Волчья радуга (СИ) - Николаева Мария Сергеевна - Страница 47

Далее идет Рет. В последнее время о нем почти ничего не слышно — одно это внушает серьезные опасения, так как сын Скарлет в тени никогда не оставался. Сколько себя помню, он вечно лез на рожон и не раз оказывался в не очень приятных ситуациях. Но всегда выходил сухим из воды. И это его ужасно нервирует. Опять же ходят слухи, что в отличие от остальных десмодов Рет может безбоязненно появляться на улице даже в ясную погоду. Не знаю, сколько в этом правды, но я допускаю такую возможность — в конце концов, Лаури тоже не была подвержена влиянию вируса…

Кстати, убийство сестры тоже не вписывается ни в одну картину, но при этом Ирбис ясно дал понять, что именно это событие стало отправной точкой. Почему? Он узнал что-то касающиеся того случая, но не хотел делиться информацией? Не исключено, но маловероятно. Скорее всего у него просто были так необходимые мне знания…

Проклятье! Сколько не пытаюсь понять, ни одной более-менее жизнеспособной версии не появилось.

Я сгреб все бумажки, лежащие на столе в одну кучу, и в сотый раз стал их сортировать.

Смерть Лаури. Ирбис сказал, что именно с этого все началось. Почему? Что такого особенного могло быть в моей сестре?

Стоп. Лаури была радужной волчицей. Матерью клана, такой же как Шайрем. Но тогда получается, что отнюдь не мой змееныш должен был стать Императрицей…

Но ведь никто не знал тогда об этом. И не мог знать. Так что винить в смерти сестры Ирбиса, я не могу, тем более ее убили вполне определенным образом и сделать это мог только вампир.

Но почему тогда точкой отсчета стала именно ее смерть? Да, для меня — для всего серебряного клана — ее гибель была трагедией, но в целом для нашего народа она особого значения не имела. Император, конечно, не мог пропустить такое событие, но его волновала не столько смерть моей сестры, сколько вызывающее поведение рубинового клана: уже на своих охотиться стали.

Рубиновые. Вот кто в последнее время достиг невиданных прежде высот. И дело не только в том, что для пополнения им достаточно обратить подходящего человека, а в том, что любой десмод среднего уровня силы может противостоять самому сильному бойцу иного клана. Еще немного и они превратятся в угрозу. Но этого почему-то никто не желает замечать, и прежде всего сама Скарлет.

Боги! И при этом они смеют в чем-то обвинять меня?! Да единственная угроза мирового масштаба это отнюдь не Кайра, а наши зубастые сородичи.

Впрочем, возможно, я слишком пристрастен, чтобы судить рубиновых. Не исключено, что у десмодов проблем из-за вируса не меньше, чем у нас самих.

И все-таки…

Бред.

Нет, лучше не стоит забивать голову этой ерундой. В любом случае, схема будет значительно отличаться от действительной ситуации, а, следовательно, незачем и мучиться.

Но мысли продолжали роиться в голове, мешая сконцентрироваться на чем-то одном. Предпосылки, события, причины и следствия никак не хотели укладываться. Бездна! Еще немного и я просто сойду с ума! Но и избавиться от мелькающих перед глазами картинок было нельзя. Мозг работал на пределе, вспоминая, сортируя, анализируя…

Когда в дверь постучали, я с удивлением отметил, что сейчас буду рад беседе даже с Шайтаном, лишь бы хоть на миг отвлечься.

— Входите, — я поспешил пригласить гостя, пока он не решил сбежать — все-таки за сегодняшний день толком пообщаться мне удалось только с Фитриной, остальные словно избегали меня. Впрочем, и такое возможно.

Дверь немного приоткрылась, и в получившуюся щель скользнул Марк. Он рассеянным взглядом обвел комнату и, только заметив меня, улыбнулся, но как-то блекло. Хм, что еще могло произойти? И как это может отразиться на клане?

— Рад видеть тебя в добром здравии, Лор.

— Не ожидал?

Маркус как-то виновато улыбнулся и смущенно развел руками:

— Совсем из головы вылетело.

— Интересно, чем это мой советник так сильно был занят, что забыл о моей возможной казни?

— Ну, все же обошлось, — поспешил оправдаться брат. Но жест, которым он потер щеку, о многом мне сообщил. Кажется, Маркусу сейчас не стоит напоминать, что он такое — может и сорваться.

— Не твоими стараниями.

— Ты прав, но…

— Марк, что у тебя случилось?

Брат как-то обреченно посмотрел на меня, словно смертник, надеющийся, что исполнения приговора еще ненадолго отложат, но твердо знающий — его время вышло.

— Кажется, я кому-то перебежал дорожку. Но вот когда и кому — для меня самого загадка.

— Рассказывай.

Маркус кай Вулф

Говорить было сложно. Я доверял брату, как себе, но почему-то рассказывать ему о своих проблемах не умел. Как-то так сложилось, что никто из нас не спешил посвящать другого в свои трудности — и без того забот хватает, а уж вешать друг на друга всякие личные мелочи и вовсе нелепо. Забавно, оказалось, что легче поделиться всем с бывшей возлюбленной, чем с собственным братом.

— Интересненько вышло, — подвел итог всему сказанному Лор, как только я замолчал. — Значит, Шайрем предназначалась тебе. Что ж, теперь я хотя бы понимаю, почему на дело послали такую неопытную жрицу. Вот только странно, что никто не попытался снова. Ты — не я, особой осторожностью не отличаешься и при желании тебя можно устранить, не привлекая к этому делу посторонних.

Не то, чтобы Лор был не прав, но все равно неприятно слышать такое. Тем более из уст брата.

— Знаешь, Марк, наверно, я сейчас удивлю тебя, но думаю, с этим вопросом тебе стоит подойти к Шайрем. Для нее это дело не менее важно, чем для тебя. Да и порядок оформления заказа ей известен лучше, чем нам. Возможно, кое-что прояснить сможет уже она.

Он меня действительно удивил, но не самим предложением, а тем тоном, каким говорил о принцессе. Я чувствовал смятение брата, как свое собственное, и понимал, что сейчас он просто пытается возвести стену между собой и Шайрем. И обо мне он думает в последнюю очередь.

— Что у вас здесь произошло? — теперь настала моя пора задавать вопросы.

Лор опустил взгляд на стол, словно нашел что-то интересное в лежавших там обрывках бумаги. На некоторых клочках я заметил пометки, но рассматривать не стал — за годы общения с братом, я уже давно научился определять, когда в нем просыпается аналитик. Тем более в такие моменты его эмоции настолько открыты, что мне не приходится прикладывать усилий, чтобы читать их.

— Ты знал, что Шайрем связана с Кайрой?

— Подозревал, — уклончиво ответил я.

— И ничего мне не сказал?! — Лор вскинулся и упер в меня немигающий желтый взгляд.

— А это что-нибудь изменило бы?

— Ничего, — он снова отвел взгляд.

Сейчас с ним сложно общаться, но если упустить момент… не знаю, сколько ему тогда времени понадобится, чтобы смириться с происходящим. А именно времени у нас и нет.

— Тогда зачем было говорить? Лор, я прекрасно знаю, что сейчас ты чувствуешь, но не думаешь же ты, что только тебя испугало происходящее. Я не стану тебя убеждать, что твое место рядом с принцессой — уж в собственных желаниях ты как-нибудь и без меня разберешься, но и рвать ваши отношения не спеши.

— Из-за Кайры?

— Из-за того, что сам себе этого не простишь потом. Я не знаю, насколько правдивы легенды о гибели мира в случае разрыва Царицы и ее Волка, и, если честно, меня мало это волнует: мир в круг моих обязанностей как-то не входит, зато в него входишь ты. И мне бы хотелось иметь вменяемого номарха.

— Ты преувеличиваешь.

— Скорее уж преуменьшаю. Лор, ты не чувствуешь сейчас того, что чувствую я. Не знаю почему, но со стороны всегда виднее, даже эмоции чужие воспринимаются ярче, чем собственные. Я ведь не ошибусь в предположении: в анализ ты полез только потому, что не хотел думать о том, как поступить с Шайрем. Надо сказать действенный метод, от эмоций ты отгородился качественно, вот только… Лор, а ты уверен, что твой мозг в состоянии это выдержать?

Молчание. Вот так всегда и бывает.

— Лор, тебе не кажется глупым пережить Суд только для того, чтобы спалить себе мозг? Так что кончай со всем этим.