Утолю ваши печали. Бесплатно, но качественно - Туринская Татьяна - Страница 7

На несколько мгновений за столиком повисает молчание. Владимир как будто ждет, что Наталья еще что-то скажет. Последний раз затянувшись, с силой раздавливает окурок в пепельнице.

Владимир: Всё? Ты всё сказала? Теперь, наконец, я могу говорить?

Наталья молча кивает.

Владимир (с некоторой иронией): Спасибо. Я не знаю, кто кого дурачит. Но кто-то определенно говорит неправду. Не буду утверждать, что это ты. Только я знаю совершенно иную историю. Я ее расскажу, а потом мы с тобой попытаемся понять, кто из нас кого дурачит, если не сказать более грубо. Итак, ты внезапно пропала. Я еще продолжал по инерции заниматься предсвадебными хлопотами — заказывал зал, купил костюм и новые дорогущие туфли, хотел быть самым красивым мужчиной, хотел, чтобы ты не краснела за меня перед родственниками и друзьями. Я звонил, я приезжал домой — ни тебя, ни твоей мамы не было, все как в воду канули. Потом меня разыскала Ольга. Она-то и сообщила, что с тобой случилась беда…

Владимир на минутку замолкает, с некоторым сомнением смотрит на собеседницу.

Владимир: Натали, ты уверена, что я могу говорить правду? Ты в порядке? Выдержишь?

Наталья уверенно кивает. Владимир продолжает.

Владимир: Ольга сообщила мне, что у тебя очень большие проблемы. Рассказала о твоей дикой любви к Ковальскому — по ее словам, безответной. Сказала, что замуж за меня ты согласилась выйти сугубо ему назло, пусть даже он об этом совершенно не догадывался. Но чем ближе подходил заветный день, тем больше ты нервничала, тем чаще понимала, что не сможешь притворяться каждый день, изображать из себя любящую женщину. Ты не любила меня ни одного дня. Вернее, я тебе немножко нравился ровно до того момента, пока на сцене не возник Ковальский. И с того момента я стал для тебя всего лишь другом любимого человека, мостиком, ведущим к нему. Потому что без меня ты не могла бы видеть предмет своего обожания. Не знаю, делала ли ты попытки сблизиться с ним — Ольга этого не знала, а спрашивать об этом у Ковальского я не посчитал необходимым. Я-то знаю, что он верен Галке — у него от меня секретов нет. Итак, свадьба приближалась, а Ковальский по-прежнему не обращал на тебя внимания, на что ты так рассчитывала. Твой план решительно провалился, ты запаниковала. Вот тут и возник нервный срыв. Ты уверена, что я могу говорить открытым текстом?

Наталья (гордо подняв голову): Что ты, милый, ты меня заинтриговал! Я вся внимание!

Владимир: Ну что ж, ты сама этого хотела. Ты перерезала себе вены на обеих руках.

Наталья изумлена, но не делает даже попытки прервать собеседника.

Владимир: Да, ты пыталась покончить с собой. Я понимаю, тебе неприятно об этом вспоминать, но ты сама нарвалась, ты сама захотела правды. Мне очень даже понятны твои попытки списать все на приступ аппендицита — естественно, кому же в голову придет признаваться в суе… суде…

Наталья: Суициде?

Владимир: Да, точно. Я хотел прийти к тебе в больницу, хотел выяснить отношения. Ольга уверила меня, что к тебе никого не пускают. Прошла неделя, я опять попытался к тебе прорваться. Ольга заявила, что ты категорически не желаешь меня видеть, что ты сама дала распоряжение охране не пропускать меня. Что к тебе пускают только мать и саму Ольгу, и никого более. Что с тобой работают психологи, чтобы ты не повторила больше попытку суе… как его?

Наталья: Суицида?

Владимир: Да, правильно. И тогда Ольга мне передала твои слова. Что ты не хочешь больше меня видеть, что я тебе всегда был противен, и замуж за меня ты не вышла бы в любом случае, ведь с твоей стороны это была всего лишь жестокая шутка. Еще Ольга сказала, что мне ни в коем случае нельзя попадаться тебе на глаза, иначе у тебя будет очередной срыв и ты вообще можешь попасть в психушку. Потому что тебя, как порядочного человека, мучают угрызения совести. И если я хочу, чтобы ты полностью выздоровела, я должен уехать из города. Потому что даже если я не буду искать встречи с тобой, в твою нездоровую голову может прийти мысль извиниться передо мной, а наша с тобой встреча — не что иное, как потенциальная угроза твоему психическому здоровью. Вот, собственно, и вся история. Мне было слишком дорого твое здоровье, чтобы я мог остаться в Москве и рисковать им. Времени на размышления у меня практически не было. Я буквально за несколько дней уволился с работы, собрал нехитрые пожитки и умотал к черту на кулички. Только ради того, чтобы тебя не мучили угрызения совести. Мне было очень нелегко, но я нашел в себе силы простить твое коварство. А теперь ты упрекаешь меня в подлости и предательстве. Тебе самой не стыдно? Ты, по крайней мере, осталась в родном городе, в своей квартире, под мамочкиным крылышком. Теперь вот оказывается, даже сделала умопомрачительную карьеру, в то время как я мотаюсь там по съемным квартирам. И еще обвиняешь меня во всех грехах, которых я не совершал!

Наталья (с непримиримой злостью): Значит, Ольга сказала? Врешь, нагло врешь! Не могла Ольга таких глупостей наговорить, не могла, никогда в жизни не поверю! Если даже и так, то почему ты не позвонил моей маме, почему у нее не поинтересовался, где я и что со мной? Почему?

Владимир: Да потому что телефон ваш молчал! Я ведь и приезжал, двери чуть не разнес, соседи даже милицию вызвали — не было никого, не было!

Наталья (задумчиво): Возможно, мама с утра до вечера пропадала в больнице?..

Владимир (устало): Я не знаю, кто где пропадал. Я знаю одно — я в этой истории лицо пострадавшее.

Наталья (недобро усмехается): Я тоже.

В это время диктор по трансляции объявляет посадку на владивостокский рейс.

Наталья: Твой. Тебе пора.

Владимир (с сомнением): Ты уверена?

Наталья: В чем? В том, что рейс владивостокский?

Владимир: Нет, в том, что мне пора. Ты считаешь, мы все выяснили?

Наталья: Лично я выяснила только то, что у каждого из нас своя правда. Вернее, каждый думает, что он прав. Потому что твоя история мне кажется абсолютно бредовой. Я не верю ни единому твоему слову, но теперь это уже не имеет ни малейшего значения. Иди, опоздаешь.

Владимир: Нет, я не могу так уехать. Или прав я, или права ты — третьего не дано. Ты или должна признаться, что моя история верна, или же просто обязана доказать мне обратное. Раз уж мы встретились — верю, что чисто случайно, абсолютно верю. Но уж коли мы встретились…

Владимир испуганно замолкает. Его взгляд прикован к двери. В бар входит миловидная женщина, чуть полноватая. Приглядевшись, можно без труда догадаться о том, что довольно скоро ей предстоит путешествие в роддом. Женщина с порога видит Владимира и направляется к нему. Начинает говорить еще с полдороги, не дойдя до столика и не увидев лица Натальи.

Ольга: Вов, ну чего ты тут застрял? Посадку объявили…

Наталья, услышав знакомый голос, оглядывается. Немая сцена: Наталья поражена встречей и мгновенной догадкой, Ольга удивлена и смущена нежеланной встречей, Владимир стыдливо уставился в сторону.

Наталья: Ах, вот оно что! Ну здравствуй, подружка дорогая! Безумно рада тебя видеть!

Ольга (заносчиво): Взаимно! С удовольствием поболтала бы, но извини — наш рейс объявили, некогда. Вов, пошли, опоздаем. Кстати, стрижка тебе явно к лицу, молодит. Нужно будет взять на вооружение.

Владимир хватает ее за руку, силой усаживает за стол.

Владимир: Без нас не улетит. Присаживайся, поговори с лучшей подругой. Тут вот у нас спор небольшой вышел, так ты развей сомнения. Скажи-ка, Оленька, что за таинственная болезнь приключилась с Натальей четыре года назад? А то она мне все про какой-то аппендицит толкует и категорически отказывается признаваться в суе… суде…

Наталья: В суициде.

Владимир: Да, правильно. Все никак не научусь выговаривать. Меня это слово пугает. Так что, Оленька? Разреши наш спор, а то мы никак не можем прийти к общему знаменателю.

Наталья: Вообще-то я уже кое-что начинаю понимать…

Ольга (взвинчено): А что тут понимать?! Ты перерезала себе вены, видеть его не желала — что выяснять-то? Тебе не подошел — я подобрала. В чем криминал, я не понимаю?! К чему такие грязные намеки, какие-то инсинуации?! Тебе доктора еще четыре года назад диагноз психический поставили, так что нечего теперь с больной головы на здоровую валить. Или, скажешь, это я себе руки резала? Это моей кровью твоя ванна была заляпана? Да как тебе не стыдно! Грех ведь на душу берешь, беременную женщину обвиняешь! Пойдем, Вовчик, еще не хватало из-за этой ненормальной опоздать на самолет!