Растратчик - Кейн Джеймс - Страница 10

• Предыдущая
• 10/19
• Следующая

– Дейв, ты ни о чем не забыл?

– Насколько я знаю, нет.

– Я думаю, ты... Ты забыл, что сегодня мы завершили важное дело. Отныне благодаря тебе я больше не буду не спать по ночам, глядя в потолок и гадая, не хватит ли моего отца удар, не ляжет ли на моих детей пятно позора. О себе я уже не говорю. Ты рисковал ради меня. Страшно представить, что могло случиться, если бы что-нибудь сорвалось. С твоей карьерой, которая так удачно складывается, было бы покончено навсегда. Но все прошло гладко, Дейв. Все получилось безукоризненно. Я не знаю другого человека, кто смог бы осуществить это лучше, даже если бы попытался. И теперь все позади. Не пропущено ни одной карточки, ни одной запятой, ни одного цента. Теперь я смогу спать спокойно. Поэтому сегодня мне больше ни до чего нет дела.

– Ладно. Так ты уйдешь от него?

– Конечно уйду, но...

– Ты уйдешь от него сегодня же вечером. Переберешься сюда вместе со своими детьми, и, если хочешь, я оставлю вас здесь одних, а сам съеду куда-нибудь. Мы сейчас же отправимся и...

– Мы этого делать не будем.

– А я говорю тебе...

– Нет, это я говорю тебе! Неужели ты думаешь, я сейчас поеду и закачу скандал, который затянется до трех часов ночи, а может, и до утра. Чтобы потом обсуждали мой скверный характер, когда будут решать, кто должен воспитывать детей. Вот о чем я беспокоюсь. Я действительно пока не готова. Когда я буду точно знать, о чем говорить, когда отвезу детей к моему отцу, где они будут в безопасности, когда все предусмотрю, вот тогда мне будет достаточно получаса для очень трудного разговора. А пока пусть теряется в догадках, не зная, чего ждать, – меня это устраивает. Пусть еще понервничает. Когда все закончится, я сразу же отправлюсь в Рино, если ты по-прежнему этого хочешь, и заживу новой жизнью... Знаешь, Дейв, о чем мне хочется тебе сказать? Ты терзаешься из-за того, что просто не могло случиться. Он за весь год даже ни разу не взглянул на меня в этом смысле. Дейв, сегодня вечером я хочу быть счастлива. С тобой. И больше ничего.

Я чувствовал себя пристыженным. Я обнял ее. В горле у меня стоял ком. Она как-то по-детски вздохнула, расслабилась и закрыла глаза.

– Шейла.

– Да?

– Давай отпразднуем это.

– Давай.

И мы отпраздновали. Она позвонила своей служанке и предупредила, что задерживается. Мы отправились обедать в ресторан в центре города, а затем поехали в ночной клуб на бульваре Сансет. Мы больше не говорили ни о Бренте, ни о растрате, а только о нас и нашей будущей совместной жизни. Мы пробыли там до часа ночи. Я не вспоминал о Бренте, пока не остановил машину около ее дома, и тут же меня охватило знакомое мучительное ощущение. Если Шейла заметила что-нибудь, то не подала виду. Она поцеловала меня на прощание, и я поехал к себе домой.

Я подъехал к дому, поставил машину в гараж и зашагал к входной двери. Вдруг кто-то окликнул меня по имени. Со скамейки под деревьями поднялся какой-то человек и направился ко мне. Это был Хельм.

– Простите, что беспокою вас в такое позднее время, мистер Беннет. Но мне нужно с вами поговорить.

– Ладно, заходите.

У Хельма был встревоженный вид. Я пригласил его пройти в гостиную и предложил выпить, но он отказался. Он сел, закурил и явно не знал, с чего начать. Наконец он спросил:

– Вы были с Шейлой?

– А что?

– Я заметил, как вы отъезжали вместе.

– Да. Нам нужно было обсудить одно дело. Мы вместе поужинали и расстались совсем недавно.

– Вы видели Брента?

– Нет. Было уже поздно, и я не заходил к ним.

– Шейла что-нибудь говорила о нем?

– Да вроде бы нет. Так, может быть, упоминала пару раз. А что случилось?

– Вы сегодня видели, как он выходил из банка?

– Он ушел перед вами.

– Вы заметили, как он выходил из банка во второй раз?

– Нет, но он был сегодня только один раз.

Хельм пристально глядел на меня. Курил и глядел. Это был молодой парень двадцати четырех – двадцати пяти лет. В отделении уже два года. Разговаривая со мной, он мало-помалу успокаивался.

– Сегодня Брент приходил в банк дважды.

– Да нет же. Один раз. Он постучал в дверь. Адлер впустил его. Брент поболтал несколько минут, потом забрал свои вещи из шкафчика и ушел. Вы тоже там были. Никто, кроме присланных кассиров, еще не освободился к тому времени. Брент покинул банк примерно за пятнадцать минут до вашего ухода.

– Все верно. Я ушел после него. Закончил дела, убрал кассу и двинул домой. Я заглянул в аптеку, чтобы выпить молока с солодом. Я сидел и пил молоко и тут увидел, что он возвращается.

– Это невозможно. Дверь была заперта.

– У него был ключ.

– В каком часу это было?

– В начале пятого. За пару минут до того, как все выскочили на улицу с этим пауком.

– Что было дальше?

– Я не видел, чтобы он вышел.

– Почему вы не сообщили об этом раньше?

– Я искал вас, но не нашел.

– Вы же видели, как я отъезжал с Шейлой.

– Да, но тогда это еще не пришло мне в голову. Полицейский, который подобрал паука, покупал в аптеке пленку для своей кинокамеры. Я помогал ему посадить паука в коробку из-под мороженого, проделывал в крышке дырки и не следил за тем, что творилось в банке. Потом уже я сообразил, что видел, как все покинули банк, но не видел, как выходил Брент. Я сказал себе, что должен выкинуть это из головы и успокоиться, что у меня просто расшатались нервы. Когда работаешь с такой уймой денег, бог знает что лезет в голову. Но потом...

– Что еще?

– Вечером я был в кино вместе со Снеллингом и его женой.

– Снеллинг тоже не видел, как уходил Брент?

– Я ничего не сказал Снеллингу. Не знаю, видел он или нет. Но после сеанса по дороге к дому Снеллингов мы заспорили о фильме. Действие там происходило в Мексике, и я предложил Снеллингу позвонить Чарльзу, чтобы тот разрешил наш спор. Брент когда-то жил в Мексике. Времени было около двенадцати.

– И?

– Служанка ответила, что Чарльз не появлялся.

Мы посмотрели друг на друга. Оба отлично понимали, что больные, только что перенесшие операцию, не возвращаются домой так поздно.

– Пошли.

– Вы позвоните Шейле?

– Мы едем в банк.

Когда мы подъехали к банку, дежурный охранник совершал очередной обход. Было два часа ночи. Он сразу отверг наше предположение, будто в банке может быть кто-нибудь без его ведома, но я настоял, чтобы он впустил нас, и мы обыскали помещение. Мы поднялись наверх, туда, где хранились старые документы, и я заглянул в каждый ящик. Мы спустились в подвал, и я проверил, нет ли кого, за каждой газовой колонкой. Мы осмотрели все окна, обшарили все углы. Я даже заглянул под свой рабочий стол. Больше искать было негде. Дежурный охранник отметил время обхода, и мы покинули банк. Хельм почесал подбородок:

– Выходит, это была ложная тревога.

– Похоже на то.

– Извините.

– Не за что. Докладывайте и впредь обо всем.

– Наверное, нет смысла звонить Шейле.

– Боюсь, уже поздно.

Он явно намекал на то, что нам следует позвонить Шейле, но не хотел, чтобы это сделал я. Как видно, его подозрения не рассеялись. И только охранник был уверен, что мы пара придурков, которым просто нечем заняться. Мы сели в машину, и я повез Хельма домой. Он снова пробормотал что-то насчет Шейлы. Но я решил больше его не слушать. Высадил его возле дома и развернулся, чтобы поехать к себе. Но едва Хельм скрылся из виду, я свернул и направился в сторону Маунти-Драйв.

В окнах горел свет. Сетчатая дверь распахнулась сразу, едва я ступил на крыльцо. Шейла была одета, будто ждала меня. Я проследовал за ней в гостиную и заговорил полушепотом, чтобы никто в доме не смог нас услышать. Времени на поцелуи и объятия не было.

– Где Брент?

– В банке, в хранилище.

Она тоже ответила шепотом и опустилась в кресло, не глядя на меня. Все сомнения, которые одолевали меня когда-то, все подозрения, что она играет со мной и пытается одурачить, вспыхнули с новой силой: один ее вид вызывал во мне раздражение. Губы у меня пересохли, и мне пришлось облизнуть их, прежде чем я смог выдавить из себя хоть какие-то слова.

• Предыдущая
• 10/19
• Следующая