Стояние в Вере - Митрополит (Снычев) Иоанн - Страница 16

• Предыдущая
• 16/59
• Следующая

Еп. Виссарион, возглавивший ВВЦС вслед за митр. Григорием, обладал не столько твердостью характера, сколько широкими замашками и заботился более о своем личном благоустроении. Сын священника Нижегородской епархии, он учился в Казанской духовной академии, где в 1899 году принял монашество, рукоположение в иеродиакона, а затем в иеромонаха. По окончании в 1902 году академии со степенью кандидата богословия он был определен в Калужскую, а через год в Волынскую духовную семинарию — преподавателем, инспектором, а спустя несколько лет и ректором, с возведением в сан архимандрита. В 1909 г. его перевели ректором Самарской духовной семинарии, а в сентябре 1923 года он был хиротонисан во еп. Симбирского.

Еп. Виссарион очень любил внешнюю помпу, и по этой причине его разъезды по епархии зачастую ложились неудобным бременем для сельских приходов и производили далеко не благоприятные впечатления мирян о своем архиерее. ^[42]

Когда организовался ВВЦС, еп. Виссарион стал одним из членов григорианского “синода”, но весной или летом 1926 года покаялся в своем заблуждении перед митр. Сергием и получил прощение. Однако вступление еп. Угличского Серафима в отправление обязанностей Заместителя Патриаршего Местоблюстителя вновь смутило его дух, и в начале 1927 года Симбирский епископ опять перекочевал к григорианам — уже до конца своих дней.

О его жгучей ненависти к “сергианам” можно судить хотя бы по тому примеру с еп. Германом, которого, наученные еп. Виссарионом, монахини забросали камнями.

Вообще, этот архиерей был одним из самых активных пропагандистов григорианства. В критические для раскольников моменты он предпринимал поездки по епархиям, чтобы спасти ситуацию. Так, на епархиальном съезде в Корсуни (23 марта 1927 г.) он убедил собравшихся признать ВВЦС, основываясь на том, что покойный Патриарх Тихон благословил его во еп. Ульяновского — и съезд избрал еп. Виссариона своим архипастырем с титулом архиепископа Ульяновского. ^[50] А в Барнауле, также присутствуя на епархиальном съезде, он настраивал паству против митр. Сергия, называя его “тайным обновленцем в вынужденной тихоновской маске”. ^[50]

После ухода с должности митр. Григория еп. Виссарион поселился в Донском монастыре и прежде всего озаботился тем, чтобы члены ВВЦС возвели его в сан митрополита Воронежского. В свою очередь он провозгласил митрополитами еп. Бориса (Рукина) и архиеп. Иоанникия (Соколовского), рассчитывая таким образом поднять авторитет своего “синода”.

Но несмотря на то, что григориане имели уже пять митрополитов: Виссариона (Зорина), Григория (Яцковского), Митрофана (Симашкевича), Бориса (Рукина) и Иоанникия (Соколовского), — это обстоятельство отнюдь не упрочило положение ВВЦС в глазах верующих.

Как в свое время архиеп. Григорий, еп. Виссарион также усиленно искал в среде российского епископата человека, имя которого покрыло бы своим авторитетом деятельность “совета”. Понимая всю бесполезность агитации в ВВЦС архиеп. Илариона (Троицкого), он остановил свой выбор на архиеп. Томском Димитрии (Беликове). Правда, имя последнего не было столь известным, но тем не менее он слыл за архиерея с кипучей энергией, хорошо эрудированного в светских и духовных науках и к тому же лично известного и Патриарху Тихону (который прочил архиеп. Димитрия в члены Священного Синода), и митр. Петру (который включил его членом коллегии трех).

