Истоки знания - Сидоров Георгий Алексеевич - Страница 29

Я пожал плечами.

— Мало ли зачем? За одну красоту и силу таких собак держать можно… Тем более они ещё и зверовые…

— Всё это так, — улыбнулся ведун, но не это главное. — Если ты разбираешься в породах аборигенных сибирских лаек, то подумай, какие ещё собаки походят на тех. что сидят в вольере.

Ах, вон оно что? — начал соображать я. — Дело тут вовсе не в собаках, а в чём-то другом… Уж не в людях ли? То, что старик в меня верит сомнений не вызывало, но оправдаю ли я его надежды?

— В целом на твоих собак чем-то похожи ныне почти вымершие нарымские или хантейские лайки, — начал я собирать по крупицам свои знания. — Та же прилобистость, короткая морда, скуластость и маленькое ухо. Ростом они, правда, были чуть пониже твоих и менее поджары, да и масть в основном была у них серой и рыжей.

— Та…а…к, — протянул дед. — Теперь припоминай собак Нарымских селькупов.

— Да я их почти и не видел, — развёл я руками. — В вершине Таза на Ратте и Покульке собаки в основном заводские, местных мало…

— А в Томской области? — не унимался «знахарь». — Ты был когда-нибудь на Тыму или Кети?

— Был, — ответил я.

— И что же?

— Там точно такие же собаки, как и у хантов, только масть несколько другая, чаще встречаются собаки бело-чёрные. Да и ростом они поболее, как собаки Казыма или Югана… — стал припоминать я.

— Хорошо! — потер ладонями дед.

— Чёрная масть на левобережье Енисея пришла от собак эвенков. В XVIII веке на Сым их много переселилось с востока.

— Ну что, вспоминаешь охотничьих лаек Эвенкии? Думаю, ты там тоже бывал и не раз

— Совершенно верно! — удивился я уверенности «знахаря». — Был два раза в составе экспедиции на месте падения тунгусского метеоритa… Жил какое-то время в Байкитском районе на фактории Суринда, проездом бывал в Мирюге и Суламае, по делам ездил в Туру…

— Значит, собак этих мест ты должен помнить. Ты парень наблюдательный. к тому же ещё охотник, — превратился в инквизитора старый.

— Помню, помню! — сообразив к чему он клонит, засмеялся я. — Там собаки почти такие же, как и твои: чуть низкопередые, крупные и лобастые, с относительно короткой мордой, часто с белыми масками… Кажется я догадываюсь, что ты от меня хочешь?

— И что же? — улыбнулся старик.

— Чтобы я признал, что от предгорий Урала вплоть до Тихого океана фактически распространенна одна и та же порода охотничьих лаек, что этих собак отличают друг от друга только незначительные региональные признаки.

— И все эти отличия позднего происхождения. — закончил за меня «знахарь».

— Возможно так оно и есть, — подумав, сделал я вывод. — Не вписывается в контекст только порода мансийских лаек. Она другая: и высокопередая и длинномордая, с узким лбом и высоко посаженными большими ушами.

— Потому она и стала эталоном так называемой западно-сибирской лайки, заметь, не хантейская, а горная уральская. Кстати, ешё в XV веке манси жили на западных склонах Урала Значит их собака вообще имеет европейское происхождение, но её называют официально западно-сибирской, — дополнил меня старый.

— Я многое понимаю, — пожал я плечами — Но зачем «им» заниматься ещё и собаками? Честно говоря, не могу уловить логики, либо все наши московские охотоведы-лайковеды сошли с ума, либо они просто безграмотны.

— И не то, и не другое, — засмеялся старик. — Знал бы ты, как создавалась лайка русско-европейская? Та самая порода собак, которую в народе принято называть русско-еврейской.

— А причём здесь евреи? — изумился я.

— Притом, что становлением обоих пород заводских лаек и западно-сибирской и русско-европейской была занята группа московского лайковеда еврея Шерешевского… Эти избранные интересные люди: они вообще знают нашу культурную традицию лучше нас русских. Чему они только нас не учат и нашему русскому языку и обычаям, нашим песням и танцам, но что самое интересное, так это нашему прошлому.

Ведун вздохнул, а потом, повернувшись ко мне, спросил:

— Ты что-нибудь понял? — Я покачал головой.

