Особняк на площади, или Почти детектив - Тимофеев Валерий - Страница 2
- Предыдущая
- 2/16
- Следующая
Коське хорошо. Коська может позволить себе немного помечтать. С контрольной все получается и работает он увлеченно. Полурока не прошло, а остался один последний пример. Можно будет и второй вариант решить, пусть комиссия видит — какой он математик. Только спросить надо, можно ли в этот листочек вписывать, или на отдельном написать.
В противоположность ему Вадик Березин сидит и попросту "ловит мух". Скука! Задачка не выхо-дит, а примеры он вообще не любит решать. У них почему-то ответы всегда неправильные получают-ся. В задачнике один, а у Вадика обязательно дру-гой. И этот Витька. У, жадина! Вадик только огля-нулся — посмотреть хоть одно действие, а он сразу прикрылся и закричал на весь класс, будто я ему в карман залез или в портфель.
— Людмила Станиславовна! А Вадька списыва-ет!
"У, предатель! Я с тобой после уроков разбе-русь", — думает Вадик, но это он просто так дума-ет, а разбираться не будет, знает что сам больше виноват, чем Витя.
А Людмила Станиславовна удивленно посмот-рела на Витю, потом на Вадика и спросила.
— Как списывает? Зачем?
— Я откуда знаю — зачем? Спросите у него, — ворчит Витя. — Сам думать не хочет, только других отвлекает.
— Березин, нехорошо списывать, — говорит Людмила Станиславовна и просит. — Решай сам, пожалуйста.
"Решай сам, — бубнит про себя Вадик. — Зачем списывает! Как будто никогда сама не списывала. Теперь можно говорить. Учительница! Решай сам, решай сам… Он же не Коська, который любые за-дачки как семечки щелкает. Вот если бы в школе были одни уроки рисования или физкультуры! Он бы лучше всех учился! Отличником круглым был! А еще можно немецкий или английский."
Вадик уже все иностранные буквы знает. Сам выучил! Никто не подсказывал. Взял с папиной полки словарь и переписал в тетрадь. Пока пере-писывал, все и запомнил. Запросто запоминается! Буквы-то почти как у нас, только пишутся некото-рые не по-нашему. И меньше их. Ни мягкого зна-ка, ни твердого, ни других лишних букв, всяких там "ы" да "ё". Если и языки такие же простые, Вадик скоро шпрехать или спикать будет не хуже какого-нибудь иностранца — американца или нем-ца. Он даже на тетрадке одной не по-нашему на-писал имя и фамилию. Никто из ребят не понима-ет, а он понимает!
Обо всем этом Вадик думает не от хорошего настроения. Если бы не контрольная…
— Коська! — шепчет он через ряд своему другу. — Коська!
Тот вскидывает голову и спрашивает одними глазами.
— Что тебе?
Вадик боится еще шептать — вдруг услышит Людмила Станиславовна — и объясняет знаками: пожимает плечами, мотает головой и строит кис-лую рожицу.
— Не получается у меня.
У Коськи другой вариант. Он перечитывает на доске задачку Вадикова варианта и шепчет другу.
— Ерунда! Вспоминай, мы вчера такую же ре-шали!
"Ерунда! Это тебе ерунда."
— Где такую? Ты чего? Там картошка была, — возражает Вадик.
— Правильно, — соглашается Коська. — Там кар-тошка, здесь ящики, но решается так же.
— Сколько действий? — в отчаянии спрашивает Вадик, как будто это поможет ему в решении. Но как всегда — думаешь, знаю — сколько действий и решу. А главное — какие действия: от чего что от-нимать или что на что делить. Вадик все что мож-но уже переумножал и переделил, а толку никако-го. Если бы отметку ставили за исписанный чер-новик, у него бы выше всех была отметка. Вон сколько исчеркал. И даже пистолет успел нарисо-вать — как настоящий. — Сколько действий?
— Три, — показывает Коська.
— Какое первое?
Ну, это уж он зашел слишком далеко и Людми-ла Станиславовна одергивает его.
— Березин!
— Угу, соглашается Вадик и который раз огля-дывает класс.
"Эх, никто не подскажет. Каждый сам за себя. Погибай, Вадик Березин!"
Как постовой следит за порядком Людмила Станиславовна.
Вадик смотрит на часы.
"Скорей бы звонок, — вздыхает он и принимает-ся снова за эту непутевую задачку. Он ищет ответ и на доске, и в карманах, и на потолке — словом везде, где ответа быть ну никак не может. И, чуть не плача — а что вы хотите? Кому охота оставаться на осень? — поворачивается к окну. Может здесь найдет?
Рот его непроизвольно открывается.
На проводах, натянутых между столбами, си-дит кошка. Она, конечно, не сидит — попробуй, по-сиди на проводах — она качается, чтобы удержать равновесие и медленно передвигается к столбу, вкопанному ближе к школьному зданию.
Вадику теперь не до контрольной. Он смотрит только на кошку. И кошка, почуяв его взгляд через открытое окно, смотрит только на Вадика. И слов-но гипнотизирует мальчика. Эта игра в переглядки затягивается. Кошка осторожно переставляет лапы и вытягивает шею. Ноздри ее раздуваются как кузнечные мехи, хвост, поднятый вверх трубой, покачивается из стороны в сторону, помогая удержать равновесие. Кажется, невидимая нить привязана к ее носу и кто-то наматывает нить на клубок и тянет кошку в открытое окно.
— Глядите, глядите! Кошка на проводах сидит! — Это Витя, забыв, что идет урок, закричал на весь класс. — Канатоходец! Ха-ха! Курица облезлая!
Весь класс, опрокидывая стулья и толкаясь, в одно мгновение столпились возле подоконников. Десятки любопытных глаз устремились на чудную кошку. Даже Людмила Станиславовна удивлена и смотрит в окно.
— Кис-кис! — потянулись манящие руки. — Иди сюда, кошечка.
Один Вадик использует панику с пользой для себя. Он торопливо переписывает у Вити кон-трольную.
— Порядочек, — радуется он, — задачка и два при-мера! Тройка обеспечена. Теперь на осень не оста-вят и можно все лето ничего не делать!
Настроение его мгновенно улучшается. Он подбрасывает на место Витину тетрадь и присое-диняется к ребятам.
А кошка подошла совсем близко. Она вытянула шею и насторожилась. Хвост ее замер, ноздри раз-дуваются еще чаще. Она останавливает взгляд на каждом ученике, словно ищет знакомого, и при-нюхивается. Вдруг глаза ее необычно оживились и что-то напоминающее улыбку отразилось на се-ром лице. Она отняла от провода лапу, собираясь шагнуть, забыла о том, где находится и… полетела вниз под громкие крики детей.
— Разобьется! — завизжали девочки.
— Кошка никогда не разобьется, — успокоил всех Вадик. — Она приземляется только на ноги. У нас падала с девятого этажа и хоть бы что. Подпрыг-нула, крикнула свое "мяу" и деру дала.
— Врешь, — сказал ему Коська. — С девятого эта-жа и кошка разобьется. Не насмерть, а все внутри у нее болеть будет. И она сама долго болеть будет.
— Правда, — согласился Вадик. — Она у нас целый месяц лежала под диваном. Мы думали умрет. А она ничего, поболела и ожила. Сейчас бегает как ни в чем ни бывало.
— Ну вот, а ты говоришь, сам не знаешь что.
В другое время Вадик мог бы и обидеться, но только не сегодня.
— Не разбилась же, — весело сказал он, — и это главное. И эта не разобьется. Второй этаж не девя-тый. Со второго этажа и люди прыгают иногда. Я сам видел. Вот один раз…
— Где это ты видел? — съехидничал Витя.
— В кино, вот где! — нашелся Вадик.
— Людмила Станиславовна! А зачем кошка на провода забралась? — девчонки всегда такие любо-пытные. Все спрашивают, а сами думать не хотят.
— Догони да спроси, может скажет, — предложил Вадик.
— Не у тебя спрашивают!
— Я сама не могу понять, как она забралась и зачем, — призналась учительница.
Ребята наперебой стали предлагать свои вари-анты ответа, но время для этого выбрали не со-всем подходящее.
— Скоро звонок, — напомнила Людмила Стани-славовна. — Садитесь и решайте, кто еще не закон-чил.
Не сразу возбужденные дети вернулись к за-дачкам и примерам. По классу плавали шепот и шорох.
- Предыдущая
- 2/16
- Следующая