Скажем сразу: он не обманулся в своем выборе. Архиеп. Димитрий фактически был готов признать ВВЦС. В конце 1926 или в начале 1927 года, когда обязанности Заместителя Патриаршего Местоблюстителя временно исполнял архиеп. Угличский Серафим (Самойлович), он, вероятно, смущенный частой сменой Заместителей, решил, что Русская Православная Церковь лишена канонической главы, и, желая сохранить свою паству в должном порядке, созвал епархиальный съезд, на котором объявил Томскую епархию автокефальной, не признающей ни митр. Петра, ни митр. Сергия и никого другого. ^[40] Узнав об этом, архиеп. Серафим отстранил архиеп. Димитрия от управления епархией и наложил на него запрещение в священнослужении до полного раскаяния и суда над ним православных архиереев. ^[48] Однако тот отказался подчиниться и продолжал управлять епархией и священнодействовать. Не изменил он своего решения и тогда, когда к обязанностям Заместителя вновь приступил митр. Сергий. [Примечательно, что ознакомившись с докладом о беседе некоего делегата своей епархии с митр. Сергием, архиеп. Димитрий написал: “По содержанию нахожу доклад обстоятельным и важным, ввиду необходимых мероприятий для благосостояния епархии и к сбережению ее целости”. ^[46] Этот доклад (однако вместе с посланием григориан) он разослал по епархии] И вот теперь, когда делегация от митр. Виссариона предложила ему стать на сторону ВВЦС, он легко согласился, а благодарные григориане тут же провозгласили его митрополитом.

Но и приход Томского архиепископа не укрепил позиций григориан. Паства, узнав, что их архипастырь перешел к раскольникам, перестала его уважать, а епископы, знавшие архиеп. Димитрия, глубоко сокрушались о его отступлении, говоря между собой: “Не дождался старец белого клобука от митр. Сергия и с легкостью принял его от григориан”.[по сообщению митр. Мануила]

Действительно ли архиеп. Димитрий мечтал о сане митрополита, нам неизвестно, но только, получив его ценой измены канонической истине, он, обесчещенный и обесславленный, дожил остаток дней в ссылке, где, вероятно, и скончался.

В 1924 году григорианский “синод” пополнился еще одним архиереем — архиеп. Иоакимом. Об это человеке мы знаем лишь то,что его ценил митр. Агафангел. Во всяком случае, когда свердловская паства запросила митр. Агафангела, за кем ей идти, он ответил: “Рекомендую держаться архиеп. Иоакима”. ^[53] Но либо этот иерарх не проявлял активности в делах раскола (и, возможно, даже скрывал свою принадлежность к ВВЦС), либо к тому времени, когда свердловчане просили совета у митр. Агафангела (а это было в сентябре 1928 года), он уже отошел от раскола — так или иначе, но о его роли в ВВЦС мы ничего сказать не можем, кроме того, что обращение архиеп. Иоакима в григорианство было последним проблеском в жизни ВВЦС.

ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ПРОСЛЕДИТЬ закат самочинного совета, необходимо хотя бы кратко пронаблюдать, насколько глубоко затронул этот раскол судьбы членов Русской Православной Церкви.

Прежде всего посмотрим, как изменялась сердцевина раскола — состав григорианского епископата. Как мы уже говорили, он начал свою деятельность с десяти архиереев. В конце 1925 — начале 1926 годов в него влились еще пять архиереев: митр. Митрофан (Симашкевич), митр. Мелхиседек Паевский), архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов), еп. Симеон (Михайлов) и еп. Ириной (Шульмин). Ни в феврале ряды раскольников покинул еп. Дамиан (Воскресенский), а в мае вернулись на правый путь епископы Симеон (Михайлов) и Ириной (Шульмин). Оба они явились с повинной к митр. Сергию, который выдал им особую бумагу, в которой говорилось, что они выполнили все требования и дальнейшему взысканию уже не подлежат — они православны. ^[49]

Таким образом, к лету 1926 года григорианский епископат насчитывал 12 иерархов. Однако после того, как митр. Петр упразднил коллегию трех и подтвердил запрещения, наложенные митр. Сергием на самочинцев, покаяние принесли еще несколько архиереев: еп. Мелхиседек (Паевский), архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов), еп. Тихон (Русинов), еп. Вассиан (Пятницкий) и сп. Виссарион (Зорин).

• Предыдущая
• 16/59
• Следующая