Брак и мораль - Рассел Бертран Артур Уильям - Страница 2

Брачная церемония совершилась 13 декабря 1894 г. в молельном доме квакеров в Лондоне. Шафером был Чарлз Тревельян, один из кембриджских друзей Рассела, на церемонии не было никого из его родственников. За два дня до этого он получил письмо от леди Френсис, в котором содержался печальный упрек. «Когда ты был ребенком и потом подростком, мне было так приятно видеть, как ты всегда был готов принести извинения за плохой поступок, с благодарностью принимал порицание или предупреждение и легко отказывался от своих требований, если они были неприятны другим. Мы верили в тебя, и ты оправдывал наше доверие, и мы все были счастливы и любили тебя».

Новобрачные решили совершить путешествие в Берлин, где Элис собиралась познакомиться с женским движе нием и его поддержкой со стороны социал-демократической партии Германии. Рассел хотел прослушать курс политэкономии в Берлинском университете и позаниматься в библиотеках, чтобы подготовиться к своему докладу в Тринити-колледж. Вместе с неослабевающим интересом к математике и философии его все больше начинали привлекать к себе социальные и этические проблемы. По возвращении из Берлина он написал свою первую книгу «Германская социал-демократия», которая вышла в свет в 1896 г. В ней он цитирует Энгельса и пишет, что «социальная демократия не просто одна из политиче ских партий и не только экономическая теория; это полная и самодостаточная философия человеческого общества и его развития, иными словами, это религия и этика. Рассматривать труды Маркса или цели и убеждения его последователей лишь с узкой экономической точки зрения, значит не заметить ни сути, ни духа этих великих трудов». Интересно, что Рассел встречался с вождями партии Вильгельмом Либкнехтом и Августом Бебелем.

Случилось так, что его приятель Мак-Таггарт, впоследствии ставший известным философом, просил Рассела прочесть вместо него курс лекций, поскольку сам должен был по семейным обстоятельствам поехать в Новую Зеландию. Лекции были посвящены философии Лейбница, которого Вольтер сатирически представил в образе доктора Панглоса в своей повести «Кандид». Из этих лекций родилась третья книга Рассела «Критическое объяснение философии Лейбница», увидевшая свет в 1900 г. В процессе работы над книгой Рассел пришел к убеждению, что идеализм как философское мировоззрение несовместим с идеей математической истины. Он начинает скрупулезное исследование оснований математики, которое отмечено выходом в свет книг: «Эссе об основаниях геометрии» (1897), «Принципы математики» (1903) и наконец трехтомного труда «Principia Mathematica» (1910–1912), написанного вместе с Уайтхедом. Благодаря этому труду имя Рассела было навсегда вписано золотыми буквами в историю математики.

Между тем казавшаяся вначале счастливой семейная жизнь супругов стала постепенно омрачаться несходством характеров и интеллектов, которое предвидела леди Френсис, умершая в 1898 г. В октябре 1899 г. началась англо-бурская война. «До этой войны, – писал Рассел, – мы хорошо ладили с Элис. Когда началась война, я принял ее очень близко к сердцу. Элис не могла этого понять – для нее как для иностранки эта война была чуждой. В начале войны я был более или менее империалистом. Но в ходе войны во мне произошла резкая перемена: во мне пробудились любовь к людям и ужас перед применением насилия – и неожиданно для себя самого я стал на сторону буров. Элис была удивлена и возмущена такой переменой. Однажды во время нашей беседы с друзьями она вдруг сказала, что не хотела бы иметь от меня ребенка. Вероятно, разрыв наших отношений никак не связан с этой войной, но в действительности он начался именно тогда». Но до разрыва было еще далеко.

Они продолжали жить вместе, вместе ездить летом на отдых, делая вид, будто ничего не случилось, и обманывая даже близких друзей, которые не догадывались о том, что их любви пришел конец. «Полагаю, она (Элис. – Перев.) никогда не осознает, что у людей есть гораздо более важные интересы, чем хорошо одеваться и вкусно ecть, – писал он и далее добавлял: – Я знаю, что я поступаю скверно, заставляя ее страдать; мне становится очень больно всякий раз, как я подумаю о ее одиноком существовании, когда я брошу ее». В начале 1905 г. Рассел записал в дневнике: «Я, по-видимому, победил чувство отчаяния и научился вести modus vivendi с Элис. Я стараюсь не смотреть на нее, и меня не трогают ее неискренние слова и неуклюжие движения».

