Серебряное крыло - Оппель Кеннет - Страница 8
- Предыдущая
- 8/39
- Следующая
Совы улетели.
Кривясь от боли во всем теле, Шейд приблизился к понурившимся летучим мышам, собравшимся на верхушках деревьев. Ему хотелось стать невидимкой: ему было тяжело смотреть на их потрясенные; гневные лица, видеть, как матери крыльями загораживают от него своих детенышей, как будто он мог навредить им взглядом.
Шейд безмолвно смотрел, как языки пламени и клубы дыма поднимаются над их обреченным домом. Жгучий гнев сменился тихой, холодной яростью: это сделали совы. Они убили моего отца. А теперь они разрушили мой дом, наш дом.
— Счастье, что ты не потерял крыло, — послышался рядом голос Ариэли.
Шeйд что-то проворчал, не обращая внимания на ее заботу.
Он заметил, что другие летучие мыши стараются держаться от него подальше, перелетая на другие ветки или деревья. Разве они не видели, как он сражался с огнем? Ведь он сделал все, что мог, чтобы остановить его!
— Сереброкрылы! — раздался голос Фриды. — Мы должны лететь в Каменную Крепость. Если мы отправимся сейчас же, до рассвета одолеем половину пути и найдём убежище, чтобы переждать день.
— Ты предала нас, Фрида! — сердито закричала Батшеба, поднимаясь в воздух и описывая широкие круги. Посмотрите на развалины нашего дома. Сереброкрылы, вы по-прежнему считаете Фриду своим предводителем? Ведь из-за ее упрямства наш дом сровняли с землей! Говорите!
В толпе послышался глухой ропот, но никто не захотел высказаться.
— Моя власть сильна до тех пор, пока вы доверяете мне, — обратилась к сереброкрылам Фрида. — Сегодня ночью мы понесли тяжелую утрату. Мы потеряли Древесный Приют, который сотни лет был нашим домом. Но ни один из нас не убит; мы не потеряли ни одного члена колонии. Вот что я вам скажу: убежище можно заменить, но ничто не заменит Ариэли ее сына. Все вы матери, и кто из вас пожертвовал бы своим ребенком, чтобы спасти Древесный Приют? Кто?
Тяжелое молчание повисло в воздухе.
— Если вы считаете, что я сделала неправильный выбор, скажите мне об этом. Но пока я ваш предводитель, я никогда не пойду на подобную сделку, какие бы ужасные последствия ни грозили. Жизнь любого из нас ценнее убежища. У вас есть причины негодовать. Так направьте же свой гнев на сов, которые сделали это, а не на одного из своих. Если кто-то не согласен со мной, скажите.
Шейд, затаив дыхание, ждал, что ответят его собратья.
— Нам предстоит долгое путешествие, — продолжала Фрида. — Мы полетим к Каменной Крепости, где встретимся с самцами, и оттуда — к Гибернакулуму.
Медленно, но решительно летучие мыши поднялись в воздух, детеныши с матерями, старые и молодые. Впереди вместе с другими старейшинами летела Фрида.
Шейд летел за матерью. Он и не представлял, что колония может выглядеть так внушительно. Раньше он часто представлял, как они отправятся в Гибернакулум. Это страшило и волновало его. Но теперь Шейд ничего не боялся, он целиком сосредоточился на полете.
Лишь изредка он оглядывался, чтобы увидеть клубы дыма и столб пламени, пронизывающий мрак ночи.
Наступил рассвет, сереброкрылы давно уже улетели, но Древесный Приют все еще горел — мощные ветви с треском обламывались, пока наконец дерево не рухнуло, превратившись в огромную кучу обломков, которые завалили корни, землю и камни и навсегда скрыли подземную пещеру. И теперь, если какая-нибудь летучая мышь окажется в этом месте, она сможет услышать множество слабых голосов, доносящихся из эхо-хранилища, их рассказы о прошлом, теперь утраченные навсегда.
Перед рассветом они увидели заброшенную конюшню. Стропила прогнили, через щели в крыше и стенах проникал свет, вокруг чувствовался сильный запах навоза. Но место выглядело вполне безопасным и было свободно от птичьих гнезд. Повиснув на прогнивших балках, измученные долгим полетом летучие мыши сразу же крепко заснули.
Шейд крепко прижался к матери. Он устал, грудная клетка болела от долгого полета, но стоило закрыть глаза, как перед ним возникал пылающий Древесный Приют. Ариэль внимательно посмотрела на него.
— Это не твоя вина, — мягко сказала она.
— Теперь всю жизнь со мной никто не будет разговаривать.
— Они забудут. Все видели, как храбро ты сражался с огнем, пытался спасти Приют. Ты сделал больше, чем кто-либо. Я горжусь тобой.
От слов матери Шейду стало немного легче.
— Фрида водила меня в эхо-хранилище, — сообщил он. Теперь казалось, это было очень давно.
После короткого молчания Ариэль спросила:
— И что ты там слышал?
— Старые истории. Про Великую Битву Птиц и Зверей. И еще про Обещание.
— Сейчас многие не придают значения этим историям.
— Папа в них верил, и может, не только он.
— Фрида рассказала тебе, — с досадой поморщилась Ариэль, но потом примирительно добавила: — Наверное, у нее были на то причины. Но я знаю, что желание посмотреть на солнце приводит летучих мышей к гибели. Может быть, все эти истории — правда. Может, когда-то мы действительно летали днем и не боялись других животных. Но сейчас мы живем в ночи. Разве это так уж плохо? Во всяком случае это помогает нам выжить.
— Но это неправильно, — упрямо сказал он. — Мы не должны быть изгнаны. Мы не сделали ничего плохого. А что сделали совы…
— Шейд, таков порядок вещей.
— А как же Обещание? Отец считал, что оно как-то связано с кольцами.
— Ну, у Кассела всегда были сумасшедшие идеи. Получив кольцо, он решил, что Обещание в самом деле сбудется. Он думал, это знак.
— Что он искал, когда его убили?
— Он не говорил мне. Он был очень возбужден и сказал, что ему нужно кое-что проверить. Но обещал вернуться через две ночи. Может, он собирался встретиться с летучими мышами из других колоний. Или пытался найти людей, которые окольцевали его, я не знаю. Через две ночи вся колония покинула Гибернакулум. Я осталась там одна и ждала его целую ночь, потом еще одну — на всякий случай. А потом поняла, что он погиб. Тогда я тоже улетела оттуда и догнала остальных.
Шейд молчал. Впервые он понял, какой ужас она пережила. Одной ждать мужа, а потом понять, что никогда больше не увидишь его.
— Фрида сказала, что были и другие окольцованные.
Ариэль кивнула.
— Почти все они пропали, еще до Кассела. Остались лишь несколько самцов.
— Может, они знают, куда он полетел той ночью? Она сердито посмотрела на него:
— Не в этом дело, Шейд. Послушай меня. Я хочу, чтобы ты жил! Когда мне сказали, что ты умрешь — ведь ты был слишком слабенький, — я выходила тебя. Это чудо, что ты выжил. Тебе и так слишком часто грозила смерть.
Ариэль устало посмотрела на него, и Шейд ласково прижался к ней. Он не хотел, чтобы она тревожилась.
— Прости, — пробормотал он.
— Тебя беспокоит путешествие на юг?
— Немножко.
— Все будет хорошо. Я буду рядом. И Фрида не допустит, чтобы кто-нибудь отстал.
— А если я все-таки отстану?
— Хочешь, я расскажу тебе о дороге, которой мы полетим?
Шейд кивнул. Это хорошая мысль, так, на всякий случай.
— Я опишу только главные метки, иначе рассказ получится слишком долгий. Закрой глаза и сосредоточься.
Ариэль прижалась лбом ко лбу сына и запела. В темноте возник сверкающий серебристый ландшафт, лес, огромная поляна, высокий дуб с мощными ветвями — Древесный Приют.
— Ты тоже умеешь это делать! — изумленно воскликнул Шейд. — Точь-в-точь как в эхо-хранилище!
— Когда-нибудь я и тебя научу. Слушай.
Она снова запела, и Шейд увидел родной Древесный Приют, он становился все меньше и меньше, как будто Шейд удалялся от него.
Потом ландшафт изменился, и Шейд уже парил высоко над деревьями, увидел внизу пустую конюшню, ту самую, в которой они сейчас укрылись.
Он пролетел мимо так быстро, словно делал в секунду тысячи взмахов крыльями, пока не увидел впереди огромную Человеческую башню, возвышающуюся над деревьями. Что это? Когда он приблизился к ней, вершина огромной башни на мгновение вспыхнула.
Шейд хотел спросить маму, что это значит, но уже миновал башню и увидел, что она вздымается вверх с большой каменной площадки у самой кромки воды. Но эта вода была совсем непохожа на ручей, из которого он привык пить. Черная водная гладь простиралась дальше и дальше от земли, пока не сливалась с ночным небом.
- Предыдущая
- 8/39
- Следующая
