Рыцарь на коньках - Усачева Елена Александровна - Страница 8
- Предыдущая
- 8/17
- Следующая
– Завтра же придешь к ним на занятие и скажешь, что ты уже больше не принц, – больше на приятеля Щукин не смотрел, для себя он уже все решил. – Скажешь, что передаешь эту почетную миссию мне.
– И мне, – хихикнул Серега.
– И ему, – согласился Леха. – Жирно тебе все одному иметь.
Валькино лицо болезненно дернулось, но возражать он не стал. За те полтора месяца, что ему довелось побыть принцем, он понял, что так просто с этой должностью ему не расстаться.
Пожелав Щукину удачи, Шейко пошел к классу, где его уже ждали принцессы – с недавних пор в его обязанности входило носить за ними портфели. Не каждой до дома, конечно, но до выхода из школы – точно.
Самым большим испытанием для него было волочить эти же рюкзаки через всю школу на пятый этаж в актовый зал. Пока школьный народ провожал его только удивленными взглядами – не каждый день люди занимаются такой странной самоподготовкой, таскают чужие тяжести. Но недалек был тот час, когда все опомнятся и станут выяснять, что и как. И вот тогда спокойной жизни придет конец. Не мытьем, так катаньем нелегкая жизнь принца доконает несчастного Вальку.
В этот раз Валька еле взобрался на пятый этаж, нагруженный десятком рюкзаков. За ним веселой щебечущей стайкой следовали принцессы.
В актовом зале их уже ждала Наталья Захарьевна. Она одобрительным взглядом окинула согнувшуюся под грузом чужих учебников фигуру принца и довольно закивала головой.
Валька одним махом сгрузил с себя портфели и облегченно повел плечами. Оставалось сделать совсем чуть-чуть – отказаться от звания принца и быстренько смотаться.
– Это... – начал он, но уже сформулированная в его голове фраза мгновенно улетучилась, потому что усаживающаяся на кресло Катька Куропаткина зацепилась лямкой своего комбинезона за заколку и теперь болезненно морщилась, пытаясь освободить волосы. Шейко твердой рукой остановил конвульсивно дергающуюся первую красавицу класса и расстегнул заколку.
– Здравствуй, – Наталья Захарьевна заулыбалась еще шире. – Давно мы тебя не видели, принц! Как дела?
– Это... – снова двинулся по проходу Валька, но тут перед ним прошмыгнула низенькая девчонка, класса на два младше него. Не рассчитав свой бросок, она споткнулась и непременно бы ударилась головой о ряд кресел, если бы Валька не успел подхватить ее. Девчонка отпихнула его руку, которая только что спасла ее, быть может, от неминуемого сотрясения мозга, и стала пробираться по ряду к окну.
– Это... – Валька еще смотрел вслед невнимательной девчонке, пытаясь вспомнить, о чем он хотел говорить. Но такие красивые, такие правильные слова выветрились из его головы окончательно.
– Если хочешь остаться на нашем занятии, проходи, садись. – Наталью Захарьевну не интересовало, что ей хотел сказать принц. – Сейчас все соберутся, и мы начнем.
Шейко набрал в легкие побольше воздуха, мучительно восстанавливая в памяти ускользающие от него мысли. Просто так в лоб сказать: «Идите вы на фиг! Надоело мне быть принцем!» – было как-то невежливо. А все подходящие к этому случаю аргументы забылись.
Валька попятился, привычно глянул на последний ряд, заметил там вечным укором сидящую Носову и пристроился с краю. Задерживаться он не собирался, пускай без слов все понимают сами. Но первые же слова руководительницы заставили его насторожиться.
Наталья Захарьевна достала большую тетрадь в красной бархатной обложке.
Шейко сел ровнее и вытянул шею. Красный цвет последнее время ему очень не нравился, ничего хорошего от него он не ждал. Тетрадь была заложена ручкой, из верхней части которой торчало мохнатое розовое перо.
Наталья Захарьевна махнула этим пером, как волшебной палочкой, и лукаво глянула на притихших учениц.
– Ну что же, начнем. Что произошло за последнее время?
Девчонки стали наперебой перечислять свои успехи – кто что сделал, кто как себя повел. Чаще всего в этих рассказах фигурировало Валькино имя – кому-то он помог, кому-то подсказал на контрольной, кого-то защитил от старшеклассника. Он даже ухитрился прийти на выручку самой мелкой принцессе, сняв с высокой вешалки ее шапку. Дальше пошли более мелкие успехи – кто что вышил, что прочитал, в какой музей сходил.