Так проходил год за годом, и для Рассела стала привычной мысль, что его личная жизнь не удалась. Это настроение выражено в наброске, озаглавленном «Зачем люди продолжают жить?». Рассел спрашивает: «Для того, кто не верит в «другой мир» на небесах или же в мистическую трансфигурацию этого мира, существует ли какая-либо возможность усилить жажду жизни с помощью чего-то вроде надежды или убеждения, которые можно было бы назвать религиозными? На этот вопрос существует, – заключает он, – лишь отрицательный ответ». От этого мрачного настроения было, как всегда, только одно лекарство – работа. И проделанная Расселом вместе с Уайтхедом работа была выше человеческих сил. В течение девяти лет они трудились, не зная отдыха, над трехтомным трактатом, где были сотни страниц, испещренных символами, понятными лишь посвященным и еще более чуждыми, чем даже нотная запись музыки. Окончание работы вызвало у Рассела не чувство облегчения, а чувство пустоты. «В моей личной жизни, – писал он, не было ничего, кроме ошибок. Я предал свои идеалы и не смог принести ни себе, ни другим счастья. В результате я привык относиться цинично к людям и личному счастью. И у меня остался только один идеал – моя работа. По крайней мере, в ней одной я не разочаровался и не пошел на компромиссы, которые гибельны для веры».

Весной 1911 г. у Рассела начался роман с Оттолин Моррел, женой члена парламента Филиппа Моррела, с которым Рассел был знаком через своих друзей. Оттолин была моложе Рассела всего на год. Ее семейная жизнь была счастливой, у супругов подрастала дочь Джулиан. Рассел, познакомившись с Оттолин, узнал от нее, что она встречала его в детстве у знакомых и потом еще раз, когда он был уже студентом. Теперь, вспыхнувшая как пожар, любовь Рассела немного испугала ее, но благодаря встречам и особенно беседам с Расселом, он все больше нравился ей, и она в конце концов влюбилась в него. Конечно, сыграло свою роль и то, что ее отношения с мужем были уже чисто дружескими, и она еще не утратила способность любить. Их окружала толпа родственников, друзей и знакомых, так что скрыть любовную связь не было никакой возможности. Первым догадался о ней Логан Пирсол-Смит, старший брат Элис и близкий друг Филиппа Моррела. Он был в ярости и, не стесняясь в выражениях, высказал все, что он думает о Расселе своему другу Филиппу Моррелу. Как ни странно, тот очень спокойно воспринял этот донос и дал понять, что знает о романе своей жены с Расселом и не собирается устраивать из-за этого скандал для публики. И Элис, и Логану пришлось смириться с фактом. Элис согласилась жить отдельно, получая от Рассела деньги на жизнь и время от времени появляясь вместе с ним на публике, чтобы люди не подумали, будто их семейная жизнь закончилась крахом.

Для Рассела все предвоенные годы были счастливыми. Хотя ему и Оттолин приходилось встречаться урывками, но иногда, во время летних каникул, они могли проводить вместе несколько дней. Оттолин в первые дни знакомства испытывала трепет перед острым, как бритва, интеллектом Рассела, но постепенно она стала на равных вести с ним дискуссии по философским вопросам. Она училась в Оксфорде в женском колледже и прослушала там курс философии и логики, так что ей нетрудно было в конце концов понять Рассела. Но и ему общение с Оттолин дало очень много. Высокое чувство красоты природы, музыки и поэзии, которым Оттолин обладала в высшей степени, и ее религиозные чувства оказались для Рассела заразительными, и перемена, давно назревавшая в нем, стала заметной для всех.

Некоторым стало казаться, что появился какой-то новый Рассел, более человечный, более снисходительный и терпимый к глупостям и противоречиям людей. Конечно, Оттолин пыталась пробудить в Расселе, как ей казалось, дремлющее религиозное чувство. Рассел очень любил Оттолин и очень хотел пойти ей навстречу, но любовь к истине оказалась сильнее любви к Оттолин, и это едва не привело к разрыву. К счастью, они помирились, оставшись каждый со своими взглядами и убеждениями.