Дикая роза - Альварес Альберто - Страница 28

• Предыдущая
• 28/146
• Следующая

— Да вы что такое, Леопарда, городите?

— Леопольдина я… Я только предупредить хотела. Из женской солидарности.

— Из чего?.. Ну предупреждайте скорей.

И Лепольдина рассказала Розе: она сама видела, как Рикардо целовал сеньориту Леонелу в губы.

— Один? — почему-то спросила Роза.

— Поцелуй-то? Один. Но какой!

— Что же делать-то? — спросила Роза беспомощно.

— Да раз он вам с сеньоритой Леонелой рога наставляет, то и вы ему с кем-нибудь… Хоть с сеньором Рохелио… Хоть с шофером этим новым.

— Нет уж, — сказала Роза. — Чтоб я родному мужу такую свинью подложила!..

— Да коли он того заслуживает?! — с жаждой справедливости в очах воскликнула Леопольдина.

Роза не очень верила ей. Но почему-то ей захотелось прежде, чем уйти из дома, увидеть Рикардо. Она вошла в его комнату, когда он переодевал рубашку.

Он приветливо улыбнулся. И она поцеловала его.

— Это чтоб ты знал, что я целую лучше всех.

И в то же мгновение она заметила какое-то пятнышко у него на шее.

— Подожди, подожди… Что это у тебя? — сказала она, разом забыв все свои обещания и наставления дона Себаса. — Что это такое — на шее? Засос? Отвечай!

Пабло нечасто теперь посещал Норму. Конечно, это могло быть связано и со здоровьем Паулетты.

К счастью, состояние ее с каждым днем улучшалось. И как раз сегодня Пабло привез Норме привет от нее. Он рассказал, что Роке очень расстроен: физически Паулетта чувствовала себя лучше, но была еще более печальна, чем всегда, и целиком погружена в свои мысли. Роке считал, что это следствие случившегося с ней дорожного происшествия ли, обморока ли — что именно произошло с Паулеттой, можно было только догадываться.

Когда Пабло рассказывал Норме об отказе матери уехать в Европу, чего так добивался его отец, ему показалось, что Норма знает что-то, чего не знает он. Для нее отказ Паулетты уехать из Мексики был как бы само собой разумеющимся.

Она кивнула, словно в подтверждение своим мыслям и произнесла:

— Конечно. Она не хочет уезжать из Мексики… сейчас. И, будто спохватившись, что сказала лишнее, добавила:

— Здесь вся ее жизнь: Роке, ты…

— И ты, — добавил Пабло. — Она любит тебя как родную дочь, о которой всегда мечтала и которой у нее не было.

В Норме происходила какая-то неведомая Пабло борьба, явственно отражавшаяся на ее лице.

— Ты что-то хочешь сказать?.. И Норма решилась:

— Разве ты не знаешь, что у Паулетты была дочь?.. До того как она вышла замуж за Роке…

Пабло смотрел на нее не в силах произнести ни звука.

— Она сама призналась мне в этом. Причина ее тоски в том, что она не может забыть свою дочь.

— Где же она, эта дочь? — наконец открыл рот Пабло.

— Об этом она ничего не сказала. Она только просила меня хранить секрет, пока сама не решится рассказать вам все.

— Что же ты не сохранила его? — холодно спросил он.

— Я ничего ей не обещала… И потом, я ведь рассказала это тебе, а не кому-нибудь. Мне кажется, я должна была это сделать. Ты так много значишь для Паулетты… и для меня.

Норма взяла Пабло за руки. Но он осторожно и решительно отстранил ее.

Роза с гневом и болью смотрела на мужа. Он спокойно подошел к зеркалу и стал разглядывать свою шею.

— Должно быть, комар укусил, — пожал он плечами.

— Этого комара Леонела зовут?

— Опять за свое… Видно, пока она здесь, ты не успокоишься.

С этими словами Рикардо удалился в ванную комнату.

Роза вышла в коридор, не в силах удержать слезы. Здесь и застал ее Рохелио, медленно передвигавшийся с помощью костылей. Он тотчас определил причину ее слез:

— С братом, поссорилась?

Рохелио увел Розу к себе. Она рассказала ему о новой ссоре с Рикардо. Рохелио покачал головой.

— Я бы не позволил так обращаться с моей женой.

— Потому что ты меня любишь. А Рикардо нет! Нисколечко.

— Я не думаю, что у него может что-нибудь быть с Леонелой.

— Они утром целовались! Леопольдина сказала…

— Нашла, кому доверять.

— Но это правда. У него засос на шее!.. Но я все снесу! Все!.. Я же ему обещала.

Слезы полились еще сильнее. Роза зарыдала. Рохелио с трудом удалось успокоить ее. Но из его комнаты она вышла с сухими глазами и постаралась сделать все, чтобы появиться перед Рикардо спокойной и даже веселой.

Он оторвался от книги и с удовольствием отметил изменения в настроении жены.

— Вот молодец. Ревность мешает жить.

— Да, я не права, когда так завожусь. Наоборот, я должна гордиться, когда другие девушки бегают за тем, кто принадлежит-то мне!

— Смотри, какая умная, — улыбнулся Рикардо, снова погружаясь в чтение.

— Я больше не собираюсь огорчать тебя. Зачем?.. Ежели ты мне изменишь, так и я тебе смогу изменить, правда ведь?

И Роза вышла из комнаты, даже не успев заметить, как изумленно приподнялся со стула разом забывший про учебу Рикардо.

Три сеньориты оживленно обсуждали возможности, обнаружившиеся в связи с появлением в доме нового шофера.

— А он, надо сказать, очень смазливый парень, — заметила Дульсина. — И они с Розой птички из одного гнезда. Так что не будет ничего странного, если между ними начнутся какие-нибудь шашни.

В глазах Кандиды появился интерес.

— Любопытно, как бы себя повел в этом случае Рикардо.

— Он бы ее немедленно выгнал, — предположила Леонела.

— Неизвестно. — Дульсина с сомнением покачала головой.

— Некоторые мужчины в таких случаях только больше влюбляются в своих жен, — проявила неожиданную осведомленность в особенностях мужского характера Кандида.

— Нет! — В тоне Леонелы была твердая уверенность. — Рикардо станет презирать ее. Надо сделать все, чтобы они сблизились, дикарка и этот смазливый шофер.

А смазливый шофер в это время стоял возле крыльца дома в саду, глядя, как Роза катает по песчаной дорожке стеклянные шарики — любимое развлечение подростков «затерянного города».

— Сыграем? — сказала она ему.

— Боюсь, сеньориты заругают.

Роза еще пару раз покатила шарик, ловко загоняя его в проделанную ею в песке лунку.

— Риго, а трудно машину водить? Я бы могла научиться?

— Запросто.

— А давай прямо сейчас!

— Что так торопишься?

— Я, Риго, хочу многому научиться, чтоб меня муж уважал. Видел, жаба у нас в доме живет?

Ригоберто непонимающе смотрел на нее: ему и в голову не могло прийти, что жаба — это красавица Леонела Вильярреаль.

— Ну, такая вся из себя, — показала Роза, как двигается и смотрит ее соперница. — Знаешь, как она свою двухдверную машину водит! Мне бы так!.. Но я буду водить еще лучше! Поехали куда-нибудь. У меня деньжата есть. Мне Рикардо теперь каждый день будет давать на расходы…

По дороге Роза предупредила Ригоберто, что об их поездках Томасе лучше не знать: ей будет спокойнее.

После недолгих размышлений они поехали в парк Чапультепек. Все здесь утопало в зелени, особенно яркой и праздничной в это время года. Все оттенки листвы горели под солнцем, вода в озере сверкала, пестрая карусель кружилась под мелодичную и темпераментную музыку.

И все это принадлежало Розе и Риго, обладателям к тому же еще и машины, и денег, о которых еще месяц назад они и мечтать не могли.

Не избалованные нищими радостями Вилья-Руин, они от души неселились в этом непритязательном городском раю, последовательно упиваясь всеми его развлечениями: катались на лодке, кружились на карусели, разглядывали диковинных животных в просторных вольерах.

— Глянь-ка, Риго, эти-то две — ну точь-в-точь сестры Рикардо! И одеты одинаково.

И впрямь Кандида и Дульсина с детства сохранили привычку одеваться в платья одинаковых цветов, отличающиеся лишь незначительными деталями, которым почему-то придавали большое значение. Две важные крупные птицы, разгуливающие в вольере, не обращая внимания на Розу и Ригоберто, — не то цесарки, не то какие-то особенные индюшки — в самом деле напоминали чем-то сестер Линарес.

• Предыдущая
• 28/146
• Следующая