Любовь под вязами (Eugene O'Neill. Desire Under the Elms) - О'Нил Юджин - Страница 7

Спустя два месяца. Жаркий воскресный полдень. Абби в нарядном платье сидит на крыльце в качалке. Она лениво раскачивается взад-вперед, обессилев от жары, опустив руки и полузакрыв глаза.

Эбин высовывается из окна своей комнаты. Он прислушивается, есть ли кто на крыльце? И, хотя он очень осторожен, Абби догадывается о его присутствии. Она перестает раскачиваться и замирает в ожидании. Эбин недоволен, и прежде всего тем, что не может не думать о ней, сплевывает и возвращается в комнату.

Абби не в силах унять охватившее ее волнение. Затаив дыхание, она слушает, что делается в доме. Наконец на крыльце появляется Эбин. Их глаза встречаются. Эбин смущен, отворачивается и с силой хлопает дверью. Он хмурится, проходит мимо, стараясь не замечать ее. Одет он в воскресный костюм, свежевыбрит, лицо его блестит от воды и мыла. Когда он проходит мимо Абби, она наклоняется вперед и смеется зло и откровенно.

Эбин (уязвленный, оборачивается к ней; с раздражением). Чего это вы раскудахтались?

Абби (торжествуя). Тебя увидела!

Эбин. Что во мне смешного?

Абби. Ты такой вылизанный, как бык на выставке.

Эбин (насмешливо). А сами-то вы не бог весть что!

Смотрят друг другу в глаза. Они захлестнуты внезапным порывом страсти.

Абби (мягко). Ты же так не думаешь. Может, ты и хотел бы, да не выходит. Это против природы! С самого первого дня, как мы встретились, ты борешься с ней, все стараешься убедить себя, что я не нравлюсь тебе. (Не сводя с него глаз, тихо смеется и умолкает. Затем, страстно поводя бедрами, шепчет.) Разве солнце уже остыло и не светит? Ты же чувствуешь, как оно опаляет землю. Заставляет расти все вокруг, тянуться к нему. Опалило оно и твою душу, пробудило желание тянуться… Слиться с кем-нибудь. Ты противишься, но природа берет свое, заставляет тебя, как эти деревья, как эти вязы, стремиться к кому-нибудь.

Эбин (пытается освободиться от ее чар; смущенно). Если бы отец слышал ваши слова… (Резко.) Впрочем, вы так заморочили старику голову…

Абби (смеется). Разве тебе не легче от того, что он стал мягче?

Эбин (с вызовом). Нет. До сих пор я боролся с ним одним, теперь — и с ним и с вами. Я должен отстоять права моей матери — мои права на этот дом. (Освободившись от ее чар, распаляется.) Меня вам не одурачить. Вы хотите заграбастать все и сделать своим. Вы убедитесь, что я — орешек не по вашим зубам. (Отворачивается с усмешкой.)

Абби (пытаясь восстановить власть над ним, вкрадчиво). Эбин…

Эбин (направляясь к двери). Нам не о чем говорить.

Абби (повелительно). Эбин!

Эбин (останавливается, грубо). Что вам надо?

Абби (стараясь скрыть растущее волнение). Куда ты идешь?

Эбин (с нарочитым безразличием). Погулять.

Абби. В деревню?

Эбин (беззаботно). Возможно.

Абби. К Минни?

Эбин. Возможно.

Абби (побеждена). Зачем она тебе?

Эбин (мстительно). Мы ж не можем одолеть природы, так, кажется? (Смеется, хочет идти.)

Абби (взрываясь). Отвратительная старая потаскуха!

Эбин (усмехаясь). Она покрасивее, чем вы!

Абби. Каждый пьяница в округе может провести с ней ночь.

Эбин. Может быть. И все равно она лучше вас.

Абби (повысив голос). Не смей сравнивать!

Эбин. По крайней мере она не присваивает себе то, что принадлежит мне.

Абби. Тебе? Ты хочешь сказать, что моя ферма принадлежит тебе?

Эбин. Да. Ферма, за которую вы продались, старая шлюха, — моя ферма.

Абби (разъярена). Эта ферма никогда не будет твоей. Никогда. (Кричит.) Убирайся с моих глаз! Убирайся к своей потаскухе — позор на наши головы! Ты заставишь меня сказать отцу, чтобы он тебя выгнал. Ты здесь только потому, что я терплю тебя, понял? Убирайся! Один твой вид отвратителен мне. (Замолкает. Задыхаясь от злобы, свирепо смотрит на него.)