— Хорошо, тогда кратко расскажу тебе как создавалась русско-европейская лайка. Смешали собаку народа коми с хантейской, получили потомство, а потом взялись производить щенков от однопомётных сестры и брата, такие вот заинбридированные особи и стали ядром заводской породы. Кроме этого были отсеяны все собаки серые и рыжие.

— Но ведь тут смешаны особи двух пород! — возмутился я.

— Совершенно верно! — согласился старый. — К тому же не допустим и такой вот инбридинг.

— Ничего не понимаю! — возмутился я. — Ведь это же намеренное вредительство!

— Вне всякого сомнения — кивнул головой ведун. — Узаконенные ублюдки с родословными обрекли на вымирание лайку русскую, которая была сохранена даже во время войны, лайку архангельскую, карельскую и тут же лайку народа коми… Ну что? Сейчас-то ты, я думаю, догадался зачем все это было затеяно?

— Честно говоря, ума не приложу! Явно не для того, чтобы избавить мир от аборигенных лаек, тем более европейских, которые и сами по себе вымирают…

— В какой-то степени ты прав, отрок, тут причина иная, её-то я и хочу от тебя услышать.

Я молчал. Что от меня требовал седоголовый, что он от меня хотел было выше моего понимания, наконец старик не выдержал:

— Вот что, Юра, — обратился он снова. — Давай-ка расскажи мне о происхождении арабских скакунов…

Час от часу не легче — подумал я — сначала целый час требовал от меня знания о собаках, теперь взялся за лошадей, интересно, что у него па очереди? Может слоны или жирафы? А может змеи, крокодилы или ещё кто-то? Кошмар какой-то!

По деду было видно, что он вовсе даже не шутит, старый на полном серьёзе ждёт от меня ответ на свой дурацкий вопрос…— Что же делать? — вертелось в голове.

— Давай я тебе немного помогу, кое-что подскажу, — улыбнулся инквизитор. — Вспомни фауну Аравии, ну хотя бы семитысячной давности. Жили там тарпаны — предки современных лошадей или нет?

— Насколько я знаю, нет, — стал припоминать я. — Там была такая саванна, как и в Африке, жили: слоны, зебры, кваги, страусы, львы, с последними воевал Самсон… Тарпанов не было.

— Верно, — кивнул дед. — Теперь давай вывод. Я весь во внимании…

— Что я могу сказать, — начал я. — И на самом деле предки бедуинов коней не знали… На сколько я помню, они пасли коз и разводили верблюдов. Первые кони появились на берегах Персидского залива с приходом шумеров и кочевников гутиев. Считается, что египтяне проиграли войну индоевропейцам гиксосам потому, что боялись всадников. До нашествия последних в Египте о лошадях ничего не знали. следовательно, до II тыс. лет до н.э. у арабов, как и у древних египтян, лошадей не было. Были бы кони у арабов, в Египте бы они тоже были. Логично? — спросил я ведуна.

Тот снова кивнул.

— Только у тебя есть неточность. Не гиксосы пришли на конях в страну Кеми, а гиккосы. Если перевести на русских язык — большекосые, люди с длинными косами.

— А почему везде гиксосы? — спросил я.

— Чтобы скрыть правду, — посмотрел мне в глаза старый. — Гиккосы были коневодами севера, людьми белой расы, можно сказать, просто киммерийцами. Говорили они, как и их родственники основатели додинастического Египта «Шемсу-Гор», на языке ориан-русов, потому их слова легко и переводятся на наш язык, но кое-кому очень хочется, чтобы гиккосы превратились в семитов. Вот и была применена старинная масонская технология — замена буквы. Всего лишь одной буквы. Этого оказалось достаточно, чтобы изменился смысл самоназвания. Люди с длинными косами превратились в людей что-то большое сосущих. Если признать таких семитами, — то всё нормально. Перевод на русский язык сам собой отпадает, если же коневодов оставить тем кем они на самом деле являлись, то самоназвание у них не дай бог! Либо мы имеем дело с половыми извращенцами, либо в лучшем случае с вампирами. Это всего лишь к слову о нашей исторической науке… — закончил ведун.

— Да…а! — невольно вырвалось у меня, — лихо у них всё закручено. В области хронологии тотальный контроль!