Пеперль - дочь Жозефины - Мутценбахер Жозефина - Страница 18

Но та только как слабоумная скалит зубы и молчит, поскольку не понимает правил игры.

– В таком случае воспоследует наказание, – провозглашает толстуха. – Ты, Гретель, маленькая грязная дрянь, потому что сначала позволяешь брату дотрагиваться до своей пиздёнки, лишь бы он только возбудился, а потом отстраняешься от него и насмехаешься над ним. За такое безобразное поведение Засрунчик сейчас будет раздирать тебе пизду до тех пор, пока ты, корова, не свалишься с копыт долой. Вот так-то, а теперь ложись-ка сюда!

Пеперль приказано улечься на просторный диван и, лёжа на спине, широко разводит ляжки. Толстуха задирает ей платье и со знанием дела щекочет секель. Потом Засрунчик опускается между ног девочки на колени, пристраивает к дыре Пеперль свой восставший хер и несколько раз проходится им до самого секеля, отчего Пеперль блаженно постанывает.

– Так, – пыхтит старуха, очень разволновавшаяся при виде молодой узенькой пиздёнки, – а теперь выеби-ка свою младшую сестрицу, вшивая тварь! Чтобы ты, наконец, угомонился когда-нибудь и прекратил своё бесконечное нытьё и брюзжание! Сейчас сестра разрешает тебе крепко выебать её пиздёнку, а ты уж постарайся и продери её как следует. Она-то выдержит твой натиск.

В эту секунду Засрунчик наносит удар, и Пеперль чувствует, как в неё вламывается могучий таран. Она вопит от сладострастия, – ах, наконец-то меня ебут. Она собирается подмахнуть, но тут Засрунчик вдруг произносит с грустью:

– Ой, да тут внутри уже кто-то до меня побывал, – и с этими словами разочарованно вытаскивает обратно массивную дубину.

Пеперль растерянно озирается по сторонам. Толстуха одним махом сметает её с дивана так, что она падает прямо на пол, и без промедления хватает Мали. Она исследует пальцами её голую пиздёнку и затем с удовлетворением заявляет, что этой дорогой ещё никто не ездил.

– Хоть эта пизда, по крайней мере, ещё не тронута, – говорит она и бросает на Пеперль ядовитый взгляд. – Погоди-ка, нам ещё будет о чём потолковать!

Теперь она укладывает в надлежащую позу светловолосую девочку в розовом кружевном платьице, раздвигает ей ноги и, надрочив, возбуждает ей секель. При этом она ещё раз обращается к Пеперль:

– Ну, погоди у меня, дрянная девчонка! Кому это ты позволила забраться в свою пиздёнку? Ну, ты у меня скоро поплатишься, я тебе дам – ебаться!

Пеперль остаётся только наблюдать за тем, как налившийся соками ствол Засрунчика приближается к подруге, которая смотрит на неё с торжествующим видом. Толстуха приоткрывает руками детскую пиздёнку Мали, Засрунчик с густо покрасневшим лицом подползает на коленях вплотную к девочке, некоторое время трётся хуем о невинную пиздёнку и потом предпринимает попытку протиснуться в узкую дырочку. Тут, однако, всё торжество Мали, точно ветром, сдувает, ей хочется убежать с дивана как можно дальше, она совершенно иначе представляла себе ебню. Мали громко верещит от боли и извивается под цепко удерживающими её руками толстухи. Но вырваться ей не под силу.

– Ой, как больно, мне так больно! – вопит малышка.

Однако Засрунчик не обращает на её крики никакого внимания, продолжая со всем пылом втискиваться в пиздёнку. Ему-то совершенно наплевать, если даже он её разорвёт.

– Мамочка, мамочка, – в смертельном страхе вопит девочка от невыносимых мук, – отпусти меня, я не хочу, я не хочу.

– Так дело не пойдет, Засрунчик, – говорит старуха и оттаскивает мальчика-мужчину чуть-чуть назад. – У Лизерль пиздёнка слишком мала, тебе нужно предварительно просверлить её пальцем и чуточку полизать. Тогда она возбудится и отдастся, потому что стоит пизде хоть один раз дёрнуться, как ей становится безразлично всё остальное и боль уже не играет никакой роли. Подвинься, дай мне чуток самой полизать, я тоже с удовольствием вылизываю кровь у девственниц! Гляди-ка, несколько капель уже выступило!

Она склоняется над Мали и разом забирает в рот всю её малышку. С наслаждением причмокивая, она вальсирует и вальсирует на секеле девочки, не забывая при этом потеребить щёлку. Мали закатывает глаза, её маленький живот выгибается, она трепещет под ударами языка толстухи. Не переставая обрабатывать языком секель Мали, толстуха быстрым рывком вталкивает палец в девственную пиздёнку. Мали конвульсивно сжимается, однако у неё совершенно не остаётся времени по-настоящему ощутить боль, поскольку натренированный язык старухи приводит её в упоительное неистовство.

Женщина поцелуем взасос прощается с пиздой Мали.

– Так, а теперь, Засрунчик, действуй быстрее, – приказывает она ему, – пока пиздёнка очень скользкая и ждёт-не дождётся хуя.

Засрунчик проворно занимает свою позицию, зрелище мастерского ланета довело его до полного безумия, он уже ничего не видит, кроме надроченной пиздёнки Мали. Он сходу наносит бешеный удар и чуть ли не до середины ввинчивает свой поршень в пизду. Эта боль обжигающим валом пронизывает тело Мали: она с рычанием пытается встать на дыбы, однако тотчас же оказывается вновь прижатой к дивану сильными руками толстухи и не может даже шевельнуться.

– Мамочка, мамочка родненькая, я сейчас умру.

Так голосит она что есть мочи, когда покрасневший от крови поршень всё снова и снова врывается в её истерзанную пиздёнку. Страх и ужас внезапно охватывают Пеперль, она подскакивает, подлетает к ебущимся и пытается оторвать удерживающие Мали руки. Успех её спасательной акции свёлся в целом лишь к тому, что толстуха размахивается и отвешивает такую затрещину, от которой Пеперль кубарем снова отлетает на пол. Там она и остаётся лежать, не отваживаясь теперь даже чуть-чуть сдвинуться с места. По щекам Мали ручьём текут слёзы, она воет, плачет и повизгивает, но немилосердные могучие руки крепко держат её, а пыхтящий мужчина, точно сорвавшийся с привязи бык, всё снова и снова вбивает свой хуй в кровоточащую пизду. Его абсолютно не трогают крики боли находящейся на грани потери сознания девочки. С немым упорством он изо всех сил продолжает её выёбывать. И при каждом толчке его огромный хуй всё глубже проникает в пизду. Кричать у Мали больше нет сил, она почти лишается чувств от боли, её руки беспорядочно вскидываются и потом в бессилии снова тяжело падают на диван. Жалобно скуля, она отдаётся во власть оседлавшего её бешеного животного. Со лба ебущегося мужчины струится пот, лицо у него густо побагровело, и вот он начинает приговаривать:

– Маленькая сестричка... я ебу... я ебу... свою сестричку. Она никогда не подпускала меня к себе... ну, погоди... сейчас... Лизерль... ох... сейчас... я тебе до краёв набрызгаю... сейчас я сделаю тебе ребёнка... о-ох... как хороша у тебя пизда, да дрожи себе сколько хочешь... мне сейчас наплевать на это... если б она мне раньше дала... о-о!.. сейчас... сестрёнка, это то, чего я всегда желал... да... да... – Колени у него подгибаются, он обваливается всей тяжестью тела на жалобно похныкивающую девочку и едва слышно хрипит в последний раз: – Маленькая сестричка...

Пеперль давно пришла в себя от полученной оплеухи. Она сидит на ковре и в дикой спешке обрабатывает себе секель. Происходящее безмерно возбудило её, и когда она теперь видит оседающего с хрипом мужчину, её тоже захлёстывает волна вожделения, её тело сотрясает судорога избавительного оргазма, и она, так и не убирая руки из пизды, валится навзничь. Мали лежит со смертельно бледным лицом, широко раскрытые глаза её неподвижно глядят в пустоту. Слёзы медленно сбегают у неё по щекам. К ней подходит толстуха, влажной губкой стирает с пиздёнки всё ещё льющуюся кровь и потом смазывает зияющую рану успокаивающим бальзамом. Засрунчик распластался на ковре лицом вверх, а его хуй, красный от крови Мали, безвольно свисает из ширинки. Старуха некоторое время в задумчивости стоит над ним и наблюдает за происходящим. Затем она опускается возле него на колени, полностью стягивает с него штаны, обнажив, таким образом, его волосатые ляжки. Она благоговейно склоняется к его вялой макаронине и принимается мягким язычком вычищать её. Дрожь пробегает по телу Засрунчика, и он едва слышно произносит: