Необыкновенное путешествие в безумие и обратно: операторы и вещи - О'Брайен Барбара - Страница 14
- Предыдущая
- 14/37
- Следующая
Час спустя я уже лежала на больничной койке. Надолго погружаясь в сон, изредка просыпалась, слышала, как препирается чета Доррейнов и снова засыпала. Наверное, они засели где-нибудь в гостинице по соседству или припарковались у больницы, решила я.
Через неделю мне стало значительно лучше. Обдумывая свое положение, я пришла к выводу, что, пожалуй, мне будет на руку, если Доррейны затеют свою Игру. Они уже пытались завербовать игроков среди Операторов-больных. Но я выяснила, что Доррейны не всем по душе, и что имеются желающие мне помочь.
– Ты безнадзорная, – заключил один из Операторов, выдававший себя за выздоравливающего после удаления аппендицита. – А для таких есть особые правила. Победивший в Игре получает право владеть безнадзорной Вещью в течение суток. Мы попробуем тебя выиграть и, если нам повезет, дадим тебе передышку.
Победителем в Игре считался тот Оператор, которому удавалось вызвать у Вещи наиболее выраженную эмоциональную реакцию. Это не составило бы труда для Доррейна, которого я до смерти боялась. Но я собрала в кулак всю волю и, контролируя свои эмоции, сама определяла победителя. К глубочайшему возмущению Доррейна, день за днем меня выигрывали другие Операторы. Среди них была и пара работавших на кухне женщин, которые убедили меня написать письма моим друзьям.
– Мы тебе поможем составить текст, – пообещала одна из них. – Если твои друзья являются Операторами, они расшифруют письма и поймут, что с тобой происходит.
Написав под диктовку письма, я внимательно их прочитала, но так и не заметила никаких признаков шифра. Только жизнерадостные описания мест, где побывала, и восторги от полученного удовольствия. Почти в каждом письме повторялась фраза: «Наконец-то мне удалось как следует отдохнуть от однообразия повседневной работы. Об этом каждый мечтает, но я и думать не могла, что для меня это станет реальностью».
Больницу я покидала неохотно. За порогом меня уже поджидала чета Доррейнов. С ними был и Щит, полицейский Оператор из вашингтонского городского совета. По его словам, он должен был охранять меня, пока я не пересеку границу штата. Думаю, это было организовано не без участия моих друзей-Операторов из больницы. У меня мелькнула соблазнительная мысль никогда не покидать штат, а колесить по нему бесконечно, пересаживаясь с автобуса на автобус.
Только мы выехали за пределы Вашингтона, как Доррейны засуетились и стали вербовать Мух для Игры. Ко мне вновь вернулась мучительная головная боль. Меня не столько тревожила сама боль, сколько разрушения, творимые Доррейном в моей голове.
По прибытии в город Бьютт в штате Монтана Доррейны затеяли Игру с Оператором, назвавшимся Доном и заявившим, что он принадлежит к организации Лесорубов. Мне показалось, что его тронули мои злоключения, а когда он узнал, что эксперимент проводится на основании свидетельства о воскрешении, он как-то сразу заволновался и куда-то исчез. Примерно через час, когда я чистила зубы у себя в номере гостиницы, передо мной вдруг возникла картинка, изображающая пятерых мужчин и двух женщин в красно-черных клетчатых костюмах.
– А это еще кто? – заинтересовалась миссис Доррейн.
– Команда Операторов из организации Дона, – ответил супруг. -Изображение вполне четкое, только почему-то не могу войти с ними в контакт. Ну-ка, используй удлинитель, может, у тебя получится.
Через мгновение раздался голос:
– Мы Лесорубы. Впустите нас.
– Встречу вас в холле. – ответил Доррейн. – Пока воздержусь называть номер своей комнаты, а то не ровен час эта Вещичка подложит мне бомбу.
Вскоре Доррейн вернулся, ведя за собой Лесорубов. Операторы предложили ему за меня выкуп в двести очков, но Доррейн стал рьяно торговаться. Слушала я их, слушала и как-то незаметно уснула. Пробудилась я все под тот же гул голосов.
– Послушайте, она проснулась, – произнес чей-то голос. – Все равно мы не знаем, где будет вынесено окончательное решение – здесь или в Солт-Лейк-Сити. Ясно одно: мы никуда не продвинемся, пока не поднатаскаем эту Вещь, чтобы она понимала что к чему.
– Это свидетельство о воскрешении – чистое мошенничество, -продолжил другой голос. – Такая подлость как раз в духе Гончих. Больно много силы они набрали. Давно пора их укоротить и лучшего случая, чем это свидетельство, не представится. Мы беремся за твое дело и будем его отстаивать.
