Мятежники Акорны - Маккефри Энн - Страница 61

Словно прочитав ее мысли, Эду чуть отстранился от женщины, но тут же принялся лизать ее лицо. Однако делал он это не так, как коты, а на манер хищника, который пробует жертву на вкус, прежде чем наброситься на нее и растерзать.

— Эй, — окликнул его Макостат, — что это еще такое? Прямо позади нас сейчас что-то выскочило!

Обернувшись, Надари увидела на фоне горизонта знакомые очертания флиттера линьяри и отправила Акорне мысленное предупреждение. Теперь, когда она знала, что друзья рядом, Надари испытала прилив сил и уверенности. Она теперь точно знала, что выживет, вырвется из лап Эду и сумеет поставить его на место.

Мульзар похлопал ее по щеке и, пробормотав:

— Позже закончим, — повернулся к экрану сканера.

Эду Кандо подумал, что флиттер выглядит весьма забавно, напоминая по форме какое-то крылатое чудище, но будучи при этом выкрашен в веселенькие, жизнерадостные цвета. Хотя двигался флиттер со скоростью сверхсовременного устройства, с виду он больше напоминал произведение какого-нибудь первобытного художника.

Флиттер опустился на песок, и в этот момент на экране сканера появился новый персонаж, которого ни Эду, ни Макостат раньше не замечали, — гигантский кот. Он кинулся к севшему крылатому флиттеру и, когда открылся фиберглассовый колпак, вдруг превратился в обнаженного мужчину. Очень знакомого обнаженного мужчину.

Восставший из могилы брат Бьюлайбаб собственной персоной! Значит, он — из трансформеров, людей-котов? Что ж, это является еще одним доказательством того, что верить нельзя никогда и никому. А еще это отвечает на вопрос о том, кто выпотрошил агента мульзара из цитадели аридими.

Флиттер взмыл в воздух и почти сразу же исчез, что заставило Эду витиевато выругаться, упомянув о способах спаривания макахомианских храмовых котов.

— В чем дело? — спросил Макостат.

— Существо, которое только что забралось во флиттер, перед тем как тот исчез, знало путь к цитадели, а теперь мы его потеряли!

— Боюсь, ты прав. Они включили защитное поле.

— Выйди в эфир и передай им, что у нас Надари и мы убьем ее, если они не отдадут его нам, причем сию же минуту!

— Ты же знаешь, что я не могу сделать этого, Эду. За пределами базы коммуникаторы не работают. Это же ваше собственное, макахомианское правило, разве ты забыл? Нам остается только одно: продолжать двигаться в том же направлении, что и они, и надеяться на лучшее. Вот что я тебе скажу: мы найдем эту их цитадель, даже если для этого нам придется просеять сквозь мелкое сито всю пустыню. Стоит нам только оказаться неподалеку, мы сразу же ее заметим. Может, для ваших дикарей это и представляет собой проблему, но теперь, когда мы находимся в воздухе, ей не укрыться.

На Эду было страшно смотреть. Повернувшись, он одарил Надари злобной улыбкой и проговорил:

— Ах, дорогая кузина, судя по всему, в качестве заложницы ты не представляешь собой никакой ценности. Так что, видимо, я — единственный, кто оценит твои прелести.

Надари подумала, что если Эду решил вновь заняться ею, то это даже к лучшему, поскольку это помешает ему охотиться на ее друзей и, возможно, найти Тагота и остальных.

— В таком случае, братец, я посоветовала бы тебе снова применить свой станнер, — сказала она таким же мурлыкающим тоном, каким говорил и сам Эду. — Поскольку только так ты сможешь воспользоваться мною даже при том, что я сейчас связана. Раньше ты хотя бы дрался по-честному. Полагаю, пост мульзара должен был тебя смягчить.

— Он меня и смягчил, хотя и не сделал таким мягоньким, как ты. Хорошо, я дам тебе шанс, освободив тебе одну руку. Только одну, и, надеюсь, ты используешь ее с максимальной пользой.

— О, прекрати, пожалуйста! Стоит ли тратить столько красивых слов на девушку, которую ты собираешься изнасиловать! И, кстати, Эду…

— Да?

— Как ты собираешься объяснить старейшинам аридими свое прибытие к ним на инопланетном средстве передвижения, да еще и в компании чиновника Федерации?

— А я не собираюсь никому ничего объяснять. Я — мульзар, правитель верхнего плато и степей, а после того, как мои дары доставят во все храмы, под мою власть перейдут и джунгли. А цитадель аридими своей изоляцией сама ослабила себя. Что касается ее жрецов, то они также ослаблены лишениями, на которые добровольно обрекли сами себя.

— Что ты можешь знать о лишениях — добровольных или любых других! — уколола его Надари.

Мульзар многозначительно улыбнулся:

— Ну, видишь ли, у меня свои источники. Шпион, которого я внедрил в цитадель аридими, недавно был убит, но он провел там много лет и сумел раскрыть кое-какие секреты жрецов. Он пересылал их мне с караванами, которые они отправляли за припасами. Дело в том, что без поставок извне жрецы совершенно беспомощны. Они даже ограничивают себя в воде, чтобы не загрязнять больше, чем нужно, свое священное озеро.

Мульзар самодовольно хмыкнул и продолжал:

— Что же касается меня, то я не намерен ограничивать себя ни в чем. Более того, я сам намерен устроить большое загрязнение, причем очень скоро. Сначала я загрязню тебя, потом озеро. А вслед за этим, когда с лица планеты исчезнут все чертовы коты и жрецы, наше общество вступит в новую, гораздо более прогрессивную эпоху, чем этот проклятый каменный век, в котором мы прозябали до сегодняшнего дня. Камни, к которым мы относились как к простым украшениям, будут продаваться горнодобывающим концернам, компаниям, занимающимся терраформированием, и производителям оружия по всей вселенной. Их продажа позволит мне получить достаточно денег для того, чтобы создать могучую армию. Это не займет много времени, дорогая, поскольку наши камни обладают высокой стоимостью. Хризобериллы такого размера, как у нас, встречаются крайне редко, и, как мне сообщили, подобных им нет нигде во вселенной.

Эду поцокал языком и продолжал разглагольствовать:

— После того как все это будет сделано, мы начнем обучать наших людей производить технику, в которой используются наши кристаллы: ускорители элементарных частиц и оружие. На планете появится жизнеспособная экономика, современная промышленность, и люди наконец станут заниматься делом, вместо того чтобы падать ниц перед глупыми животными. Люди определенно начинают понимать — особенно после моих недавних демонстраций с эпидемией, — что кошки, которым они столь глупо поклоняются, не в состоянии защитить их. Храмовые коты уступят место фабрикам, а вместо всех этих статуй котов, да не упрекнут меня в нескромности, появятся памятники мне.

— Да уж, из тебя получится о-очень хорошая статуя, — сказала Надари, но кузен не заметил в ее словах двусмысленности и замаскированной угрозы.

— Благодарю, — с напыщенным видом кивнул он. — И когда я стану верховным правителем этой планеты, ты можешь быть рядом со мной. Конечно, ты немного старовата для того, чтобы иметь детей, хотя, когда я вернулся на планету, ходили слухи, что после нашего последнего свидания…

Последняя фраза повисла в воздухе, и Надари подумала: «Только бы не покраснеть!» — и через силу продолжала смотреть на него с холодным изумлением. Она ни за что не доставит ему удовольствия видеть страдания, которые он причинил ей. Он и ее потеря.

Эду отвернулся и снова заговорил:

— Впрочем, это не имеет значения. У нас с тобой впереди еще очень и очень много приятственных свиданий. Приятственных для меня, конечно. В качестве моей августейшей супруги ты могла бы помочь мне убедить народ в том, что мои планы наилучшим образом отвечают интересам нашей планеты и, разумеется, вселенной. Ты станешь женщиной, рука об руку с которой я положу начало новой империи. А другие, менее значимые женщины займутся созданием моей династии.

Эду принялся расстегивать одежду — сначала на себе, а затем на Надари. К сожалению, флиттер был достаточно просторным, и в нем вполне хватило бы места для того, что он задумал. Макостат, видимо, не имел ничего против, а может, и просто не замечал происходящего рядом с ним. Он напряженно вглядывался в необъятные просторы пустыни, смотря в том направлении, куда летел исчезнувший флиттер, пытаясь обнаружить что-нибудь необычное и заслуживающее внимания.