100 великих событий ХХ века - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 119
- Предыдущая
- 119/142
- Следующая
Заменившая Леви Эшколя в 1969 г. на посту главы правительства Голда Меир отличалась более «ястребиными» взглядами, чем ее предшественник. В период правления Голды Меир и Моше Даяна (занимавшего в 1967–1974 гг. ключевой пост министра обороны) мирные инициативы Л. Эшколя были преданы забвению. Предложения об отступлении из Синая в обмен на подписание израильско-египетского мирного договора, сделанные в 1969–1971 гг. государственным секретарем США Уильямом Роджерсом и выступавшим от имени ООН шведским дипломатом Гуннартом Яррингом, на этот раз были отвергнуты израильским руководством. В руководстве страны возобладало мнение, что, поскольку ни Газа, ни Западный берег не являются историческими частями Египта и Иордании и оказались в их составе лишь в результате войны 1948–1949 гг., то их присоединение к Израилю в результате новой войны вполне может быть оправдано.
Кроме того, утверждалось, что в этой войне Израиль не был агрессором, а коли так, то и не должен возвращать захваченные территории. Действительно, израильскому удару по египетскому военно-воздушному флоту предшествовало размещение египетских войск вдоль Суэцкого канала, изгнание сил ООН, призванных обеспечивать условия перемирия между Израилем и Египтом, а также блокада Тиранского пролива, которая перекрывала доступ к Эйлатскому порту. Утверждалось, что все это было равнозначно объявлению войны, и если бы Израиль не нанес удар первым, это поставило бы под угрозу само его существование. Руководители страны подчеркивали не только стратегическую значимость Иудеи и Самарии для обеспечения обороны Израиля, но и их важность в контексте многовековой истории еврейского народа. Началось поселенческое движение, арабские страны стали готовиться к новой войне, а надежды на мирное урегулирование умерли, едва зародившись.
Шестидневная война оказалась едва ли не последней по-настоящему победоносной войной в истории государства Израиль. Хотя и в последующих войнах израильские войска добивались поставленных политическим руководством целей (ЦАХАЛ закончил Войну Судного дня на подступах к Каиру и Дамаску, а в ходе Ливанской войны оккупировал Бейрут), это была последняя кампания, в ходе которой армия и до, и во время, и после боевых действий пользовалась безоговорочной поддержкой населения. Более того, в ходе Шестидневной войны инициатива в проведении военных операций принадлежала именно армейскому командованию, тогда как политическое руководство пребывало в неуверенности по поводу того, как следует поступать Израилю.
За несколько дней до начала войны тогдашний командующий ВВС Э. Вейцман, находясь в кабинете Л. Эшколя, в гневе покинул совещание, сорвав с себя погоны и бросив их на стол премьер-министра, опасавшегося отдать приказ о бомбардировке египетских объектов.
Шестидневная война является наиболее спорной в историографии арабо-израильского конфликта: каждая из сторон обвиняет другую в развязывании боевых действий. Израиль, который нанес удар первым, утверждает, что сделал это лишь постольку, поскольку его к этому вынудили, тогда как арабские страны (а вместе с ними и большинство стран мира) возлагают всю вину за начало Шестидневной войны на Израиль.
Как показывает иерусалимский историк М. Орен в своей книге «Шесть дней войны. Июнь 1967 года и становление современного Ближнего Востока», начало Шестидневной войны стало результатом целого ряда факторов, и ни один из политических и военных лидеров – ни на Ближнем Востоке, ни за его пределами – не контролировал ситуацию полностью. Вместе с тем случайной эту войну тоже назвать никак нельзя. Парадоксальным образом, важнейшая из арабо-израильских войн стала результатом фатальных несовпадений между подлинными интересами израильских и арабских лидеров и той политикой, которую они вольно или невольно проводили в жизнь.
Президент Египта Гамаль Абдель Насер получил в апреле 1967 г. от представителей Советского Союза ложное предостережение о том, что израильские войска собираются вторгнуться на сирийскую территорию. Эта дезинформация была повторена в ходе визита в Египет советской делегации, прибывшей 13 мая 1967 г. При этом советские руководители вовсе не были заинтересованы толкать арабские страны на полномасштабную войну с Израилем, но надеялись вовлечь США в еще одну авантюру, аналогичную вьетнамской. Хотя сам Насер не был уверен в способности своей армии победить Израиль, бескомпромиссная ястребиная позиция вице-президента и главнокомандующего египетских войск Абд-эль Хаким Амера, считавшего, что арабскому миру представилась великолепная возможность «избавиться от Израиля раз и навсегда», оставляла ему не так много возможностей для маневра. Насер опасался, что если Амер сумеет перехватить инициативу, его личная власть окажется под серьезной угрозой. И Насер, и Амер были многоопытными политиками, неоднократно тайно встречавшимися с израильскими политиками и военными, однако тяжелый внутренний и внешнеполитический кризис привели их к решению резко активизировать антиизраильскую риторику. Отношения между Египтом и Иорданией (равно как и между Египтом и Саудовской Аравией) были, казалось, безнадежно испорчены, в своей речи 1 мая 1967 г. Насер назвал короля Иордании Хусейна «лакеем империалистов», а уже несколько недель спустя руководители двух стран подписали договор о военной взаимопомощи.
Г.А. Насер верно рассчитал, что раскручивание маховика антиизраильской пропагандистской машины резко повысит его статус как внутри страны, так и в арабском мире в целом.
Подогреваемый своим генералитетом и полученной от Советского Союза ложной информацией (не следует забывать и того факта, что он зависел от поставляемого Советским Союзом оружия), Насер переправил египетские войска на Синайский полуостров и сосредоточил их в непосредственной близости от израильской границы. Несмотря на требования Амера, Насер поначалу вовсе не планировал наносить удар по Израилю. Он рассматривал этот шаг как предупреждение Израилю на случай агрессивных поползновений последнего. Однако, не зная подробностей закулисных перипетий, способствовавших эскалации напряженности в регионе, население арабских стран, и, прежде всего, Египта, Сирии и Иордании, начало видеть в происходящем приближение долгожданного «джихада». Правящая в Сирии военная хунта пользовалась достаточно узкой поддержкой населения и удерживала власть в основном при помощи репрессивных методов, которые, в отсутствие идеологической подпорки, были весьма ненадежными.
В Иордании тридцатилетний король Хусейн находился в еще более сложной ситуации. Опирающаяся на бедуинское меньшинство монархия, в окружении враждебного палестинского большинства, не могла продержаться долгое время. И король Хусейн, который в 1951 г. наблюдал смерть своего дедушки короля Абдаллы I от рук палестинцев, понимал это лучше, чем кто бы то ни было. Эскалация израильско-палестинско-иорданского противостояния произошла после того, как 10 ноября 1966 г. трое израильских полицейских подорвались на мине, заложенной боевиками ФАТХ неподалеку от Хеврона. Король Иордании Хусейн направил израильскому правительству соболезнования по поводу случившегося через американского посла в Тель-Авиве. Однако письмо дошло до него как раз перед наступлением субботы, и он решил подождать с передачей письма еще сутки. Промедление оказалось роковым, поскольку именно в эту субботу Израиль решил предпринять акцию возмездия против деревенских жителей Западного берега реки Иордан, которые, предположительно, укрывали у себя террористов. Израильские подразделения, посланные на эту акцию, столкнулись с иорданскими солдатами близ города Саму, что завершилось потерями с обеих сторон. Палестинцы, вместо того чтобы искать у короля Хусейна защиты от израильских войск, подняли против него восстание, которое было жестоко подавлено иорданским легионом. Этот эпизод послужил толчком к эскалации конфликта, поскольку обострил отношения между палестинским населением Иордании и королем Хусейном, а также настроил последнего против Израиля.
На протяжении пятнадцати лет (!) Г.А. Насер и король Хусейн вели переговоры с израильскими представителями (как до них – король Фарук и король Абдалла), однако изменение внутри– и внешнеполитической ситуации подвигло их к решению попытаться в прямом смысле слова сбросить Израиль в море. Расстояние от переговоров до войны оказалось необычайно коротким.
- Предыдущая
- 119/142
- Следующая