Ни от одного Оператора я еще не слышала более приятных слов. Выразив свою признательность, я поинтересовалась, чем могу помочь.
– Всему свое время, – продолжил Лесоруб.
– Мы прибегли к отсосу и в основном знаем твою историю. Теперь послушай нас: организация Лесорубов, включающая более ста Операторов, намерена обратиться в совет штата с требованием судебного разбирательства, на котором они опротестуют выдачу свидетельства, по их мнению, представляющего для меня опасность.
Не могли бы они заодно заявить, попросила я, что я вовсе не нуждаюсь в воскрешении.
– Это рискованно, – возразил Лесоруб. – Свидетельство выдается, только если Вещь находится при смерти. А мы не можем доказать, был такой факт или нет. Если мы сделаем подобное заявление, Гончие станут утверждать, что все было по закону, решение затянется на месяцы, пока судья будет копаться в твоем прошлом.
Из этого я заключила, что в мире Операторов власть и престиж являются мощным оружием, и не так-то просто одолеть Гончих.
– Что верно, то верно, – подтвердил Лесоруб. – Мы и не рассчитываем на легкую победу. Потребуем назначить разбирательство на ближайшее воскресенье, только еще не решили, в каком штате его проводить. Пожалуй, лучше всего подойдет Юта. В Солт-Лейк-Сити законники строгие, они особо и разбираться не станут, просто аннулируют свидетельство сходу.
Меня это более чем устраивало.
– Хотя, конечно, с тобой могут разделаться и Мормоны, – поразмыслив, добавил Лесоруб. – Ну, что делать, придется рискнуть.
Мне было ясно, что эксперимент Гадли вряд ли вызовет одобрение Операторов Мормонов, но такое же неодобрение у них вызовет и Вещь, голова которой забита сведениями об Операторах. Взвесив все «за» и «против» и понимая, насколько сомнительны мои шансы остаться в мире живых, я в итоге решила довериться Лесорубам.
Тьма народу собралась на автовокзале Гончих в Солт-Лейк, когда мы туда прибыли.
– Недостатка в зрителях явно не будет, – заметил руководитель Лесорубов, обращаясь ко мне. – Разбирательство начнется в полдень. Устраивайся в гостинице и возвращайся.
Ровно в двенадцать я была на автовокзале. Заседание началось с выступления защитника от Лесорубов. Он вкратце изложил предысторию всего дела и выдвинул следующий довод: если разрешить этот эксперимент, то нельзя будет отказывать другим в подобных опытах; со временем число Вещей, обладающих информацией об Операторах, возрастет настолько, что все основы мира Операторов и Вещей окажутся под угрозой.
Мне было не по себе. Надо признать, что защитник бил прямой наводкой, но этот огонь, без сомнения, накроет и меня без малейшей надежды на выживание.
Выступление юриста от Гончих выглядело очень неубедительно. Когда было запрошено свидетельство о воскрешении, заявил он, не были сообщены подробности эксперимента. Предполагалось, что опыт совсем простенький, поэтому Гончие дали ему добро. Я с ужасом ожидала главного вопроса судьи: "Что эта Вещь уже знает об Операторах? " – ибо от него зависела моя дальнейшая судьба. Но он его так и не задал.
– Они подключились к твоему мозгу и отсасывают информацию, – шепнул мне на ухо один из Лесорубов. – Сиди спокойно, расслабься. Все идет как по писаному.
Затем снова выступил юрист от Лесорубов с уничтожающей критикой порядка выдачи Гончими свидетельств и потребовал запретить компании выдачу каких-либо документов, пока не будет проведено официальное расследование ее деятельности и наведен должный порядок.
Слушая его, я засомневалась, не попаду ли я из огня да в полымя, избавившись от Гончих, но попав в руки сурового судьи.
В три часа слушание было прервано до следующего утра, и я вернулась в гостиницу. Лесорубы заказали бутылку шотландского виски, чтобы отпраздновать успех и изрядно напились и разбушевались. Оператор гостиничной обслуги пожаловался было на шум, но один из Лесорубов немедленно его пришиб. Как потом выяснилось, на языке Операторов «пришибить» означает использовать определенный мыслительный прием, с помощью которого один Оператор может временно вывести из строя другого. Тут же на месте происшествия появились несколько гостиничных Операторов и пришибли двух Лесорубов. Эта «пришибаловка» растянулась на долгие часы. К полуночи большинство Лесорубов настолько ослабли от умственной потасовки, что отключились от меня, и я слышала только голоса их руководителя и одного из его помощников.
- Предыдущая
- 14/37
- Следующая
