Рассказы - Казанцев Александр Петрович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/55
- Следующая
Молодые люди в мантиях и шапочках прошли, не обратив на Вилену внимания. За ними шагал пожилой мужчина, худой и элегантный. При виде ее он прижал локтем зонтик и церемонно обнажил седую голову.
Вилена спросила его о сэре Уильяме Гретсе. Мужчина, продолжая держать в руке шляпу, сказал:
— Мне будет очень приятно признаться великой пианистке, что именно сэр Уильям Гретс, ее поклонник, сейчас приветствует ее.
Вилена обрадовалась:
— Профессор, я приехала в Англию с единственной целью — повидать вас.
— Вы оплатили свое желание с королевской щедростью, — поклонился старый англичанин. — Это подтвердит каждый слушавший ваш концерт.
Начался дождь. Гретс раскрыл над Виленой зонтик и предложил войти в здание.
Коридор с узкими окнами показался Вилене сырым.
Профессор Гретс провел Вилену в тесный кабинет с огромным камином.
— Современные представления о Вселенной упираются в теорию единого поля, в котором теория относительности Эйнштейна будет лишь частным случаем, и в теорию антимиров с иным знаком массы, с иным масштабом времени, — говорил Гретс, включив электрический камин, имитировавший раскаленные угли в древнем очаге.
— Проблема времени особенно привлекает меня, — призналась Вилена, не отрывая взгляда от камина.
Ученый оживился:
— Весьма приятен такой интерес к теоретической проблеме.
Вилена сказала, что относится к ней практически и хочет увидеть сооруженную Гретсом «Уэллсину». Сэр Уильям насторожился.
— Что вас больше всего поразило в Англии? — неожиданно спросил он.
— Сочетание нового со старым.
— Великолепно сказано! За одно это вам надлежит показать «Уэллсину». Вы правильно поняли Англию и должны признать, что только в Англии возможно создание машины времени.
— Почему же?
— Главная проблема такой машины не только в перемещении во времени, а в материализации в новом месте «Пространства-Времени». Ведь там, где должна возникнуть в иные времена, возвращаясь из квазипространства, моя «Уэллсина», может оказаться другой предмет. Каждая материализующаяся молекула стремится вытеснить молекулу, занимающую ее место в новом времени. Произойдет катастрофа.
— Это можно понять. Но почему все-таки только Англия?
— Сила традиции приходит нам на помощь, — ответил сэр Уильям. — Именно в Англии можно найти вот такое здание Кембриджа, которое существовало столетия и, очевидно, будет существовать и дольше. Здесь, глубоко в подвале, можно спрятать стартующую во времени «Уэллсину», будучи уверенным, что ничего не изменится, никто не займет чем-либо посторонним помещение, где должна когда-нибудь появиться «Уэллсина».
— Я, кажется, начинаю понимать.
— Тогда не откажите в любезности следовать за мной.
Профессор повел Вилену по бесконечным коридорам. Они спустились по каменной винтовой лестнице, нагнувшись, прошли под сводом и оказались перед старинной дверью.
— Вот здесь, — указал на нее англичанин, — будет помещено предупреждение о том, что вход в этот запертый изнутри подвал заказан на века.
— Почему запертый изнутри?
— Его запрет пассажир «Уэллсины». И он же сам отодвинет засов, когда окажется в будущем. И поднимется в грядущем тысячелетии по тем самым ступенькам, по которым мы с вами сошли… Если по воле господа не придет конец света.
Они сделали еще несколько шагов.
— Вот вход в кабину «Уэллсины», — указал профессор на низкую дверь. — Раньше здесь монахи хранили вино.
— Значит, путешествуя в прошлое, можно оказаться внутри винной бочки? — попробовала пошутить Вилена.
Англичанин остался серьезным:
— Конечно, путешествие во времени связано с риском. Вряд ли стоит это отрицать.
— Я готова на любой риск, — неожиданно сказала Вилена.
— Вы? — поразился ученый.
— Я проводила мужа в звездный рейс. Я сама пожелала этого, но теперь поняла, что не могу жить без него. Тоска заслоняет от меня весь мир. Муж вернется через пятьдесят лет. Я хочу перенестись в это время на вашей «Уэллсине».
— Да, но… разве мужей любят так сильно? — пошутил было Гретс. — Кроме того, как я буду знать, что моя теория о «Пространстве-Времени» и антимирах верна?
— Очень просто… Если вы побываете на своей «Уэллсине» в будущем или прошлом, то будете только сами знать об этом. Когда же вы проводите меня, то мое исчезновение, если я не поднимусь из подвала, как раз и будет тем доказательством, которого не хватает вашей теории. Не говоря уже о вашей славе среди потомков, к которым я явлюсь.
Профессор задумался:
— Однако… вы опасно логичны для женщины.
— О сэр! Вы просто плохо знаете женщин.
— В этом вы совершенно правы, сударыня. Однако ваша просьба ставит меня в туник.
— Вы должны согласиться. Разве вы никогда не любили?
— О леди! Не знаю почему, но вам я признаюсь, что ради этого я и решил построить «Уэллсину» — вернуться назад и начать все сначала, удачнее, чем у меня получилось.
— Тогда вы должны помочь мне.
В словах и тоне Вилены было что-то такое, что обезоружило старого профессора. Он открыл перед нею заветную дверь.
Вилена со страхом перешагнула порог. Перед нею стоял хрустальный, как ей показалось, куб. Внутри него виднелись змеевики, охватывающие ложе, похожее на постамент. Одна стена куба была занята прозрачным пультом с многочисленными приборами неведомого назначения и двумя золотыми рычагами, как в допотопных автомобилях. Эта смесь старинного с новым снова поразила Вилену.
— Я всем сердцем хочу, чтобы ваша теория оправдалась и мне довелось побывать в антимире.
— Вам, как Алисе в стране чудес, придется побывать в Зазеркалье. Жаль, что вы этого и не заметите.
— Тогда прощайте, самый добрый из англичан, — сказала Вилена, протягивая ученому руку.
— О нет, сударыня! Вам, вероятно, не доставит удовольствия по выходе отсюда прочитать в исторической хронике, что безумный профессор Гретс был наказан за убийство молодой русской пианистки. Вот за этим столом вы напишете записку, которую я вам продиктую.
Вилена послушно достала из сумочки автоматическую ручку, подарок Арсения:
— Я готова на все. Какой странный стол!
— Здесь монахи пробовали вино из бочек. Пишите: «Прошу всех людей, кои прочтут сию записку, ни при каких обстоятельствах не открывать двери в подвал, где я нахожусь на „Уэллсине“, созданной профессором Уильямом Гретсом в теоретических целях. Подвал добровольно заперт мною изнутри и будет открыт мною же по прибытии на „Уэллсине“ в намеченное время. Я, нижеподписавшаяся Вилена Ланская-Ратова, удостоверяю, что заняла место сэра Уильяма Гретса в „Уэллсине“ по своему личному желанию, выполняя веление своего сердца, в чем профессор Уильям Гретс решился мне помочь. Вилена Ланская-Ратова». Поставьте, пожалуйста, дату.
Вилена подписала странное послание потомкам и передала его профессору. Когда он принимал бумагу, руки его дрожали.
— Теперь я научу вас, как обращаться с аппаратурой. Уверяю вас, с этим мог бы справиться и ребенок.
Ученый вошел вместе с Виленой в хрустальный куб и показал ей, как пользоваться «годометром» «Уэллсины».
— Мы установим сейчас красную стрелку на пятьдесят лет. Скорость: год за час. Словом, вам предстоит пролежать на этом малоудобном ложе пятьдесят часов, пока черная стрелка догонит красную. Лучше это время проспать. Перед тем как перевести золотой рычаг, направляющий машину в будущее, вам надлежит принять внутрь эти три таблетки. Они предохранят вас от неприятных ощущений при прохождении через антимир с иным течением времени.
Вилена ничего не старалась понять. Она просто безгранично верила этому чудаку, потому что хотела верить. Но последовательность своих предстоящих действий она усвоила.
Старый англичанин церемонно распрощался с Виленой, сказав напоследок, что она делает огромный вклад в человеческую культуру, решаясь на путешествие в «Уэллсине», не меньший, чем ее муж, отправившийся на звездолете в поисках внеземной цивилизации. Профессор объяснил, что уступает ей свое место в машине времени еще и потому, что терзался сомнениями: не изменит ли он историю человечества, исправив ошибки личной жизни? К счастью, Вилена ни на что не повлияет, отправляясь в будущее.
- Предыдущая
- 26/55
- Следующая
