое пение сменилось неумолкаемым стрекотом цикад.
Когда все сняли свои заплечные мешки и растянулись на траве, Джози подошла к Айвену.
– Ты долго нас догонял, – заметила она, усаживаясь рядом с ним и не выпуская копье из рук. – Что ты там делал? Опять корабль высматривал?
– Не совсем. Я оставил им послание у озера, только и всего.
Джози изумленно приподняла брови и чуть улыбнулась.
– Какое же послание?
– SOS. На случай, если корабль прилетит, пока нас нет.
– Ты все еще надеешься. – Сейчас она почти смеялась над ним.
– Мне приходится.
– Почему?
– Потому что я хочу вернуться в свою прежнюю жизнь, как и ты.
– Нет, не так, как я, – поправила она его. – Ты же знаешь, я оставила мысли о корабле. Желать чего-то еще не значит, что это произойдет.
– А я еще не оставил.
Джози щелкнула языком, чем напомнила других охотников.
– Может быть, в этом-то и разница между нами – поэтому я стала охотником, а ты все еще прихлебатель.
– Ну и что же мне делать? – нетерпеливо спросил Айвен. – Забыть, откуда я родом?
Джози задумчиво посмотрела на стаю птиц, пролетавших над ними.
– Может, и так. Эти воспоминания делают все еще хуже, чем сейчас.
– Хорошо, допустим, я забуду, – сказал Айвен. – Что дальше?
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая
