Любовь и вечность - Картленд Барбара - Страница 4

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая

– Если честно, – признался Гарри, – по-моему, это будет сногсшибательным событием. Когда вы поженитесь?

Дельфина ответила не сразу:

– По правде говоря, герцог еще не сделал мне предложения, но я знаю, что он намеревается его сделать.

– Тогда тебе стоит послушаться моего совета и вспомнить поговорку «цыплят по осени считают»! Я много слышал о Линчестере. Да и кто о нем не слышал! И хотя лошади из его конюшен галопом проносятся через финишную черту, забирая все возможные призы и награды, ни одна из женщин не сумела до сих пор направить его галоп к церковному алтарю!

– Но именно это я и намерена сделать, – жестко отрезала Дельфина.

Как будто чувствуя сомнения брата в ее способности добиться своего, она враждебно посмотрела на Гарри. Ее глаза встретились с тазами молодого человека, во взгляде которого она увидела ответный вызов.

Тогда заговорила Нирисса:

– Дорогая, если герцог сделает тебя счастливой, то все мы непременно пожелаем тебе всего самого наилучшего, и, по правде говоря, я уверена, когда ты сообщишь папе о вашей помолвке, он будет очень тобой гордиться.

– К тому же он будет страшно заинтересован. – вмешался Гарри, – ведь Линчестер владеет одним из лучших в стране домов Елизаветинской эпохи, а папа сейчас как раз работает над этим периодом.

– Если так, – обрадовалась Дельфина, – то это могло бы сослужить хорошую службу.

– Сослужить хорошую службу, но чему? – поинтересовалась Нирисса.

Сестра в ответ промолчала. Потом заговорила сама:

– Теперь попытайтесь понять смысл сказанного мною. Два последних месяца герцог Линчестер неотступно преследует меня, и его предложение мне, возможно, последует через несколько дней.

Тут голос ее зазвучал почти триумфально.

– Только подумайте, что это будет означать! Все почести – сразу за королевской семьей, я буду одной из самых важных особ в стране! Я стану хозяйкой дюжины домов, самым великолепным из которых является замок Нин в Кенте. Я смогу носить драгоценности, при виде которых любая женщина позеленеет от зависти, и я войду в историю как самая красивая из герцогинь Линчестер!

Не хватало только звуков фанфар, чтобы сопровождать торжествующие интонации ее голоса.

Тогда Нирисса тихонько спросила Дельфину:

– Ты его очень любишь?

– Люблю ли я его? – переспросила Дельфина, но ответила не сразу. – Он – сложный человек. Никто никогда не знает наверняка, о чем он думает. И это вдобавок к его циничному отношению ко всем женщинам, падающим ниц к его ногам и умоляющим его снизойти до них хоть на минуту.

В коротком смешке, с которым она продолжала свое объяснение, не было ничего приятного.

– Но он заметил меня! Он выделил меня и заставил весь Лондон говорить обо мне, а теперь мы вместе приглашены погостить на несколько дней в компании друзей к маркизу Свайру.

Гарри поднял брови.

– Так вы сейчас в замке Свайр! – воскликнул он. – Это всего в пяти милях отсюда!

– Да, – подтвердила Дельфина. – Именно поэтому я смогла приехать сюда, когда все мужчины отправились на верховую прогулку.

– Держу пари, им предоставят отличных и на редкость резвых лошадей! – вздохнул Гарри.

– Сегодня герцог сказал мне, – продолжила Дельфина, – что он хотел бы увидеть мой дом, и предложил нам пообедать здесь завтра вечером!

После этих ее слов воцарилась полная тишина. Собеседники смотрели на нее широко открытыми глазами с непередаваемым удивлением.

– Пообедать здесь? – воскликнула наконец Нирисса. – Но как вы можете… Разве это возможно?

– Герцог обо всем договорился, и мы приедем обедать к семи часам. Я рассказала ему о «Приюте королевы», моем древнем доме, где во время одной из своих поездок останавливалась на отдых королева Елизавета, ну и конечно, о папином увлечении архитектурой. Как ни странно, оказалось, что герцог слышал о папиных книгах по архитектуре.

– Но… как он… может обедать… здесь? – отчаянно вопрошала Нирисса. – Что… я подам ему… на обед?

– Именно об этом я и хочу поговорить с вами, – сказала Дельфина, – и вот почему я приехала повидать вас.

Она оглядела гостиную, как будто хотела еще раз в чем-то удостовериться. Потом обратилась к сестре:

– Эта комната смотрится неплохо, особенно если ты поставишь здесь побольше свежих цветов и, конечно, позаботишься о том, чтобы все свечи были новые. То же самое относится и к стоповой. Как я полагаю, она столь же обшарпанна, как и раньше, но по крайней мере портреты наших предков там весьма внушительны, а мебель полностью соответствует стилю самого дома.

– Мо… Дельфина… послушай! – начала было Нирисса.

– Нет, выслушайте вы меня, – прервала сестру Дельфина, – герцог и понятия не имеет о вашем с Гарри существовании, и я не вижу никакого смысла вот так внезапно представлять ему свое семейство, которое он может посчитать для себя обузой.

– Куда же мы денемся 4 таком случае? – резко спросил Гарри. – Да и есть вам будет нечего, если вы не привезете с собой продукты.

– Я все обдумала, – медленно произнесла Дельфина, – и хотя Нирисса будет здесь, герцог не сможет ее увидеть.

– Тогда где же я буду? – спросила Нирисса.

– На кухне! – ответила Дельфина. – Там, где и ты, и мама всегда были!

– Ты хочешь сказать, что я… приготовлю вам обед, не будучи даже… представленной человеку, за которого… ты собираешься выйти замуж?

– Да, если выражаться просто и ясно, – заметила Дельфина.

– А кто… по-твоему, будет подавать на стол, если мне… нельзя входить в столовую? – спросила Нирисса.

В комнате воцарилась тишина, потом Дельфина перевела взгляд на Гарри. Не успела она произнести ни слова, как Гарри воскликнул в гневе;

– Будь я проклят, если я сделаю это! Ты пренебрегаешь нами. Дельфина! Ты не отвечала на письма Нириссы, ты даже не приехала на похороны мамы! Мы от души желаем тебе заполучить твоего герцога, и я надеюсь, что он сделает тебя счастливой, но мы не станем помогать тебе ловить его при помощи бесчестной и хитроумной игры, которую ты ведешь против всех правил.

Слова брата не смутили и не встревожили Дельфину. Она только сказала в ответ;

– Я не думаю, что ты будешь так глуп и откажешься помогать мне, когда услышишь, каким образом я отблагодарю тебя за услуги.

– Лично у меня, да, думаю, и у Мириссы, больше нет желания слушать тебя, – сказал Гарри, – и я уверен, узнай папа про твою затею, он пришел бы в ужас. Мы можем быть бедны. Дельфина, но наша кровь ничуть не хуже, а то и лучше, чем та, что бежит в жилах герцога! И мы имеем что-то такое, что, возможно, совсем растеряли его присяжные, мы имеем гордость!

К удивлению брата. Дельфина неожиданно расхохоталась.

– Звучит очень типично для Стэнли! – сказала она сквозь смех. – Это стоит добавить ко всем тем историям, которые папа с мамой обычно рассказывали нам, детям, о доблестной храбрости Стэнли в сражениях, о том, как они поддержали короля Карла II в его изгнании, как пестовали свою гордыню и тешились родовитостью и совсем не волновались, что их карманы пусты. Весьма достойные речи, но лично я предпочитаю деньги.

– Что ты и демонстрируешь со всей очевидностью! – с сарказмом в голосе откомментировап Гарри.

– Я полагала, что и тебе деньги не помешали бы, – сказала Дельфина. – Когда ты так грубо прервал меня, я как раз собиралась сказать, что готова предложить вам по триста фунтов, если Нирисса и ты выполните все, как я задумала.

Она замолчала, но Гарри и Нирисса не отвечали, затаив дыхание.

Потом Нирисса пробормотала чуть слышно:

– Ты сказала… триста фунтов?

– Это как раз та сумма, которая дала бы Гарри возможность приобрести лошадь, о которой он всегда мечтал до коликов в животе. Мне до смерти надоели тогда его жалобы. Ты же, моя дорогая сестрица, на этот раз сможешь завести приличное платье, не такое, какое на тебе сейчас, его даже цыганка сочла бы зазорным надеть на себя!

Дельфина произнесла эти слова со злостью, но Гарри уже не слушал ее, повторяя, не в силах поверить своим ушам: «Триста фунтов»!

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая