Ярость - Смит Лиза Джейн - Страница 34

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая

— Катрин…

Катрин неслась. — О, ты сделал меня настолько сердитой. Я знаю, кого я ненавижу, и это — ты, Стефан. Поскольку я любила тебя больше всего. — Ее лицо становилось все более злое.

— Я не ненавижу Дамона, — сказала она. — Я могла бы даже позволить ему жить. — Ее глаза сузились, и затем расширились. — Слушай, Дамон, — сказала она тайно. — Ты не столь глуп, как Стефан. Ты можешь сделать все что угодно. Я видела вещи, которые ты сделал. — Она наклонилась вперед. — Я была одинока, с тех пор как Клаус умер. Ты можешь быть в моей компании. Все, что ты должен делать — это говорить, что ты любишь меня больше всего на свете. А после того, как убьем их, мы скроемся. Ты можешь даже убить девчонку, если ты хочешь. Я позволю тебе это сделать. Что ты думаешь?

О, господи, думала Елена. Она не могла слушать… Дамон смотрел в глаза Катрин. И причудливое развлечение вернулось в его выражении. „О, боже, нет!“ думала Елена. Пожалуйста…

Дамон медленно улыбнулся.

Елена наблюдала за Дамоном с немым страхом. Она знала ту тревожащую улыбку слишком хорошо. Но как раз когда она упала духом, в мыслях она смеялась над ней. Какое значение это имело? Она и Стефан собирались умереть так или иначе. Это только имело смысл для Дамона спасти себя. И было неправильно ожидать, что он пойдет против его природы.

Она наблюдала ту красивую, капризную улыбку с чувством горя от того, каков Дамон, возможно, был.

Кэтрин улыбнулась ему, очаровывая. „Мы будем настолько счастливы вместе. Как только они будут мертвы, я позволю тебе идти. Я не собиралась причинять тебе боль, действительно. Я только рассердилась.“ Она подняла тонкую руку и погладила его щеку. „Я сожалею.“

„Кэтрин,“ сказал он. Он все еще улыбался.

„Да.“ Она наклонялась ближе.

„Кэтрин…“

„Да, Дамон?“

„Иди к черту.“

Елена вздрогнула от того, что случилось потом, чувствуя сильное повышение Силы, злорадной, необузданной Силы. Она закричала видя изменение в Кэтрин. То прекрасное лицо крутило, видоизменяясь во что-то, что не было ни человеком, ни животным. Красный свет сверкал в глазах Кэтрин, как только она упала на Дамона, ее клыки, вонзались в его горло.

Когти возникали из ее кончиков пальца, и она царапала уже истекающую кровью грудь Дамона ими, разрывая его кожу, в то время как кровь текла. Елена продолжала кричать, понимая смутно, что боль в ее руках была от борьбы с веревками, которые держали ее. Она услышала Стефана, кричащего, также, но сильнее всего было то, что она услышала оглушительный вопль внутреннего голоса Кэтрин.

Теперь Вы будете сожалеть! Теперь я заставлю вас жалеть! Я убью Вас! Я убью Вас! Я убью Вас! Я убью Вас! слова причиняли вред, как кинжалы врезались в ум Елены. Явная Сила этого поражала ее, била ее спину об железные пикеты. Но не было никакого способа убежать от этого. Это, казалось, отзывалось эхом от всего что было вокруг нее, стуча в ее черепе.

Убью Вас! Убью Вас! Убью Вас!

Елена упала в обморок.

Мередит, присела около Тети Джудит в подсобке, переместила ее вес, напрягаясь, чтобы распознать звуки за дверью. Собаки вошли в подвал; она не была уверена, как, но с кровавыми мордами у некоторых из них, она думала, что они прорвались через окна на уровне земли. Теперь они были вне подсобки, но Мередит не могла сказать то, что они делали. Там было слишком тихо.

Вдруг Маргарет, прижавшаяся к коленям Роберта, захныкала.

„Тишина,“ Роберт шептал быстро. „Это в порядке, любимая. Все будет хорошо.“

Мередит остановила свои напуганные, решительные глаза на голове Маргарет. Нам почти привязали Вас для Другой Силы, она думала. Но не было никакого времени, чтобы сожалеть об этом теперь.

„Где Елена? Елена сказала, что она будет следить за мной,“ сказала Маргарет, ее глаза, большие и торжественные. „Она сказала, что она будет заботиться обо мне.“ Тетя Джудит закрыла рукой ее рот.

„Она заботится о Вас,“ Мередит шептала. „Она только послала меня, чтобы сделать это, это — все. Это — правда,“ она добавила отчаянно, и видела, что взгляд Роберта тает в недоумение.

Снаружи, тишина сменилась царапанием и прогрызанием. Собаки грызли двери.

Роберт прижимал голову Маргарет ближе к его груди.

Бонни не знала, как долго они грызли. Часы, конечно. Это казалось вечностью. Собаки вошли через кухню и старые деревянные боковые двери. Пока, тем не менее, только приблизительно дюжина закончила нападение, неожиданно натолкнулись на баррикады перед тем как их открыть. И мужчины с оружием заботились о большинстве из тех.

Но мистер Смоллвуд и его друзья теперь держали пустые винтовки. И они истощили запас, чтобы стрелять.

Викки стала истеричной только что, крича и держа свою голову, как будто что-то причиняло ей боль. Они искали способы помочь ей, когда она наконец упала в обморок.

Бонни подошла к Мэтту, который был наблюдающим за стрельбой через уничтоженную боковую дверь. Он не искал собак, она знала, но еще что — то что было еще намного дальше. То — что Вы не могли видеть отсюда.

„ты должен пойти, Мэтт,“ сказала она. „Больше ничего, что ты бы мог сделать.“ Он не отвечал и не оборачивался.

„Это уже почти рассвет,“ сказала она. „Возможно, когда он наступит, собаки уйдут.“ Но как раз когда она сказала это, она знала, что это не было верно.

Мэтт не отвечал. Она коснулась его плеча. „Стефан с ней. стефан там.“

Наконец, Мэтт дал некоторый ответ. Он кивал. „Стефан там,“ сказал он.

Коричневый цвет и рычание, другую форму напал из темноты.

Это было намного позже, когда Елена постепенно приходила в сознание. Она знала, потому что она могла видеть, не только горсткой свечей, которыми Кэтрин осветила но также и холодным серым полумраком, который просачивался вниз от входа в склеп.

Она могла видеть Дамона, также. Он лежал на полу, его оковы хлестали наряду с его одеждой. Было достаточно светло теперь, чтобы видеть полную степень его ран, и Елена задавалась вопросом, был ли он все еще жив. Он был достаточно неподвижен, чтобы быть мертвым.

Дамон? она думала. Только после того, как она сделала это, она поняла, что слово не было произнесено. Так или иначе, вопль Кэтрин закрыл цепь мыслей в ее уме, или возможно это пробудило ото сна. И кровь Мэта несомненно помогла, давая ей силы, чтобы наконец найти ее умственный голос.

Она повернула свою голову в другую сторону. Стефан?

Его лицо было измучено с болью, но он был в сознании. Слишком в сознании. Елене почти было жаль, что он не был столь же нечувствителен как Дамон к тому, что случилось с ними.

Елена, он возвратился.

Где она? Елена сказала, ее глаза, медленно осматривали комнату.

Stefan смотрел на вход в склеп. Она поднялась туда только что. Возможно, чтобы проверить работу собак.

Елена думала, что она достигла предела страха и ужаса, но это не было верно. Она не помнила других страхов.

Мне жаль, Елена. Лицо Стефана было заполнено тем, что не могли выразить никакие слова.

Это не твоя ошибка, Стефан. Ты не делал этого с ней. Она сама во всем виновата. Или — это должно было случиться с нею, из-за того, кто она. Кто мы. Затем Елена вспомнила как она напала на Стефана в лесу, и что она чувствовала, когда она мчалась к мистеру Смоллвуду, планируя ее месть. Это, могло бы стать со мной, сказала она.

Нет! ты никогда бы не смогла стать такой.

Елена не отвечала. Если бы у нее была Сила сейчас, что она сделала бы с Кэтрин? Что она не сделала бы с ней? Но она знала, что Стефана сильно расстроят разговоры об этом.

Я думала, что Дамон собирался предать нас, сказала она.

Я сделал, также, сказал Стефан необычно. Он смотрел на своего брата со странным выражением.

Ты все еще ненавидишь его?

Пристальный взгляд Стефана переменился. Нет, — он сказал спокойно. Нет, я не презираю его больше.

Елена кивала. Это было важно, так или иначе. Затем она замерла, и вновь сильно заволновалась, что-то темное входило в склеп. Стефан напрягался, также.

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая