Смерть и танцующий лакей - Марш Найо - Страница 61

Пальцы коснулись ее рукава. «Прямо как в детской считалке: ути, ути, ути, подходите, вам головы скрутим», — подумал Аллейн, но ничего не сказал. Не дождавшись ответа, мадам Лисс пустилась в объяснения:

— Я так несчастна. Видите ли, я поняла, что не могу больше жить с мужем. Но уехать из Большого Чиппинга ни один из нас не имел возможности. Ведь это крупный город, правда? Я надеялась, что удастся избежать встреч. Но он мне так досаждал. Вы понимаете, о чем я говорю? Он все еще любит меня.

Она замолчала и посмотрела на Аллейна. Сцена разворачивалась в лучших традициях французских романов. И если бы положение не было так серьезно, а мадам была не так красива, все это просто позабавило бы инспектора. Но сейчас ему предстояла трудная работа, да и как тут веселиться, созерцая столь подавляющую красоту.

— Он преследовал меня, — тем временем жаловалась мадам. — Я отказывалась от встреч, но он подстерегал меня. Я уверена, что он просто ненормальный. Он позвонил и умолял разрешить отвезти меня в Хайфолд. Я согласилась, надеясь образумить его. Но всю дорогу он заклинал меня вернуться. Я ответила, что это невозможно, он сразу же принялся проклинать мистера Николаса Комплайна. Николас Комплайн и я часто встречались, и муж страшно ревновал к этой дружбе. Я одинокая женщина, мистер Аллейн, и мистер Комплайн был для меня добрым и благородным другом. Вы верите мне, да?

Аллейн спросил:

— Это правда, что не так давно вы приглашали к обеду своего мужа и мистера Ройяла, который, кстати, и не знал, что вы женаты?

Он заметил, как окаменело лицо мадам Лисс, но она ответила без колебаний:

— Это была моя единственная попытка установить дружеские отношения. Я надеялась, что встреча доставит им удовольствие.

«Бог ты мой! — подумал Аллейн. — Ну и нервы у этой дамы!»

— Мадам, — произнес он вслух, — я хочу задать вам один вопрос. Как вы думаете, кто убийца?

Она судорожно сжала подлокотник его кресла.

— Я надеялась, что вы меня пощадите, — прошептала она, — и не будете спрашивать.

— Увы, это мой долг, — торжественно проговорил Аллейн.

— Я отказываюсь отвечать. Как могу я это сказать? Я ведь его когда-то любила!

Это поистине замечательное заявление показало Аллейну, что мадам, если она была, как полагала миссис Паутинг, сообщницей Харта, проявила изумительную готовность предать своего компаньона при первой необходимости.

— Вы понимаете, что я должен опросить всех присутствующих в доме об их передвижениях в момент трех происшествий. Первое — когда мистера Мандрэга столкнули в бассейн. Где вы находились в то время?

— В своей комнате. Я еще не вставала.

— В комнате, кроме вас, кто-нибудь был?

— Приходила горничная с завтраком. Кажется, вскоре после ее ухода я услышала голоса на террасе, а потом мне рассказали, что произошло.

— Кто вам об этом сообщил?

Поколебавшись, она грациозно повела плечами и ответила:

— Мистер Комплайн. Может, вам покажется странным, что я позволила ему прийти, но в подобных делах я следую английским традициям. Он был взволнован и считал, что должен меня предупредить.

— Предупредить вас?

— Да, об этой выходке мужа.

— Предположим, я сообщу вам, что у меня есть неопровержимые доказательства, что ваш муж не имеет к происшедшему у бассейна никакого отношения. Что вы на это скажете?

Первый раз за время разговора она испугалась и минуту, не зная, что ответить, сидела, судорожно сжав руки.

— Боюсь, что я вам не поверю, — сказала она наконец. — Ужасно говорить подобные вещи. Это невыносимо. Но надо защищать себя и других невинных.

Аллейн начинал находить своеобразное удовольствие в разговоре с мадам Лисс.

— Я правильно понял, что столь непринужденный визит мистера Комплайна был исключением?

— Здесь были особые обстоятельства.

— А когда он посетил вас в тот же вечер, в половине восьмого, обстоятельства тоже были особыми?

— Конечно. Я сама пригласила его. Мне необходимо было поговорить с ним наедине. К тому времени я убедилась, что муж намерен причинить ему вред. Он сам заявил мне об этом. — Она быстро добавила: — Это абсолютная правда. Муж заявил, что его терпению пришел конец, и он за себя не ручается. Я была в ужасе. Я предупредила мистера Комплайна и умоляла его быть осторожнее. Когда он уходил, я смотрела ему вслед и заметила, как падала эта жуткая статуя. Его рука была почти у двери. Я закричала, и в это же время раздался удар. Его могло убить.

— Вне всяких сомнений, — подтвердил Аллейн, уже осмотревший Будду. — Таким образом, вы и мистер Комплайн были вместе с того момента, когда он, покинув свою комнату, прошел по коридору в вашу, до его возвращения к себе, когда он получил ушиб.

— Да, он говорил, что прошел прямо ко мне.

— И вы все время были вместе?

Опять ему показалось, что он напугал ее. Опять ответу предшествовала странная короткая пауза.

— Да, конечно. Я не выходила из комнаты, пока он был у меня.

— А он?

— Он? — с готовностью подхватила мадам. — О, разумеется, нет. В конце концов мне пришлось просто настоять, чтоб он ушел.

Аллейн был уверен, что она здесь что-то не договаривает, но решил пока не выяснять и перешел к убийству. Мадам Лисс была в это время в своей комнате.

— Я просто умирала. У меня была ужасная мигрень. Без сомнения, это от нервов. Я легла еще до обеда и оставалась в постели, пока не узнала о трагедии.

— А кто сообщил вам о трагедии, мадам?

— Николас Комплайн. Он сначала сообщил матери, а потом зашел ко мне.

— И какова была ваша реакция?

— Разумеется, я была в ужасе. — Откинувшись на спинку кресла, мадам сказала несколько, как показалось Аллейну, заранее отрепетированных фраз: — Сначала я подумала, что произошла ошибка, что он хотел убить Николаса. Но потом меня осенило: только угроза Уильяма все рассказать об операции побудила его к такому шагу. Я поняла, что это совершенно не связано со мной. Никакое другое объяснение просто невозможно.

— Вы полагаете, что нельзя было Уильяма принять за Николаса?

— Конечно нет. Они не были так уж похожи. Даже их затылки. У Уильяма чуть ниже темени намечалась маленькая лысинка.

— Да, — проговорил Аллейн, глядя на ее дрожащие губы. — Верно.

— У Николаса же волосы очень густые. И форма шеи у Уильяма… — У нее перехватило дыхание, и слова, казалось, замерли на губах.

— Похоже, что вы его изучали очень тщательно, — заметил Аллейн.

Разговор с Николасом никак не клеился. Перед Аллейном сидел до предела измученный человек в состоянии полного замешательства, временами даже какого-то оцепенения. На вопросы он отвечал коротко и почти наугад. Аллейн впрямую спросил об убийце, но интерес Николаса загорелся лишь на мгновение и тут же вновь исчез, будто вспыхнула и погасла подмоченная петарда. Аллейн терпеливо ждал ответа. И тогда Николас, попытавшись сосредоточиться, сказал, что это, должно быть, Харт, которому, когда Томас ушел из холла, удалось ускользнуть. Когда Аллейн спросил, мог ли, на его взгляд, убийца обознаться, Николас ответил «да» и начал бессвязно вспоминать подробности первых двух покушений.

— Он все время охотился за мной. Сначала я подумал, что он разозлился из-за того, что Билл крутил приемник. Но Мандрэг догадался, что он перепутал нас. Ведь если Харт вошел туда из холла, он увидел только затылок Билла, одетого в военную форму. Конечно, он мог принять его за меня. Тем более он, наверное, слышал, как я посоветовал Биллу идти спать.

— Когда вы это сказали?

Николас провел рукой по глазам:

— Господи, когда это было? У меня все мысли путаются. Наверное, после того, как Харт разбушевался из-за приемника. Они с Мандрэгом были рядом в будуаре. Он ворвался и устроил тарарам. Я захлопнул дверь перед его носом. А Мандрэг крикнул, чтобы выключили радио. Мне это вдруг осточертело, и я сказал брату: «Ладно, нельзя — так нельзя. Иди спать, Билл». Мандрэг и Харт, должно быть, слышали. Я приглушил приемник. Мы не разговаривали, и, наверное, он подумал, что Билл ушел. Я слышал, как он погасил свет. Может, он сделал это для отвода глаз, чтобы мы подумали, что его там нет.