В объятиях любви - Картленд Барбара - Страница 12

• Предыдущая
• 12/30
• Следующая

Она глядела вниз на платок, не понимая, что маркиз задумал, а он, поднимая бокал к губам, сделал вид, что следит за ее взглядом и наклоняется вперед, посмотреть, что произошло.

— Вы уронили ваш платок! — воскликнул он. — Позвольте мне поднять его для вас.

Он наклонился под стол и быстро — Аспазия не поверила своим глазам — опрокинул вино из своего бокала на толстый ковер.

Затем он выпрямился, держа в левой руке платок Аспазии, и вручил его ей.

Маркиз поднес бокал к своим губам и сделал вид, что выпил все его содержимое. Потом он приподнял пустой бокал, приветствуя герцогиню вновь.

Она признательно улыбнулась ему. Маркиз откинулся на спинку стула, гадая, какое действие возымело бы на него это вино, если бы он выпил его, и в это время послышалась музыка.

Слуги взяли со стола канделябры и задули свечи, погрузив на секунду всю столовую во тьму.

Послышались удивленные возгласы гостей, но тут же в дальнем конце комнаты раздвинулись две красные бархатные занавеси.

В столовой снова появился свет, исходивший теперь от огней, скрытых цветами и освещавших маленькую сцену, возвышавшуюся почти до уровня глаз сидевших гостей и пышно украшенную цветами. В центре сцены гости увидели живую картину из неподвижных людей.

Один взгляд на нее позволил маркизу точно определить, чего ему следует ожидать, поскольку в картине, составленной из двух девушек и одного мужчины (все были совершенно обнажены), он узнал позы, описанные в «Камасутре».

Гости встретили актеров восторженными аплодисментами.

Через несколько секунд полной неподвижности исполнители пришли в движение, и маркиз подумал, что вновь Чарли оказался прав, и то, что им предстояло увидеть, несомненно, вызовет у него если не тошноту, то, во всяком случае, отвращение.

Маркиз ненавидел непристойность, так же, как не любил пошлых шуток, в которых не находил остроумия, и он подумал, что если вечер уже привел к такой сцене, то финалом его будет, несомненно, оргия, в которой он определенно не собирается участвовать.

Он размышлял, что произойдет, если он поднимется из-за стола и выйдет из столовой, когда услышал рядом тихий, испуганный голос:

— Они.., раздеты! Как могут.., женщины появиться.., раздетыми таким.., неприличным образом?

Услышав Аспазию, маркиз понял, что совершенно забыл о ней.

Теперь он увидел, что она не глядит на сцену, опустив глаза вниз, к своим рукам, сжатым вместе под столом, и ему показалось, хотя он не был уверен в этом, что ее лицо сильно побледнело.

— Я вижу, вы не ожидали этого, — заметил он.

— Ожидать? — ответила она. — Как может.., кто-нибудь… ожидать.., что леди позволит появиться.., голым людям в ее столовой?

Ее голос был наполнен таким ужасом, что маркиз готов был поверить в искренность, хотя и подозревал еще, что все это входило в план герцогини убедить его, будто Аспазия — очень молодая и невинная девушка, непохожая на остальных.

Он положил локоть на стол и повернулся к Аспазии так, чтобы загородить от нее сцену.

— Посмотрите на меня, Аспазия! — сказал он.

Она колебалась, боясь вновь увидеть происходившее на сцене.

Затем, вспомнив, что должна подчиняться ему, она медленно подняла глаза и взглянула на него.

Маркиз увидел, что она действительно очень бледна, а в глазах стоит ужас, который невозможно подделать.

— Пожалуйста, — умоляюще сказала Аспазия, — пожалуйста.., пожалуйста позвольте мне.., уйти! Я не могу.., оставаться здесь! Это.., дурно.., порочно, и я знаю теперь, что рассказы, которые я слышала.., правдивы.., хотя я не могла… поверить им.

Она говорила тихим, испуганным голосом, почти шепотом.

— Что произойдет, если вы покажете, что шокированы, уйдя отсюда? — спросил маркиз.

— Я не могу.., рассказать вам.., об этом, — ответила Аспазия. — Я дала.., слово чести, что.., останусь с вами и.., буду развлекать вас, и если это.., развлекает вас.., тогда я,., ничего не могу.., поделать.

Она остановилась, затем вновь закрыла глаза и сказала:

— Я., не могу.., я не буду.., смотреть!

Маркиз повернул голову к сцене.

Как он и ожидал, к троим на сцене присоединились еще двое, и непристойность их поведения затмила все, что он когда-либо видел.

Он глянул на гостей и увидел, что одна пара, возбужденная спектаклем после всего выпитого, уже двигалась к двери в объятиях друг друга, очевидно, желая найти уединенное место.

Он вновь посмотрел на Аспазию.

Сидя с закрытыми глазами, она что-то шептала про себя, беззвучно шевеля губами, и ему показалось, хотя он посмеялся над этой мыслью, что она молилась.

— Послушайте меня, Аспазия, — сказал он. — Я могу вывести вас из этой комнаты и никому не покажется странным, что вы убегаете от развлечения, приготовленного для нас, Она вскрикнула, как будто с восторгом облегчения, и приоткрыла глаза, словно боясь того, что увидит, и затем открыла их шире, когда убедилась, что маркиз все еще закрывает от нее сцену.

— Мы можем сделать это, — продолжал он, — заставив герцогиню подумать, что мы хотим остаться наедине друг с другом.

Он знал, что она слушает его, и продолжал:

— Вы наверняка заметили, что все другие гости ведут себя очень раскованно друг с другом, поэтому я тоже обниму вас, прижму ближе к себе и затем подниму вас на ноги, что" бы мы могли двигаться к двери.

Голосом, более строгим, он продолжал:

— Наша хозяйка должна подумать, что я слишком много выпил, поэтому я буду нетвердо стоять на ногах. Вы понимаете? Только так мы можем выйти, не привлекая внимания и не вызывая обсуждений.

— Я.., понимаю, — сказала Аспазия. — Пожалуйста… пожалуйста.., давайте уйдем.., сейчас же!

— Хорошо, — согласился маркиз.

Он потянулся к ней и привлек ее к себе, со стороны казалось, что он целует сначала ее волосы, затем — ее лоб.

Он почувствовал, что она дрожит. Она спрятала свое лицо, уткнувшись ему в плечо, и, поскольку была очень напугана, она сжимала одной рукой отворот его вечернего фрака.

Он держал ее так несколько секунд, надеясь, что их объятия будут замечены герцогиней.

Затем он оттолкнул назад свой стул и сказал голосом, который легко могли расслышать слуги;

— Д-вай у-удем отсюда и п-дем, где поуютней.

Он намеренно смазывал слова, и затем, несмелой походкой человека, которому не повинуются ноги, маркиз медленно двинулся к двери, крепко прижимая Аспазию к себе.

Чтобы выйти, им необходимо было либо пройти за стулом герцогини, с одной стороны комнаты, либо перед сценой — с другой.

Выбрав второй маршрут, маркиз не мог не заметить, что происходит за огнями рампы. Даже Чарли не поверил бы, что подобное творится в Англии, и притом — в доме, принадлежавшем фамилии, которая сыграла видную роль в истории страны.

Они достигли двери и вышли в коридор, маркиз предугадал, что Аспазия захочет отстраниться от него, и поэтому сказал тихо:

— Слуги продолжают следить за нами, поэтому оставайтесь со мной, пока мы не будем уверены, что никто не доложит нашей хозяйке обо всем, — Д-да.., конечно, — ответила Аспазия.

Она прижалась к нему, а он продолжал обнимать ее, пока они не добрались до холла.

Они медленно поднялись по широкой лестнице, и когда забрались наверх, Аспазия почувствовала, что ей удалось наконец бежать от ужасов, происходивших в столовой.

Она уже была готова сказать это маркизу, поворачивавшему в коридор наверху, когда вдруг увидела в тени дверного проема миссис Филдинг, наблюдавшую за ними.

Сердце у нее сильно стукнуло от страха, и она быстро вновь положила на плечо маркиза свою голову, и они продолжали казавшийся ей бесконечным путь по коридору, пока не остановились перед дверью.

Маркиз открыл ее, и лишь когда они вошли в комнату и он закрыл за ними дверь, Аспазия почувствовала, как он выпрямился в свой полный рост.

— Благодарение Богу, мы выбрались из этой мерзости! — сказал он своим обычным голосом. — Ради Бога расскажите, как вы впутались в нечто подобное?

• Предыдущая
• 12/30
• Следующая