Наталья Захарьевна внимательно всех выслушивала, что-то записывая в тетрадку. Из всего сказанного она выбирала только то, что было нужно.
– Неплохо, неплохо! – Тетрадка захлопнулась, подняв вокруг себя маленькое облачко вековой пыли. – Сегодня мы с вами познакомимся с этикетом, правилами хороших манер. Это то, что у вас должно войти в кровь, чем вы должны пользоваться не задумываясь.
Валька покосился на входную дверь. Нутром он чувствовал, что для наглядности непременно привлекут его, поэтому надо было уходить. И делать это надо было сейчас, пока все смотрели на руководительницу.
Он уже почти собрался встать, когда дверь чуть приоткрылась и в щель просунулась рука в знакомом бежевом свитере, в таком ходил Серега Махин. Ладонь несколько раз хлопнула по стене, добралась до выключателя и поспешно щелкнула по клавише.
Осенние сумерки мгновенно заполнили зал.
Секунду стояла тишина, а потом посыпались тревожные возгласы.
– А что это?
– Свет-то где?
– Так и должно быть?
– Включите свет!
– Ой, мамочки!
– Наталья Захарьевна!
– Тише, тише, – послышался уверенный голос руководительницы. – Сейчас я все выясню...
Договорить она не успела. На сцене что-то зашипело, из-за занавеса вырвался свет. Он метнулся на край сцены, превращаясь в брызгающие светом бенгальские огни. В двух руках его держал кто-то, спрятанный под длинный черный балахон, на голове у него было нечто, похожее на чулок с двумя фосфоресцирующими глазами. Гигантский рот лилово-красно улыбался.
– Спокойствие, только спокойствие! – провыло привидение знакомым Лехиным голосом. – Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я привидение, являющееся в ваших кошмарах. Я победитель принцев!
Щукин спрыгнул со сцены. Бенгальские свечи плеснулись во все стороны ослепительными искрами. Девчонки заверещали и кинулись к стенам.
– Бойтесь меня! – Щукин потряс своей хламидой и помчался обратно к сцене.
– У-у-у!
Вероятно, Леха думал, что завывает он демоническим голосом, но на деле получалось не очень убедительно – не хватало необходимой в таких случаях музыки, шумов и многократно отражающегося эха. Поэтому его вой скорее был похож на жалобное скуление щенка.
Но принцессам хватало и этого. Они жались по углам, робко повизгивали и звали мам.
Добежав до сцены, призрак оттолкнулся от нее ногой и помчался прямо на Шейко.
– Нет у вас больше принца! – гаркнул он, накрывая Вальку хламидой. Чтобы сделать это, Леха отбросил почти прогоревшие бенгальские свечи, и в зале стало совсем темно.
– Бежим отсюда! – прошептал Щукин, в темноте спотыкаясь о застывшего Шейко. – Ходу, ходу!
– Да пошел ты! – рассердился Валька.
Между прочим, Леха мог бы и предупредить, что готовит такой выход, а то делает из него идиота и думает, ему это с рук сойдет.
Хламида замоталась вокруг Валькиной ноги. Леха дернулся, но убежать не смог.
– Пусти ты! – тревожно зашептал он.
В зале зашевелились, девчонки стали требовать, чтобы включили свет.
– Сейчас, сейчас! – раздался голос Натальи Захарьевны.
– Пусти! – истерично взвизгнул Щукин, ударяясь телом обо все еще стоящего Вальку. Шейко стукнул его в ответ. Затрещала ткань.
Когда в зале вспыхнул свет, Леха с Валькой мутузили друг друга, снося ряды кресел.
– Щука! – выл за дверью Махин.
Леха стряхнул с себя Вальку и, оставив в его руках капюшон, метнулся к выходу.
– Придурок! – бросил он напоследок.
– Сам такой! – не потерялся Шейко. Он замахнулся, чтобы запустить в бывшего приятеля капюшоном с нарисованными глазами и ртом, но руку его мягко перехватили.
– А это будет трофей! – Наталья Захарьевна осторожно расправила в руках замявшуюся ткань. – Голова дракона!
Капюшон взлетел над ее головой.
- Предыдущая
- 8/17
- Следующая