Эбин (отвечает тем же взглядом). И вы мне отвратительны. (Уходит.)

Она провожает его взглядом, полным ненависти.

С заднего двора, где находится хлев, выходит Кэбот. Он очень изменился. В глазах его появилась какая-то странная мечтательность, весь его облик стал мягче, добродушнее. И в то же время от его физической усталости не осталось и следа, он словно помолодел. Абби видит его и отворачивается с отвращением.

Кэбот (медленно подходя к Абби). Опять вы с Эбином ссорились?

Абби (кротко). Нет.

Кэбот. Но вы говорили довольно громко. (Садится на ступеньку крыльца.)

Абби (поспешно). Если слышал, зачем же спрашиваешь?

Кэбот. Я слышал голоса, но не разобрал слов.

Абби (с облегчением). Бог с ним, не стоит говорить…

Кэбот (помолчав). Он странный.

Абби (с горечью). Он весь в тебя.

Кэбот (заинтересован). Ты находишь? (Пауза.) Мы всегда не ладили — я и Эбин. Я недолюбливал Эбина за его кротость.

Абби (презрительно). Ха! Он так же кроток, как и ты.

Кэбот (отвечая на свои мысли). Может быть, я был с ним слишком суров.

Абби. Зато ты сейчас мягок. Мягок, как дерьмо. Так он сказал.

Кэбот (помрачнев). Он так сказал? Ну, лучше ему меня не злить…

Пауза. Она все еще смотрит в сторону. (Смягчается. Смотрит на небо.) Красиво, а?

Абби (зло). Небо как небо. Ничего особенного.

Кэбот. Небо. Оно теплое, как свежевспаханное поле.

Абби (с сарказмом). Уж не собираешься ли приобрести там еще одну ферму?

Кэбот (сдержанно). Я хотел бы там иметь свое место. Я старею, Абби.

Пауза. Она смотрит на него озадаченно.

В доме всегда холодно, даже в самую жару. Холодно, а?

Абби. Не заметила.

Кэбот. В коровнике тепло, и запах там хороший. С коровами тепло. (Пауза.) И коровы странные.

Абби. Странные. Как ты.

Кэбот. Как Эбин. (Пауза.) Я, кажется, смиряюсь с Эбином, как примирился с его матерью. С ее кротостью. Думаю, я бы с ним поладил, не будь он придурком. (Пауза.) Похоже, старость одолевает.

Абби (безжалостно). Не причитай, ты же еще не умер.

Кэбот (как бы очнувшись). Нет, черт возьми. Я еще крепок и вынослив, как орешник. (Пауза.) Но после семидесяти господь велит готовиться. Вот почему я думаю о Эбине. Теперь, когда его грешные братья отправились по дороге в ад, не осталось никого, кроме Эбина.

Абби (обиженно). А я? Что это ты вдруг так полюбил Эбина? Почему ты ни слова не говоришь обо мне? Разве я тебе не законная жена?

Кэбот (просто). Да, ты жена. (Пауза. Смотрит на нее, и глаза его становятся алчными, хватает ее руки сжимает их и говорит как проповедь.) Роза ты моя саронская! Как прекрасна ты; глаза твои голубиные, губы твои как лента алая; два сосца твои — как два козленка; живот твой — круглая чаша, чрево твое — ворох пшеницы… (Целует ее руки.)

Абби (словно не замечает его, сидит, зло уставившись перед собой, затем отдергивает руки; сурово). Так, значит, ты хочешь ферму оставить Эбину? Я тебя правильно поняла?

Кэбот (изумленно). Оставить? Я ее никому не собираюсь оставлять.

Абби. Но ты же не можешь забрать ее с собой?

Кэбот (после раздумья, нехотя). Не могу. Думаю, что не могу. (Умолкает, а затем неожиданно горячо.) А если б мог — забрал бы, клянусь всевышним. Или поджег бы в самый последний час и смотрел, как горит. Спалил бы дом, посевы, деревья, все до последней былинки. По крайней мере знал бы, что все погибло со мной, и никому не достанется то, что я потом и кровью здесь создал. (Помолчав, продолжает с некоторой отрешенностью.) Коровы… Вот только коров я бы отпустил на свободу.